Он поворачивается ко мне и толкает меня в грудь. Сила его толчка неожиданна. Он заставляет меня отступить назад, теряя равновесие, а также ослабить хватку. Он распахивает дверь и замирает, увидев Клаудию в моей постели с простыней, натянутой до подбородка.

- Оуэн…

- Ах ты сукин сын!

Оуэн поворачивается и бросается на меня в коридоре, мы оба падаем на пол. Один удар, потом второй, третий и четвертый.

- Она моя младшая сестра. Я доверил ее тебе.

У меня нет ни малейшего желания защищаться от нападения Оуэна. Он обожает Клаудию и чувствует необходимость защитить ее. Надрать мне задницу - это единственный выход для его ярости, которую он чувствует ко мне прямо сейчас. Я заслужил. И он имеет полное право надрать мне задницу.

- Прекрати, Оуэн...сейчас же, - Клаудия выбегает из спальни и пытается оттащить Оуэна от меня. - Брэм не сделал ничего плохого.

- Черта с два он этого не сделал.

Оуэн поворачивается и толкает Клаудию, заставляя ее потерять равновесие и столкнуться со стеной, прежде чем упасть на пол. И все перед глазами становится красным. Я сжимаю его горло. Я переворачиваю наши тела, и его спина со стуком ударяется об пол.

- Ты можешь бить меня сколько угодно, но никогда не дотронешься до нее и пальцем. Я тебя убью.

- Пожалуйста, просто остановитесь. Вы оба, - кричит она.

Я отпускаю Оуэна, бросаюсь к Клаудии и заключаю ее в объятия.

- Ты в порядке?

- Я в порядке.

Я вздыхаю с облегчением и прислоняюсь к стене, держа ее. В какой-то момент она надела мою футболку и теперь натягивает ее на колени, чтобы прикрыть ноги. Она прячется в моих объятиях, прижавшись щекой к моей груди. Я целую ее в макушку и глажу по волосам, как всегда, когда Оуэн и Ривер делали что-то, что ее расстраивало.

- Клаудия. Посмотри на меня.

Она замирает на мгновение, прежде чем посмотреть на Оуэна.

- Мне очень жаль. Я не хотел этого делать. Я бы никогда намеренно не причинил тебе боли.

- Со мной также, Оуэн. Я никогда не причиню ей вреда.

Он садится и прислоняется к стене напротив нас, сжимая волосы.

- Ты думаешь, что можешь использовать ее, а потом уйти, и это не причинит ей вреда?

Я крепче обнимаю Клаудию.

- Я не использую ее, и я определенно не уйду. Никогда. Я люблю ее.

Он смотрит на меня, как будто ему противно.

- Она моя младшая сестра. Семнадцать лет. Ты не можешь любить ее.

- Ей восемнадцать. Я могу, и я действительно люблю ее.

Неужели он никогда не видел, что происходит между нами?

- Неужели ты не понимаешь, Оуэн? Никогда не имело значения, сколько ей лет. Я всегда любил ее.

- Ты всегда любил ее. Что это вообще значит?

- У нас особая связь. Всегда была.

Я вижу, как на его лице появляется понимание.

- И давно вы вместе?

- Всегда что-то было, но мы никогда не действовали на поводу этого. Всё случилось два месяца назад. До тех пор, пока я не начал учить её. Но даже тогда я не прикоснулся к ней. Сегодня был...первый раз.

Ну, это не совсем правда, но он ее брат. Ему не нужно слушать подробности того, что мы делали и не делали, пока он не поймет, что я не трахал ее до того, как ей исполнилось восемнадцать. Оуэн качает головой.

- Ты забыл, что мы были лучшими друзьями всю нашу жизнь? Я знаю тебя вдоль и поперек. И я ни за что не доверю ее тебе. Ты разобьешь ей сердце.

- Она мне доверяет. Она верит мне, когда я говорю, что никогда не предам ее.

С таким же успехом он мог бы знать и остальную часть истории.

- И именно поэтому она согласилась, когда я попросил ее выйти за меня замуж.

- Я люблю его, а он любит меня.

Клаудия поднимает руку.

- Видишь? Это официально. Я выйду за него замуж.

Оуэн качает головой.

- А мама с папой знают об этом дерьме?

- Мама знает, что у нас отношения, но никто не знает о нашей помолвке, кроме тебя. Прошло всего несколько часов с тех пор, как он сделал мне предложение.

Оуэн закрывает глаза и прижимается затылком к стене. Ничего не говоря.

- О, пожалуйста, не мог бы ты порадоваться за нас?

В голосе Клаудии слышится мольба.

- Ты можешь понять, что я здесь в гребаном шоке? - он смотрит на меня и прищуривается. - Ты всегда баловал ее и уделял ей большую часть своего внимания.

- Потому что даже тогда я любил ее. Не так, как сейчас, но все равно это была любовь.

- Ты прав. Я знал, что там что-то есть, но никогда не думал, что это что-то подобное. Ты был прав, что никогда не говорил мне о своих чувствах к ней. Я бы надрал твою задницу, если бы знал, что у тебя в голове что-то подобное.

- Не превращай это во что-то уродливое, - говорит Клаудия.

Он встает и становится перед нами.

- Мне нужно время, чтобы все обдумать.

Я целую ее в щеку и шепчу:

- Мне нужно поговорить с ним наедине.

Я встаю и провожаю Оуэна до двери, чтобы поговорить с ним. Я должен сделать еще одну попытку, чтобы он понял.

- Постарайся не позволить тому, что ты узнал о нас, разрушить наши отношения.

- Тебе двадцать три, и я нашел свою сем...восемнадцатилетнюю сестру голой в твоей постели. Будет трудно не позволить этому повлиять на мое мнение о ваших отношениях прямо сейчас.

Оуэн еще не готов к любви. У него нет никакого желания останавливаться на одном человеке. Он все еще хочет трахаться и забываться.

- Ты не понимаешь, потому что еще не испытал этого.

- Я не могу принять это сейчас. Может быть, когда-нибудь и смогу, но не сегодня.

- Мне не нужно, чтобы ты сегодня с этим мирился. Мне просто нужно, чтобы ты услышал, что я тебе говорю: Клаудия - мое сердце. Мое все. Я никогда не сделаю ей ничего плохого.

- Тебе лучше быть чертовски уверенным в этом, прежде чем жениться на ней.

- Я уверен. У меня нет ни капли сомнения. Мы принадлежим друг другу.

Его лоб морщится, а уголок рта опускается вниз.

- Извини, что надрал тебе задницу.

Он что, шутит?

- Ты не надрал мне задницу.

- Пойди и посмотри на свое лицо, если думаешь, что я не сделал этого, ублюдок.

Оуэн смеется, и я узнаю своего лучшего друга, моего лучшего друга, который в конечном итоге смирится, что мы с Клаудией вместе. Я должен позволить ему одержать эту маленькую победу.

- Ладно, ты это сделал. Ты надрал мне задницу.

Оуэн легонько тычет меня кулаком в плечо.

- Черт, я это сделал. И я сделаю это снова, если возникнет необходимость. Так что будь добр к ней.

В конце туннеля появляется немного больше света, и я уверен, что со временем все будет хорошо.

- Не беспокойся.

Когда я вхожу в спальню, Клаудия сидит на краю кровати и грызет ноготь.

- Это было ужасно, герцог.

- Это не первый раз, когда мы с Оуэном ссоримся. Так я и получил от тебя прозвище, помнишь?

Я смеюсь, когда вспоминаю шестилетнюю Клаудию, сидящую в кресле во внутреннем дворике и наблюдающую за тем, как мы с Оуэном катаемся по земле из-за чего-то, что он и Ривер сделали с ней. Ударь его, Брэм. Ударь его хорошенько. Вот так я и стал герцогом. В тот же день она получила от меня свое прозвище. Маленькая голубка: миротворец, которым она, очевидно, не была, так как она подначивала меня, чтобы избить своего брата. Она берет меня за подбородок и поворачивает мое лицо в сторону, чтобы осмотреть меня.

- Детка, у тебя идет кровь. Пойдем со мной.

Я иду за ней в ванную и сажусь на унитаз, чтобы она могла легко дотянуться до моего лица. Я вздрагиваю, когда она прикладывает мокрую тряпку к моей разбитой губе.

- Поверить не могу, что Оуэн сделал это с тобой. И ты просто позволишь ему.

- Ему нужно было выплеснуть свой гнев.

- Ну, он мог бы сделать это по-другому, не разбивая твое красивое лицо.

Она не понимает этого, и я не жду, что поймет.

- Девушки злятся и затаивают обиду. Говорят друг другу гадости. Так рассуждает ваш пол. Не мы. Удар кулака по лицу дает понять, что ты чувствуешь себя обиженным и злишься.