А мужчина оказался и не совсем одетым уже. Белая рубашка с кротким рукавом обтягивала мускулистую фигуру, при виде которой я невольно сглотнула слюну и сжала руки в кулаки, так сильно мне захотелось прикоснуться к нему. А еще сильнее мне хотелось обнять его и прильнуть обнаженным телом к его мускулистой груди, чтобы он меня ласкал и целовал, кажется, я схожу с ума.

– Простынь тоже придется снять, иначе нормальных снимков не получится, – взмахнул он рукой, и простынь исчезла, оставив меня обнаженной пред одетым мужчиной. Не волнуйся, сейчас я быстро сделаю пару хороших снимков ауры, и сможешь одеться, – ректор поднес к моему обнаженному телу нечто похожее на очень древний фотоаппарат с большой вспышкой. Странно, я читала, как делают снимок ауры, никаких «фотоаппаратов» там не было. Сделав несколько снимков, мужчина посмотрел на карточку с красными пятнами, как и я от смущения и стыда.

– Нет, так дело не пойдет, тебе надо расслабиться, – произнес мужчина и, отложив «фотоаппарат», снял с себя рубашку. Ты только не волнуйся и не стесняйся, просто расслабься, а я доставлю тебе удовольствие…

Что? Какое еще удовольствие? Это он о чем сейчас говорит? Стали одна за другой проноситься панические мысли. Мой взгляд скользнул по совершенному прессу и накаченным мышцам рук и мысленно направился дальше за пояс штанов. Неожиданно мужчина опустился возле кровати на колени и накрыл своим ртом мой сосок, огонь страсти мгновенно пронесся по моему телу, и я не смогла сдержать стон приятного удовольствия, определенно мой разум покинул меня. Сосок увеличивался и твердел под его напористым ртом, а горячее возбуждающее дыхание на моей груди усилили страсть до предела, между ног неожиданно стало тепло и влажно. На краткий миг я даже испугалась того что происходит со мной, но горячая ласка ректора моей груди заставили забыть меня обо всем на свете.

– Господин ректор! – мучительно вскрикнула я, когда его рука скользнула мне между ног.

Но мой голос сопротивления почти сразу затих, переходя в стон, потому что его язык коснулся набухшего кончика моей обнаженной груди. Я не могла разобраться в своих чувствах, мне было одновременно и стыдно невероятно прекрасно ощущать запредельное удовольствие. Неожиданно затвердевший бутон соска целиком оказался у него во рту, таком горячем и влажном, это заставило мое тело гореть в пылу огненной страсти.

Оно больше не подчинялось мне, я выгнулась, подставляя грудь его требовательным губам, и обняла его за шею. В ответ он обхватил рукой вторую грудь и сжал набухший сосок. По телу прокатилась волна ощущений, о существовании которых даже не подозревала. Его пальцы все продолжали и продолжали доставлять мне невыразимое наслаждение, потягивая, пощипывая и сжимая чувствительную ноющую плоть.

Ректор поднял голову, выпуская изо рта сосок, с явным удовлетворением на лице посмотрел на свою работу. Сосок и ареол приобрели темно-розовый оттенок. Он легонько подул на нее, и его глаза мгновенно вспыхнули жаром страсти, и он снова коснулся губами моего соска.

Пристально глядя мне в лицо, ректор стал медленно проводить языком по твердеющему на глазах кончику и издал хриплый горловой стон. Он казался таким великолепным, и таким прекрасным.

Наверно нам пора остановиться, пока не стало слишком поздно.

– Мистер Осборн, – простонала я, сжимая его голову и выгибая спину, одновременно подталкивая сосок обратно во влажный жар его рта.

Он послушно втянул в рот сосок и, прижав к нёбу, принялся посасывать и покусывать. Одновременно его рука заскользила вниз по моим ногам и прикоснулась к шелковистой обнаженной плоти. Раздвинув мои складочки между бедер, и найдя заветную щелку, погрузил свои пальцы в мой влажный жар. Поглаживая влажные припухшие складочки, скользнув внутрь, и я не смогла сдержать сладострастного стона, протестуя и получая удовольствие одновременно. Не останавливаясь, он продолжал меня ласкать, с каждым движением окуная пальцы во влажную горячую глубину и ритмично втягивая в рот сосок до тех пор, пока я оказалась не в силах протестовать. Я стонала от удовольствия и выгибалась всем телом, стараясь прижаться к этому великолепному мужчине как можно сильнее.

Он точно уловил момент, когда я получила свой первый в жизни оргазм, руки безвольно упали, а голова замерла на подушке, ловя губами, горячие поцелуи ректора которые он мне дарил. Как только мое дыхание пришло в норму, а звезды перестали кружиться перед глазами от пережитого наслаждения. Он, вновь раздвинул мои шелковистые складочки, обнажил чувствительный бугорок и принялся его ласкать. Сначала мягко и осторожно, потом все сильнее и сильнее, в ритме с моими приподнимающимися навстречу бедрами. До тех пор, пока не почувствовала, что уже на самом краю и вот-вот вновь сорвусь в сокрушительный водоворот сладострастного наслаждения.

– Я больше не могу, – прошептала, выгибаясь под его ласками и, судорожно вцепившись в волосы, притягивала к груди его голову. – Осборн, сделай что-нибудь! – взмолилась, испытывая слишком острое для меня наслаждение.

– Ты еще недостаточно расслабилась, моя дорогая Айрин, – прошептал он тихо, лаская своим дыханием мне шею.

Будучи девственницей, не подозревала, что бывает такое острое удовольствие, даже предположить не могла, что смогу его когда-нибудь испытать.

В это время Осборн обратил внимание на мой второй сосок, одновременно лаская меня между бедрами, а затем вновь проник в меня влажными пальцами и стал ласкать твердеющий бугорок, удовольствие стало почти непереносимым.

Раньше я едва замечала крошечный кусочек плоти, но, сегодня когда ректор стал его ласкать или задевать кончиком пальца, я ощутила его сполна. Каждое новое движение погружало меня в невероятную негу, и все выше и выше, поднимая меня к изысканному удовольствию наслаждения. Спустя всего несколько секунд почувствовала, как во мне все сжалось и резко расслабилось, даря невероятный по своей мощности оргазм. Яркая вспышка на миг ослепила меня, ректор сделал снимок ауры, сразу поняла я. Расслабил он меня знатно конечно и очень страстно, наверно я должна сердиться на него, но мне почему – то совсем не хочется.

– Милая, помоги мне немного, без тебя мне не справится, – произнес бархатистый голос мне на ухо, и горячая плоть толкнулась мне в руку.

Продолжая прибывать в прекрасной и расслабленной неге не испытывая внутреннего дискомфорта принялась ласкать его плоть рукой. Мне было даже очень приятно, наблюдать за изменившимися чертами его лица и едва слышным стоном удовольствия, кажется, я окончательно сошла с ума. Ведь в здравом уме никогда бы не потянулась за поцелуем к почти незнакомому мужчине, и уж конечно не стала бы ласкать рукой его достоинство. Невероятно, но ректор, распахнув глаза, стал отвечать на мои поцелуи! Одновременно с этим он накрыл мой лобок своей рукой и, проникнув внутрь пальцем, стал осторожно, но уверенно ласкать меня, так мы ласкали и целовали друг друга, еще долгое время пока не кончили одновременно. Излив свою страсть прямо на кровать, и мне в руку притянул к себе в объятия. Даря короткие поцелуи, стал шептать ласковые, судя по интонации слова на неизвестном мне языке. Глаза закрылись сами собой, и сон укрыл меня своим покрывалом.

– Айрин, мы вроде собрались делать снимок ауры, а не спать, – произнес ректор, со смешинкой в голосе, тряся меня за плечо.

Удивленно распахнув глаза, увидела склонившегося надо мной полностью одетого ректора. Я, что уснула? И наши взаимные поцелуи и ласки мне приснились?! Очень странно…

– Простите, ночью пришлось долго ехать в седле, – пролепетала едва слышно, натягивая на себя простынь.

– Ничего страшного, сейчас я возьму вот эту пластину и сделаю снимок. Простынь по моей команде уберете, не беспокойтесь, я ничего не увижу кроме вашей ауры. Как сделаю снимок, сразу можете накинуть её на себя. Расслабьтесь, здесь ничего страшного нет и это не больно. Готовы?

– А разве мы не перешли на «ты»? – ответила я невпопад.

– Эм, да, точно. Так ты готова?