-- Никому не двигаться! Стреляем без предупреждения!
Единый лениво отмахнулся, словно от надоедливых мошек. И бравые солдаты в камуфляже тут же превратились в склизкую протоплазму, расплескавшуюся по песку. Автоматы с чмоканьем полетели в то, что еще секунду назад было их хозяевами.
-- Промашечка вышла, Единый! -- злорадно заметил Лассара. -- Это ж твои собственные войска были, СЛУКовцы! Верой и правдой служили тебе, а ты вдруг их -- раз, и все!
-- Не страшно! -- пророкотало чудовищное божество. -- Зато они сейчас уже в раю, вкушают плоды жизни вечной, а не бренного телесного существования! Те же, кто не признают меня, будут мучимы и в этой, и в запредельной жизнях!
И вновь на лице его не изменилась ни единая черточка.
-- Слушай, что это за спецназ тут выпендривался, а? -- Славка никак не мог понять до конца, что происходит.
-- С-Луковцы.
-- Кто-кто?!
-- С-Луковцы! Такая секта религиозно-военная. Сокращенно от "Сопротивление Лукавому" -- получается С-Лук. Жаль, что мы не засняли их прибытие на берег.
-- А что такого? Потом костюмированной массовкой доснимем!
-- Эх, ничего ты не понимаешь тут, Славка! Таких вот никто не пожелает играть!
-- Ну почему же? Есть же актеры, сыгравшие в сотнях фильмов фашистов или центаврийцев там! Так почему же...
-- А потому, чудак-человек, что эти похуже любых фашистов будут! И похлеще Аббингтона!
Славка недоверчиво присвистнул.
-- Да-да, -- продолжал Макс, -- Я не оговорился! Аббингтон убивал, насиловал и мучил просто потому что садист, а эти вот придумали себе целую идеологическую базу, основным принципом которой является "Чтобы все боялись!", и готовы убивать всех: и взрослых, и детей! И не только готовы, но и убивали! Тысячами! Миллионами, и по разным мирам! Убивали, чтобы насадить в тех мирах свою веру -- веру вот в эту вот золоторожую образину! Они оправдывали и даже поощряли убийство любого ребенка, если этот ребенок отказывался принять веру в их Бога: объявляли пособником Лукавого, и устраивали демонстрационную публичную казнь! Во имя Единого!
-- Похоже, Единый не зачел им их старания, -- ухмыльнулся Славка.
-- Зачел! Просто сейчас победа их руками была б ему унижением -- вот он и прибрал их. За ненадобностью... Чтобы ни с кем славой своей не делиться.
-- А по-моему, он пытается перевербовать всех тут к себе, -- заметил Славик, -- И поэтому понял, что нормальные люди не захотят быть в одной компании с такими вот клиентами в масках!
Тем временем Феникс напряженно присматривался к малейшим движениям Единого: а что, как тот решит не рисковать и, превратившись в пчелу, рванет вверх, едва лишь поймет, что сила не на его стороне?
И тут пришла поддержка с воздуха. Сперва послышалось хлопанье огромных крыльев, а затем на всех, стоящих на площади, пала тень. Невысоко над головами, поднимая ветер, пронесся Элдхенн-младший -- белоснежный красавец-дракон с ухмыляющейся физиономией. А на спине его, с улыбкой пошире, чем у дракона, восседал Темка. Что мальчишка сжимал в руках -разобрать было невозможно, но Единый почувствовал что-то и пристально посмотрел на наездника.
Дракон примостился на скалах, задумчиво облокотив голову на приподнятую переднюю лапу. Оперенные белые крылья накрыли скалу, словно скатерть стол.
-- Надеюсь -- все собрались уже? -- в механическом голосе Единого послышались насмешливые нотки.
И ответом ему был гром среди ясного неба! В зените появилась сверкающая жемчужная точка. Она росла с каждым мгновением, и вскоре уже превратилась в силуэт посадочной капсулы. С ревом, оставляя за собой инверсионный след и завихрения разорванного короткими крылышками воздуха, капсула пронеслась над всеми собравшимися и плавно вписалась в старинный храм!
Полетели камни и клочья штукатурки, рухнул потерявший опору купол. Взметнулась в вечернее небо многотысячелетняя пыль. Тут уже вздрогнул даже Единый.
-- Нет, ты только посмотри, сколько жалости и отчаяния в этом взгляде! -- Славка толкнул Макса, указывая на золотоликое божество. -- Сейчас расплачется...
Но Единый не расплакался, а впал в ярость, увидев Ингвальда Соронсона, шагающего по руинам от разбитой вдребезги капсулы и смахивающего пылинку с плеча парадной униформы.
-- Ты хоть представляешь себе, сколько тысячелетий стоял этот храм в целости и сохранности?! -- взревел золотоликий.
-- Да?! -- Ингвальд делано удивился, -- Тысячелетий, говоришь? В таком случае я просто удивлен, что при такой вот прочности он вообще простоял все эти сотни лет! Он должен был развалиться куда как пораньше этих десятилетий...
Единый прорычал, словно раскат грома пронесся под сводами черепа.
-- А вообще-то, -- заметил Ингвальд, -- Мне таки стоило бы извиниться, что я сломал этот дом, но у капсулы отказало управление, так что я летел просто туда, куда она несла...
-- И остался в живых -- исключительно промыслом божиим, то есть моим! -- гордо и напыщенно заявило божество.
Тут уж засмеялись не только земляне: о защитных полях обитателей Земли ходили легенды и анекдоты по всей галактике, не миновали они и Риадан! Похоже -- только Единый об этом и не слышал...
-- И добавил тут бог -- "Так что ты должен быть вовек мне благодарен за спасение! Уверуй и переходи на мою сторону!" -- язвительно заметил Ингвальд, отсмеявшись. -- Не перейду! Не то чтобы я имел что-то личное против тебя -но я страсть как не люблю хвастунов и лжецов...
Единый, казалось, просто подавился от такой наглости. Он молчал, застыв, словно статуя. Звенящая тишина навалилась на островок...
Славик был удивлен -- не так он представлял себе войну с богом! Пережив столько происшествий и битв, помня войну с Абадонной (Славик оказался один из немногих, кто не забыл ОБА исхода Армагеддона, хотя почему это произошло -- не мог пояснить ни он, ни кто-либо вокруг...), лихолетье Мальдена и битвы против полоумного компьютера и его приспешников -- он просто изумлялся той неспешности, с которой идет эта "Битва", с позволения сказать: стоит куча народу против одного-единственного противника и вяло переругиваются, как торговки на базаре. И вдруг -- осенило: просто Единый сейчас больше всего напоминает человека, рассматривающего кучу муравьев! Пока муравьи просто суетятся вокруг -- смотрит и ничего не делает -- созерцает. А если кто из муравьишек кусаться полезет -- придавит ладонью доставивших неудобство -- и снова смотрит на остальных... А то еще и кусочек сахара пообещает в виде жизни вечной на небесах -- чтобы порезвей суетились! И тут впервые Славик понял, что золотая статуэточная форма ввела в заблуждение, и, похоже, не только его: Единый воспринимался как некая материальная форма, то ли человек, то ли пчела, а ведь на самом деле это все маска! На самом деле Единый -- нечто совершенно другое и чуждое, далекое настолько, что и представить себе невозможно! И воевать-то надо с этим самым неведомым, а не с золоченой статуэткой-идолом, созданной им как обманка! Так охотники на страусов наряжаются в дурацкие костюмы, чтобы страусы не распознали б в них человека. Так десантники мажутся грязью, чтобы выглядеть кочкой, а не солдатом. Так варлоны носят непроницаемые костюмы-скафандры, чтобы не пробился сквозь наряд свет их истинной сущности. Так Звезды-Добытчики принимают вид оживших гипсовых статуй, скрывая свою истинную суть и звездную мощь. Так и здесь: что за чудовище под благолепным видом? Что за древняя сила предстала в таком сияющем облике?
