Я жива, абсолютно здорова и чисто физиологически мне понравилось. О моральной и нравственных сторонах думать нельзя, табу. Иначе зароюсь в самокопании и самобичевании. Я себя знаю. Над всем этим поплакать можно будет позже. Сегодня нужно решить подписывать с этими четырьмя контракт или нет.

Если быть честной с собой, то я и не надеялась, что кто-то сможет выкупить долги, что наделал мой брат. Он игрок, очень невезучий игрок. Буквально за месяц он лишил нас всего и закопал поглубже в жуткие долги. Мне самостоятельно из этой ямы не выбраться. Итак, семейное предприятие на грани разорения. Я получила экономическое образование, понимаю о чем говорю. Судя по бумагам разоряли нас целенаправленно. С экономистами мы поняли, что началось все при отце. А когда он с мамой погиб усугубилось многократно.

Наверное, эти четверо братьев богатые, но и ненормальные, раз посчитали возможным скинуться на меня одну. Интересно, чего такого особенного они от меня ждут. Полного послушания и работы с утра до утра на фронте любви? Они говорили две недели. Возможно, у них отпуск на две недели, и они решили развлечься. Хорошо хоть не бьют. Но не факт, что и дальше будут столь же нежны со мной и предупредительны. Мой несостоявшийся муж первые два раз тоже не бил, а перед третьим разом, когда я неловко пыталась отказать, ударил кулаком в живот.

Не будет ли похожая ситуация и здесь?

Я до сих пор не понимаю, почему сначала пасовала перед женихом. Всегда была смелой в общении с разными людьми. Но никто и не смотрел на меня так холодно, как он после первого нашего интима. Наверное, я его подсознательно, интуитивно боялась. И хорошо, что после дала отпор и он не успел ко мне снова прикоснуться.

Как поведет себя эта четверка сегодня? К чему готовиться? Было очень не по себе. И еще очень интересен вопрос про повязку. Зачем?

Сплошные вопросы и ни одного ответа.

— Проснулась наша ласковая малышка? — голос вроде Рея.

— Да. — я против воли улыбнулась и почувствовала бодрящий запах — Кофе. — восторженно выдохнула.

Руки, что до этого лежали на мне пришли в движение. Приласкали и живот, и грудь, и интимное местечко со всеми прилегающими территориями. Кто-то успел поцеловать соски, кто-то помассировал ножки, и покусал пальчики на ногах. Ну, точно, среди них любитель пальчиков. Было немного щекотно, но в целом приятно и лёгкая волна желания появилась тут как тут. Мне помогли сесть на попу.

— Не двигайся, сейчас поставим поднос и будем тебя кормить. Кушать будем быстро, так как уже пол десятого. Скоро прибудут наши юристы. И у тебя есть еще полчаса на принятие решения. Замечательно. А теперь Рей покормит тебя.

— Открывай ротик.

Меня кормили булочкой с маслом и джемом и кофе, и поцелуями, нежными, сладкими, вкуснее джема, от которых кружилась голова и хотелось продолжения. Но вскоре все закончилось и булочка с кофе, и поцелуи.

Мне было удивительно тепло рядом с ними сейчас, игривый настрой и у всех отличное настроение с утра. Они шутили между собой и ко мне не было пренебрежения или неприятия, как я ожидала.

Я не наелась, но помолчала. Утром привыкла есть сытные каши, а уже после булочки с джемом. Эх, ладно. Может хоть попа меньше станет. Хотя на фигуру и внешность в целом мне грех жаловаться, все при мне. Кость тонкая, рост чуть выше среднего, но грудь и попа наросли хорошие, а талия тонкая. Грудь подросла уже после встречи с женихом. Но вот бедра хотелось бы поменьше и нос ровнее.

На лицо даже не знаю, мамины подруги все как одна вздыхали: “Невеста выросла и такая красавица!” Я всегда морщилась, считаю некрасивая. Нос слишком курносый, губы тонковаты, хоть и четко очерчены, а верхняя губа как-то задрана вверх, приоткрывая зубы. Ну хоть они ровные. Мне часто говорят, что глазастая, а в зеркале глаза как глаза, обычные и непримечательные. Брови мне подружки советовали выщипать и придать красивую форму, а то мои слишком густые, однако мне и такие нравятся, а выщипывать очень больно. Вот и пойми как лучше.

После завтрака был душ. И сразу вспомнился душ вчерашний. Впрочем, повязку снять не дали, ни вчера, ни сегодня. Лишь после купания поменяли на сухую. Сами намылили и промыли волосы, нежно вымыли всю меня и везде. Я уже даже почти не стесняюсь. И молчу. Вчера потому, что устала и очень хотела спать. Сегодня из-за неуверенности, что это поможет.

Они же высушили волосы феном, сменили повязку на сухую и помогли надеть платье. И если не ошибаюсь, то это, то самое платье, в котором я сюда приехала. Только вот трусики и лифчик одеть забыли.

— А белье? — тихо спросила, когда поняла, что все больше ничего одевать на меня не будут.

— Милая, если подпишешь с нами контракт, то о белье на ближайшие две недели забудь.

Да? Очень-очень жаль. Как быть я до сих пор не знаю. Не попаду ли я в еще большую ловушку, чем нахожусь сейчас. Смогу ли выдержать всех четверых две недели? Однозначно, не смогу. Это минус и огромный. Что они тогда будут со мной невменяемой делать? И не видеть две недели, то еще испытание. Еще минус. Зато можно потренировать мой дар. Это плюс. Меня вроде не будут обижать, но это не вяжется с первым минусом. Так что неясно. Отсутствие белья маленький минус, неудобно, но пережить можно.

А вот то, что выкупая меня со вчерашнего аукциона они покрывают все мои (и брата-шалопая) долги. Этот плюс перекрывает все имеющиеся минусы и те, которые я еще не заметила.

— Сюда, присаживайся. — ого, мы кажется пришли и меня усадили в удобное кресло.

— Что ты решила?

— Хочу посмотреть контракт.

— Сейчас мы выйдем, ты снимешь повязку, возьмешь со стола бумаги и внимательно прочтешь. Можешь внести любые правки на свое усмотрение, мы со своей стороны их рассмотрим, и постараемся прийти к компромиссу устраивающему все стороны. Однако, ты должна знать что все пункты, включающие твои обязанности изменению не подлежат. И наши имена и фамилии будут закрыты для тебя, как и прочие данные.

О, как интересно они всегда так себе любовниц выбирают? Полное инкогнито.

— Мы будем в соседней комнате и будем тебя видеть через зеркало на стене справа. На столе есть переговорное устройство, как будешь готова включи его и все обсудим. Для внесения правок к тебе зайдет наш юрист.

Жаль у меня сейчас нет возможности проконсультироваться со своими бывшими юристами, потому как они бывшие.

— Контракт составили максимально просто и открыто. Для тебя он абсолютно безопасен. Мы честны с тобой. Если не захочешь подписывать, мы тебя поймем. Твоего брата уже выпустили под залог и его обещание выполнять все рабочие обязанности, по восстановлению вашего завода под присмотром нашего специалиста. И конечно полный запрет на азартные игры пожизненно. Если он нарушит любой пункт его посадят снова. И последнее. Ты нам очень понравилась и мы будем рады, если подпишешь контракт.

— Я могу поговорить с братом?

— Конечно.

Мне сразу выдали мнем с дозвоном брату, Олкейну. Разговор вышел коротким. Олкейн очень обрадовался, что со мной все хорошо. Он хоть и шалопай, мы одни друг у друга остались. И хоть в детские годы конфликтов и драк было не счесть, горе нас сблизило очень. Брату не стала рассказывать в какой ситуации нахожусь. Сказала, что приеду через две недели и чтобы он не беспокоился. Быстро отключившись, перевела дух. Врать и увиливать не мое.

Контракт, четверка братьев — благодетелей. Ничем хорошим не пахнет. Как они рьяно взялись за нас. А не лишусь ли я оставшегося нам с Олкейном наследства с такими помощниками. Как себя полностью обезопасить я не знала. Но знала, что стоит быть внимательной при заключении контракта.

У меня тряслись руки, нервный мандраж, чтоб его. Все вышли, а повязку снимать было боязно. Но нужно взять себя в руки и посмотреть, что там мне приготовили “псы”.

Сняла и несколько минут моргала, глаза долго привыкали к свету. Да за две недели они атрофируются.

Принялась читать: “Договор на оказание услуг.”

Далее шли имена “Перс, Дем, Рей и Гай” — да это больше на клички похоже. и пустое место для их паспортных данных. Ладно, что там дальше.