Заместитель окружного прокурора Ньюк призвал присутствующих к порядку.

– Вы все знаете, почему мы здесь сегодня собрались. Те, кто был на дежурстве или пропустил программу новостей, могут ознакомиться с заявлением мистера Дарвина Минора. Вот оно, перед вами… А еще у нас есть видеозапись.

«Черт!» – подумал Дар, когда помощник заместителя перенес видеомагнитофон и старенький телевизор, стоявшие в углу, на стол и поставил перед своим начальником. Помощник вставил кассету в магнитофон, и Гов Ньюк включил запись.

Дарвин не видел вчерашних «Новостей». Теперь ему представилась возможность просмотреть прямой репортаж пятого канала с места событий. Они успели заснять большую часть погони: от съезда с магистрали, путь по извилистой дороге над озером Эльсинор и до самого конца, когда «Мерседес Е-340» протаранил веранду ресторана «Кругозор» и взмыл высоко в воздух, словно собирался приземлиться прямо на кабину вертолета с телевизионщиками.

Заместитель окружного прокурора Ньюк милосердно отключил звук, и комментарии репортеров не были слышны. А вот сами репортеры с немилосердной скрупулезностью отсняли последний прыжок «Мерседеса». Двое мужчин высунулись из боковых окон по плечи, будто хотели в последний миг выпрыгнуть наружу, их рты беззвучно раскрывались. Дар отчетливо видел движение их губ, но слов разобрать так и не смог.

Когда «Мерседес» выпал из поля зрения телевизионщиков, пилот вертолета тотчас же повел машину по спирали, чтобы гиростабилизированная камера могла заснять полет «Е-340». Затем «Мерседес» ударился о скалистый выступ, примерно в пятистах футах ниже ресторанной веранды, перевернулся вверх колесами и наконец рухнул на деревья, которые росли на берегу озера. Корпус машины, на удивление, остался целым, но все остальное брызнуло в разные стороны – колеса, бамперы, зеркала, оси, глушитель, ветровое стекло, подвески, колпаки и люди. Затем все это исчезло в клубах пыли, взметнувшихся выше крон основательно потрепанных деревьев.

Заместитель окружного прокурора Ньюк перемотал сцену катастрофы на начало. Куски автомобиля склеились обратно, и машина взмыла в воздух. Ньюк остановил перемотку на кадре, где двое мужчин высунулись из окон «Мерседеса» и один из них что-то кричал – по-видимому, умолял о помощи. Дарвин заметил, что головы всех присутствующих в комнате дружно повернулись в его сторону.

Даже Лоуренс и Труди посмотрели на него. Вынести тяжесть этих взглядов оказалось нелегко. Дар хотел спросить, не спасли ли их подушки безопасности, но передумал и промолчал. К тому же три подушки из четырех уже сработали и успели сдуться к тому времени, как машина взлетела над обрывом. На пленке салон «Мерседеса» являл собой жалкое зрелище, словно изнутри его выстилали огромные презервативы.

«Я стал причиной смерти двоих человек», – подумал Дар. На душу снова легла тяжесть, а к горлу подкатил неприятный, тошнотворный ком. Но раскаяния Дарвин не испытывал. Слишком хорошо он помнил свист пуль над головой и звон разлетающихся боковых окон «Акуры». Злость улеглась, отошла в далекое прошлое, но Дар прекрасно помнил это чувство и понимал, что, если бы эти сволочи остались в живых, он спустился бы с горы и первой подвернувшейся палкой прикончил их на месте.

Дарвин молчал, сохраняя спокойное выражение лица, и постепенно сидящие за столом отвели взгляды.

– И напоследок, – сказал Ньюк, прерывая напряженное молчание, – я хочу заметить, что из местной школы для глухонемых приехали эксперты, которые умеют читать по губам. Они проанализировали эти кадры…

Ньюк махнул рукой на экран, где усатый стрелок застыл с разинутым ртом, выкрикивая свои предсмертные слова, и закончил:

– …и пришли к выводу, что по артикуляции это ближе всего к … э-э… «soon key».

Все удивленно захлопали глазами, и только Сидни громко расхохоталась.

– Суки, – произнесла она с непривычным акцентом и снова хихикнула. – Это bitch по-русски. Мне кажется, что этим словом он выражал свое мнение о пятом канале.

– Ясно, – сказал заместитель окружного прокурора и выключил телевизор.

– Это подтверждает предположение бюро о личностях этих людей, – подал голос мужчина с фэбээровской стрижкой. – «Мерседес» был угнан из Лас-Вегаса два дня назад. Погибшие, которые находились в угнанной машине, по национальности были русскими. Водитель, Василий Плавинский, находился в стране в течение трех месяцев по гостевой визе. Второй…

– Который пытался застрелить моего клиента из автоматического оружия, – умело вклинился адвокат Дюбуа.

Фэбээровец нахмурился, но продолжил:

– …второй, тоже русский, прибыл в Нью-Йорк всего пять дней назад. Его имя – Климент Редько.

– Это может быть прозвищем или псевдонимом, – заметил Дар.

– Почему вы так считаете? – вскинулся агент ФБР. – По вашим показаниям, вы никогда не встречались с этими людьми прежде. А теперь высказываете предположения о личности одного из этих… гм, жертв.

– Возможных убийц, – немедленно поправил Дюбуа. – Наемных убийц.

– Я предположил, что это может быть не настоящим именем, – ответил Дар, – потому что был такой малоизвестный русский художник, Климент Редько. В 1924 году он написал картину «Восстание», предсказав сталинский террор. Он изобразил Ленина, Сталина, Троцкого и других большевистских вождей на кроваво-красном фоне, окруженных солдатами, которые стреляли в беззащитных людей.

С полминуты все сконфуженно молчали, словно Дар не блеснул эрудицией и занудством, а вскочил на стол и сплясал джигу. Он мысленно дал себе зарок впредь держать язык за зубами, если только не придется отвечать на прямо поставленные вопросы. И тут Дарвин увидел, что Сидни, кем бы она ни была, одобрительно подмигнула ему.

– Теперь позвольте мне представить всех присутствующих, – вскочил со своего места заместитель окружного прокурора, пытаясь снова направить разговор в нужное русло. – Многие из вас наверняка знакомы со специальным агентом Джеймсом Уорреном, представителем местного отдела ФБР. Капитан Билл Рейнхард из дорожно-постовой службы Лос-Анджелеса, их посредник в операции «Большая чистка». Капитан Фрэнк Фернандес, из нашего полицейского отделения. Рядом с капитаном Фернандесом… спасибо, что пришли к нам, Том, я знаю, что вы сегодня улетаете на конференцию в Вегас… капитан Том Саттон из Калифорнийской патрульной службы. За Томом – Пол Филдс, шериф округа Риверсайд, именно он так потрясающе держался во время этой операции. Все мы знаем База Мак-Кола, шерифа округа Сан-Диего. И в конце стола… привет, Марлена… Марлена Шульц, шериф округа Ориндж.

Заместитель окружного прокурора Ньюк перевел дыхание и повернулся к левому ряду.

– Некоторые из вас, несомненно, встречались с Робертом… Бобом, да? С Бобом Гауссом из отдела расследований мошенничеств со страховками. Здравствуйте, Боб. Следующий за Бобом – адвокат Жанетт Паульсен из Национального бюро расследования страховых преступлений, из Вашингтона. Слева от мисс Паульсен – Билл Уитни из Калифорнийского отдела страхования. За Биллом… э-э…

Ньюк запнулся и полез в блокнот. Его плавная речь впервые дала сбой.

– Лестер Гринспан, – сухо промолвил взъерошенный мужчина, по виду – закоренелый бюрократ. – Ведущий адвокат группы «Коалиция против страхового мошенничества». Я тоже был откомандирован из Вашингтона для официального посредничанья с вашей операцией «Большая чистка».

Дар поморщился. «Посредничанье! Ну и грамотей…»

– Следующий за мистером Гринспаном – тот, кого мы все знаем и любим, – продолжил заместитель окружного прокурора, решив, вероятно, слегка разнообразить скучную процедуру представления. – Наш прославленный и знаменитый адвокат В.Д.Д. Дюбуа.

– Спасибо, Говнюк, – широко улыбнулся Дюбуа.

Ньюк заморгал, сделав вид, что не расслышал последнего слова, и улыбнулся в ответ.

– Э-э… следующий за В.Д.Д… кто же из нас не знает этих двоих… Труди и Ларри Стюарт из расследовательского агентства Стюартов, Эскондидо.

– Лоуренс, – поправил Лоуренс.

– А за Ларри, – продолжал заместитель окружного прокурора, – сидит человек, по поводу которого мы все здесь собрались, – мистер Дарвин Минор, один из лучших в стране экспертов по дорожно-транспортным происшествиям. Он был за рулем черной «Акуры», которую мы видели на видеокассете. В конце стола…