Из всего, что я хотела, чтобы он сказал, этого определенно не было. «Я собираюсь притвориться, что ты только что не сказал этого».

Алессандро приподнял подбородок. «У нас однажды был секс, София». Ясно, что прошлую ночь не в счет.

"Почему ты такой злой?" - спросила я раздраженно. «Беременная жена - это очень удобно, Алессандро. Разве это не моя работа? Чтобы сделать маленького Роккетти?

«Ты так думаешь».

"Что ты имеешь в виду?"

Мой муж поднялся на ноги, возвышаясь надо мной. "Кто еще знает?"

«Оскуро, мой отец». Я потерла живот. «Я полагаю, некоторые люди подозревают».

Алессандро потер лицо. «Ты не должна никому рассказывать».

Эти слова произнес мой муж, но я слышала только отчаянный голос отца. Я все еще чувствовала фантомную хватку его руки на моем запястье и чувствовала запах вина в его дыхании.

Никому не говори.

Почему бы и нет, папа?

Я не могу тебе сказать ...

«Почему нет, Алессандро?» Я спросила. «Почему я не могу никому рассказать о своей беременности?»

Он ничего не сказал.

"Ты можешь сказать мне?"

Его темные глаза посмотрели на меня. «Ты не должна ничего говорить, и ты не должна сомневаться в моих причинах».

«Ты все время спрашиваешь меня. Почему я не могу отплатить за услугу? »

«Осторожно, София, - предупредил он.

Я подняла подбородок выше, игнорируя свои инстинкты, кричащие мне, чтобы я отступила. "Или что? Ты поймаешь меня и убьешь? »

Алессандро не выглядел удивленным.

Когда он ничего не сказал, я настояла. "Почему? Почему ты мне не скажешь? В чем главный секрет? »

На лице Алессандро промелькнула вспышка боли и исчезла в мгновение ока. «Нет большого секрета». - тихо сказал он.

«Лжец». Я прошептала. «Ты не позволяешь мне лгать тебе, почему ты можешь лгать мне?»

«Мой долг - защищать тебя и заботиться о тебе, София». - сказал Алессандро. «Ты сделаешь то, что я тебе говорю, и ты никому не скажешь ни слова о своей беременности. Понятно?

Я прикусила язык. Мой мозг решил, что сейчас самое время вспомнить жестокий секс, который мы разделили. Все, о чем я могла думать, это его грубые руки на моей коже, его горячие губы на моих собственных, его член во мне. Затем я вспомнила отказ, отстранение. Холод, который проник в мои кости, когда он отошел от меня.

«Теперь это случилось дважды, - подумала я. Дважды он отошел от меня.

«Долг неизбежен». Это все, что я сказала.

Алессандро грубо рассмеялся. «Кажется, это так». Он повернулся на каблуках и начал выходить из ванной.

Я назвала его имя.

Он остановился и посмотрел на меня.

«Я хочу кое-что в обмен на молчание».

Алессандро посмотрел на меня с легким удивлением. "Что ты хочешь?"

«Я хочу, чтобы ты отпустил своего убийцу, Неро. Давиде Дженовезе в нем нуждается ».

Мой муж смотрел на меня с тем выражением, которым он так часто смотрел на меня. Даже после всех этих месяцев, всех своих уколов и догадок Алессандро все равно меня понял. Я чувствовала себя разбитой им, увиденной им, и все же ...

"Отлично." Он сказал. «Неро поможет Давиде с заданием. В обмен на твое молчание.

Я улыбнулась. "Договорились."

Алессандро еще секунду смотрел на меня перед тем, как уйти. «Ты показываешь больше своей уродливой стороны, жена», - сказал он, уходя, но без вражды. Вместо этого он казался гордым.

Дни пролетели незаметно, и вскоре март превратился в апрель. Пришла весна, принесшая с собой более теплую погоду. Я двигалась в том же темпе, что и всегда, с течением времени, но все равно чувствовала себя несомненно странно. Так много вещей преследовало меня по пятам, последствия моей кровавой свадьбы, хрупкий мир, который я достигла с Алессандро, моя беременность и беспокойное чувство, что что-то происходит.

Мне удалось убедить себя, что если бы я просто продолжала двигаться, все бы меня не сломало.

После довольно утомительной встречи с Историческим обществом - но в наши дни я готова была на все, чтобы не заходить в пентхаус - я оказался в Маленькой Италии. Прежде чем я осознала это, я пошла в ресторан, принадлежавший Дону Пьеро.

Это не выглядело темным зданием. Он был утоплен в земле, и раскаты были сложены друг на друга. Из красных кирпичей росли виноградные лозы, окна закрывали серые решетки. На выцветшей вывеске было написано Подлый Сел.

Я шла впереди с Оскуро и Полпетто. Полпетто обнюхал кусты и даже попытался пописать на одни из ворот.

Оскуро нетерпеливо заерзал рядом со мной, когда мы осматривали здание. «Мэм, нам пора уходить».

«Я просто осматриваюсь, Оскуро».

«Вы знаете, что вам сюда нельзя».

Я бросила на него глаза. Его лицо было каменным. "Почему бы и нет? Я Роккетти ».

Он не ответил.

Я вздохнула и снова посмотрела на кафе. Что там прятал Дон Пьеро? Что сделало этот кусок истории таким важным для него? Я подумала о том, что он может просто хранить его из соображений сентиментальности, но тогда почему он не был открыт? Он не зарабатывал на этом деньги, за исключением тех случаев, когда Историческое общество требовало экскурсии. Но он бы заработал больше, если бы открыл его.