Висящая безвольной тряпочкой в моей руке ящерица внезапно оживает и, резко извернувшись, дёргается. В пальцах остаётся только исступлённо извивающийся хвост. А всё остальное, дико вращая жёлтыми бусинами глаз и дёргая длиннопалыми лапами, приземляется в тарелку старшеклассника Гойла. Прямо в стремительно исчезающий под его ложкой клубничный мусс…
Гойл вскакивает со скамьи и даёт мне оглушительную затрещину — так, что я буквально ныряю носом в свой пудинг.
— Минус десять баллов Слизерину! — грохочет под гулкими сводами зала голос директора школы профессора Дамблдора. — За неподобающее поведение во время общего пиршества!
— Позовите Филча! — мягко, почти ласково требует наш декан, профессор Слагхорн. — Пусть он выведет из-за стола мальчиков, не умеющих себя вести! Аргус, заприте их у меня в классе, после ужина приду — поговорим!
Сутулый сторож вырастает меж столов. Бесцеремонно хватает за рукав верзилу Гойла. Пытается то же сделать и со мной, но я, резко дёрнув плечом, сбрасываю его руку.
— Не надо, мистер Филч. Я сам пойду…
Уже у дверей я успеваю оглянуться, чтобы поймать взгляд Лили. Но она на меня не смотрит. Её изумрудные звезды буравят Блэка. Поняла… Все-таки поняла!
* * *
20.12.1972. Хогвартс
Три дня спустя. Класс зельеварения, потоковая контрольная. Главная за первое полугодие — перед рождественскими каникулами.
Профессор Слагхорн, отдуваясь в серебряные усы, длинными пассами палочки левитирует стопку пергамента, раздаёт по партам чистые листы.
— Теоретическая часть нашей работы будет состоять в том, чтобы вы по памяти воспроизвели рецепт Wiggenweld Potion — уникального сложного эликсира, залечивающего раны и пробуждающего к жизни даже тех, кто был усыплён сонными чарами или опоен зельем Живой Смерти. В течение часа вы должны записать не только состав зелья, но и полную последовательность его приготовления. Второй час контрольной мы посвятим практическому заданию: вы приготовите Виггенвельд, используя только собственные записи и не подглядывая в учебник. Всех, кто справится с заданием и получит действенный эликсир, ждёт не только отличная оценка, но и подарок лично от меня…
«Профессор Слагхорн всегда покупает внимание учеников посулами разных бонусов и подарков. Зачем? Как будто без этого его предмет не будет никому интересен!.. Тем более — Виггенвельд, лечебный рябиновый эликсир… Это, пожалуй, самое важное, что можно почерпнуть из программы второго курса!»
Виггенвельд. Было бы что вспоминать!
…Воду не используем, состав собираем на базе одной пинты сока мурлокомля, нагретого до медленного, спокойного кипения. Понадобится 2 капли слизи флоббер-червей от двух разных особей, семь зубов чизпурфла, истёртых в порошок, 2-3 жала веретеницы вместе с ядовитыми железами, один побег перечной мяты с листьями, примерно 6-7 дюймов длиной, сок одной бум-ягоды. Затем — протомлённая в медовой воде сушёная и толчёная мандрагора в количестве одного корня среднего размера, 50 миллиграммов ликворальной жидкости из мозга ленивца, 12 капель лунной росы, чайная ложка истёртого в порошок корня асфоделя, 10 звездочек бадьяна, только не молотых, а вручную измельчённых ножом, полпинты саламандровой крови.
Далее — 10 лепестков цветка моли, 10 разваренных хребтов рыбы-льва для придания зелью клейкой вязкости, позволяющей использовать его на пластырных повязках на рану, на кончике ножа -порошок из рога единорога. И, наконец, главное целительное начало, треть фунта измельчённой рябиновой коры и один цветущий побег аконита не длиннее ладони… Все это кипятить 20 минут и выдержать ещё 10 на водяной бане.
Оптимальное сочетание целительных свойств эликсир наберёт, настаиваясь ещё шесть часов. Потом можно процедить и использовать. Но, в принципе, получилось или не получилось, можно оценить и сразу после варки: если сделать все правильно, густой мутный состав приобретёт травянисто-зелёный цвет. Если цвет будет буро-коричневый, лучше вылить ко всем дракклам, этим не то что лечить нельзя — насмерть отравиться можно!
Хитер старик Слагхорн! Двух зайцев одной стрелой убивает… Наверняка сварить галлон-другой Виггенвельда ему поручила мадам Помфри. Уж очень хорошо эликсир из рябины и бадьяна идёт против ран, царапин и ссадин, получать которые население школы умеет при каждом удобном и неудобном случае. Даже если, скажем, кого на прогулке в Хогсмите собака укусит, за 3-4 часа рану зарастить можно — даже шрама не останется…
Вот интересно, есть ли такое повреждение, которое Виггенвельд не возьмёт? Например, сколько будет с ним зарастать порез от боевого заклятия Секо? И зарастёт ли без следа?..
Я сижу за одной партой с Мальсибером. Лили — с гриффиндорцами в соседнем ряду. Изящно наклонив на бок голову, она быстро записывает рецепт — только летает невесомо над жёлтым листом пёстрое совиное пёрышко в полупрозрачной руке. Подсказывать не понадобится! Виггенвельд — её любимое снадобье.
За одну парту с ней попал окаянный Сириус Блэк. Он то шепчет ей что-то, склоняясь к самому розовому уху, то мечтательно пялится в потолок… Неужели уже написал? Или ждёт, чтобы внаглую содрать у девочки то, что сам забыл?
«Начнёт списывать — заложу негодяя Слагхорну!»
До конца первого часа остаётся минут пять. Сириус принимается что-то лихорадочно скрести на своём пергаменте. Перо у него длинное, чёрное, жёсткое, скрипучее, с лоснящимся синеватыми проблесками опахалом и толстым белым очином. Говорит, что орлиное. Но я уверен — воронье! Даже с его деньгами орлиного ему нипочём не достать…
«Только сунь морду в её пергамент! Я тебе покажу!!!»
По краю чернильницы Сириуса степенно разгуливает здоровенная черно-зелёная помойная муха. Потирает передние лапки. И даже не пугается, когда Блэк сует туда своё приметное перо… Когда у меня будет своя лаборатория, в ней не будет ни одной мухи. Ненавижу эту погань летающую, способную испортить любое зелье!!!
Я осторожно сую руку под парту, извлекаю палочку и направляю на чернильницу Блэка. Шепчу:
— Оccidas ne una quidem!
Чернильница едва заметно вздрагивает. Муха замертво падает внутрь. Мгновение спустя Блэк ныряет туда же своим пером, накалывает несчастное насекомое и, не заметив этого, заносит над пергаментом…
По практически готовому рецепту расплывается огромная отвратительная клякса.
Блэк тянет руку:
— Господин профессор, нельзя ли мне заменить пергамент? Я тут муху на перо поймал — вон что получилось… Я успею переписать!
— Не успеете, к сожалению, — Слагхорн щелкает крышкой карманных часов, — время вышло… Что у вас там?.. Ну и насвинячили же вы — ни смеркута не разобрать! Нет, Блэк, к практической части я вас допустить не могу, вы мне такого наварите... Придёте в понедельник на пересдачу! И минус пять Гриффиндору — за вашу неаккуратность!
Наверное, это будет его первая пересдача за два года.
«Повод больше не считать себя гением, да, Блэк?»
Неожиданно над третьей партой в гриффиндорском ряду поднимается пухлая короткопалая рука Питера Петтигрю.
— Господин профессор, Сириус не виноват. Я видел, это Снейп нарочно ему муху в чернильнице утопил!
«Ну, берегись, дракклов ябеда!!! Ноги вырву — в уши вставлю!!!»
— Сомневаюсь я, чтобы такой серьёзный ученик, как Северус Снейп, развлекался на контрольной сбиванием мух в чужие чернильницы, — бормочет Слагхорн.
«Пронесло… Но Питеру все равно ноги вырву и в уши вставлю!»
Через час, когда я сдаю на стол учителю реторту готового зелёного зелья и выхожу из класса, Лили догоняет меня в коридоре.
— Это правда — ты?
— Что — «я»?
— Муху Сириусу подкинул?..
Я не могу ей врать.
И признаваться тоже очень не хочется.
Я просто беру её за руку и опускаю глаза.
— Пойдём к озеру? Сегодня уроков больше нет…
— Не пойду. Холодно… Ты не ответил!
— Ну, я…
— Зачем?
— Не зачем, а за что… За ящерицу…
