— Ведьма? Тогда все понятно, — кивнул Сияющий. — А я-то думал, с какого-то б то чуда Его Величество скрывал от всех свою дочь. Я только не понимаю, на что ты рассчитываешь, представляя ее просто ведьмой? Ведь Ее Высочество Мирабелла как две капли воды похожа на своего отца. У вас, — он коротко поклонился девушке, — очень схожие ауры.

Проклятье! Мирабелла! А ведь у Мартена буквально из головы вылетело полное имя его невесты. ДА что там вылетело, разве его интересовало что-нибудь кроме собственного побега подальше от неизвестной невесты? Разумеется, нет. Все, чего хотел Мартен — поскорее скрыться подальше от государственного долга. И почему он не мог скрываться где-нибудь в подполье, тихонько пить в какой-нибудь таверне, заканчивая последнюю бутылку коллекционного коньяка, сворованного у папочки?

Ну, во-первых, потому, что он практически не пил алкоголь. А во-вторых, потому что ему, как обычно, не сиделось на месте и дико хотелось приключений. И Мартен, поддаваясь своему "хочу", уже привычно наплевал на все ограничения, существующие в жизни не только принца, а и любого мало-мальски важного государственного деятеля.

Например, не ездить по территории вражеского государства и не встревать в разбойничьи банды с надеждой развеять скуку.

— Должно быть, — вмешался Акрен, — мой правнук просто не предполагал, что в моем присутствии так легко считать чужую ауру, — на его губах играла издевательская, свойственная исключительно дипломатам, да и то далеко не всем, а только высококлассным, улыбка. — Но, как я вижу, для вашей магии, молодой человек, это не такая уж и преграда, — он кивнул на магический пульсар, все еще периодически вспыхивающий на раскрытой ладони Сияющего. — Раз уж даже я ее вижу.

— Видишь? — ахнул Мартен. — Серьезно?

Советник Шантьи кивнул с таким видом, словно удивление внука было ему как минимум неприятно.

— Разумеется, — легко подтвердил он. — Правда, в виде только слабого ореола. А что ж вы, господин… Ирвин, можете сказать обо мне?

— Что ваша аура, — осторожно начал Ирвин, — тоже видна только как слабый ореол. Но, каким бы невероятным мне это ни казалось, она очень похожа на то, что я видел у Мартена, когда он использовал вторую сторону своих умений.

Это разве были умения! У Мартена все основывалось на уговорах, а у Акрена выходило легко, ему не надо было колдовать, чтобы защититься от магии, достаточно было просто игнорировать любые упоминания о ней. Принц заподозрил, что, родись советник Шантьи в другое время и займись кто-нибудь его обучением, он сумел бы полноценно колдовать, пользуясь исключительно своей верой. Но, к сожалению или к счастью, все, что выпало на его участь — только не чувствовать магию.

И как только мужчина, который совершенно ничего не понимал в чарах, сумел уничтожить старую веру в Рангорне и заставить всех поклоняться силе королевской династии — и силе ума, объединившегося с магией? Должно быть, для этого надо родиться идеальным правителем.

Мартен твердо знал только одно: у него такого никогда не будет.

— Однако, — заговорила вдруг Лилиан, делая шаг вперед, — насколько мне известно, советник Шантьи был отвратительным фехтовальщиком.

— Советник Шантьи, — Акрен покосился на отброшенную ранее шпагу, — этим отвратительным фехтовальщиком и остался. Но стража герцога ди Маркеля, очевидно, имела учителей похуже, чем я. В моем времени моих умений хватило бы только на самых слабых, но здесь, должно быть, шпаги не в ходу, — он выдержал короткую паузу и дополнил: — и разум тоже, по крайней мере, в драке. Основа фехтования, — Акрен сделал шаг вперед, — это ум и тонкий расчет. С этим у меня все в порядке, а вот с реализацией бывают проблемы… Однако, вы не верите, что я — настоящий?

Лилиан ничего не ответила. Ирвин же, позволив тишине воцариться на несколько минут, уверенно произнес:

— Я верю. Но я искренне надеюсь, что вы, настоящий, вернетесь в свое время.

— Я б не отказался. Иначе как вот этот, — Акрен кивнул на Мартена, — вообще родится? Да и ваша прелестная супруга в том числе.

Лили нахмурилась. Кажется, комплимент резанул ей уши, хотя в словах Акрена не было ничего такого. А может, она просто никак не могла поверить в то, что в самом деле встретилась со своим легендарным предком… Мартен тоже сначала никак не мог свыкнуться с мыслью, что познакомился с самим советником Шантьи, а вот сейчас понимал — сам Акрен предпочел бы, чтобы это знакомство никогда не состоялось.

— Увы, — продолжил Ирвин, осторожно подбирая слова, — нам сейчас над определить курс наших действий… Ваше Высочество, — Мартен дернулся было, не понимая, почему Сияющий, старый знакомый и хороший друг, обращается так официально, а потом осознал, что он говорил с Беллой, — то, что вас не разыскивают, это только дело времени. Потому я вынужден буду отправить вас с сопровождением к вашему отцу.

Девушка побледнела. Ее пунцовые щеки теперь были как будто меловыми, и Мартен осознал, что перспектива столкновения с папенькой пугала Мирабеллу сильнее всего на свете.

— Но есть и другой вариант, — очевидно, Ирвин правильно истолковал реакцию Беллы. — Вы можете последовать вместе с нами в Рангорн и предстать пред нашим королем, отцом Мартена.

Принц скривился.

Предстать пред его отцом было равно немедленно устроить свадьбу. И не то чтобы он не хотел жениться на Белле — она была хорошенькая и с должной долей авантюризма, познакомь их по-человечески, может, Мартен и не бегал бы по всяким разбойникам, — но ведь сама принцесса тоже не в восторге от перспективы их брака! Да и отправляться в чужую страну…

Что она выберет? Попытаться сбежать по пути к своему отцу или смирно ехать в Рангорн? Вряд ли второе.

Но, неожиданно для самого Мартена, Белла сделала шаг к нему и, взяв принца за руку, тихо прошептала:

— Я предпочту отправиться вместе с вами.

Глава десятая

Мартен нечасто ездил в повозках, но примерно представлял себе, какой максимальной скорости они могли достигать — уж точно не такой, с которой они двигались сейчас. Небольшая, напоминающая больше какую-то телегу с крышей, старая-престарая, она мчалась по одной из главных халлайнийских дорог так быстро, что внутри приходилось хвататься за что-нибудь, лишь бы не падать на регулярной основе с сидений и не вывалиться из повозки и вовсе.

— Могли бы усадить и на лошадь, — проворчал принц, в который раз пытаясь устроиться поудобнее.

— Они не доверяют, — тихо промолвила Белла.

— Кто не доверяет? Ирвин? — фыркнул Мартен. — Ты еще скажи, что он меня боится! Да Сияющий — свой человек, мы же друзья! И с Лили его хорошо общаемся. Странно, кстати, что он взял ее с собой, неужели папенька действительно всю страну на ноги поймал, чтобы поймать непутевого сыночка… Да ну, вряд ли.

Судя по тому, как на него посмотрела Белла, она ни грамма оптимизма не разделяла.

— И вообще, — бодро продолжил Его Высочество, — ерунда это все. Никуда б я во второй раз не сбежал. Поиграли — и достаточно.

— Меня за такое отец бы… — она запнулась. — В общем, ничего хорошего я бы от него не ждала. Но, возможно, к нам разное отношение. Ведь ты — надежда государства! А я — паршивая отца, ведьма, худшее, что может родиться у короля Халлайи…

Да уж, если он — надежда государства, то Рангорн в ближайшие несколько десятков лет ничего хорошего не ждет. Мартен не то что не верил в свои силы — он просто не сомневался в том, что результат его правления будет плачевным. Хорошо, если повезет с наследником престола, и в удобный момент на него можно будет спихнуть государство. Но, с другой стороны, так принц думал только сейчас, когда наследник престола был абстрактным, еще нерожденным существом. Он подозревал, что взваливать всю ответственность за государство на голову собственного ребенка спешить не будет хотя бы из любви к нему — или к ней, если родится дочь.

— Почему ты сбегала? — спросил Мартен. — Не хотела отправляться в Рангорн?

— Ну, знаешь, я не в восторге от перспективы выйти замуж, — вздохнула Мирабелла. — Но больше боялась, что меня из Рангорна сию же секунду отправят обратно в Халлайю. Папа грозился, если я опять буду колдовать, на костре меня сжечь…