Через силу проглатываю камни.

– Ты вызвала «Скорую помощь»?

– Да.

– А где был?..

– Он открыл им дверь и сказал, что понятия не имеет, что произошло.

Как может шестнадцатилетняя девочка говорить с такой горечью…

– Пиппа, так больше не может продолжаться.

– Ну, теперь-то я у Скарлет.

Нет смысла спрашивать, почему Пиппа не рассказала медикам правду. Что, если бы ей не поверили, когда отец развеял бы их сомнения? В этом он мастер. Но, даже возникни у кого-то подозрения, мама всегда подтверждает его вранье. Врачи увезли бы ее и оставили Пиппу с отцом.

– Может, мне повезет задержаться у Скарлет подольше.

– Пип…

– А что мне еще остается, Бунтарка? Рассказать кому-нибудь? Только ведь и ты никому об этом не говорила.

Верно, я до сих пор не раскрывала никому всей правды.

– Со мной уже все хорошо, – уверяет Пиппа. – Ну, или в какой-то момент я просто дам деру. Как ты.

Как я. Представив, что Пиппе придется сбегать по тем же причинам, что и мне, я начинаю часто-часто дышать.

– В конце концов, пора уже что-то менять, – произношу я.

– Пообещай, что не станешь ничего предпринимать у меня за спиной! – внезапно паникует сестра. – Это не твое решение! Я вообще тебе больше ничего не расскажу, если ты так поступишь!

– Не буду, – устало отзываюсь я, – обещаю.

Мгновение спустя я опускаюсь на сырой песок, прощание Пиппы эхом отдается у меня в ушах, и я тру щеки ледяными пальцами. Только сейчас в сознание снова просачивается внешний мир, мягкий шум прибоя, запах соли и тот факт, что щеки у меня мокрые.

Он ее толкнул… Изнутри поднимается тошнота. Меня в ту ночь он тоже толкнул. Сначала.

Негромкий звук заставляет меня резко обернуться. В мою сторону по камням движется высокая фигура, тень в тусклом свете уличных фонарей, которая замедляется, обнаружив меня.

– О, прости, я тебя не увидел… это всего лишь я, Нилл.

Нилл? А он что тут делает? Я неуклюже встаю на ноги и тоже смотрю на него.

– Эй, – говорит он, останавливаясь рядом, – извини, не хотел тебя напугать.

– Да ты не напугал. – По крайней мере, не очень. – Что ты здесь делаешь… имею в виду, в такое время?..

– Мне обязательно нужно хотя бы раз побывать у воды, если я оказываюсь рядом с морем, – объясняет он. – А ты почему тут?

– Чтобы… подумать.

Не будь я сейчас настолько взвинчена или если бы ожидала этого вопроса, скорее всего, сочинила бы ответ получше. Бросаю короткий взгляд на Нилла, однако в слабом сиянии луны не замечаю у него на лице ни следа насмешки.

– Просто чтобы прийти в себя, – добавляю я. Уже не так плохо.

Нилл что-то одобрительно бормочет и садится на один из валунов, локти упирая в бедра, а кисти рук оставляя расслабленно болтаться. Затем его, видимо, осеняет, и он поднимает глаза.

– Ты не против, что я здесь? Могу куда-нибудь…

– Нет, без проблем, – перебиваю я, в глубине души радуясь, что он выдернул меня из тьмы моих собственных мыслей. Наверное, поэтому и присаживаюсь на камень возле него. – А разве ты не должен потихоньку выдвигаться домой? Тебе ведь явно придется еще какое-то время ехать?

– Почти час в Гленбей. Поэтому две-три минуты роли не сыграют.

Во время разговора он поворачивается к морю, и я украдкой его разглядываю. Лунный свет ярко освещает его лицо. В этот миг он похож на скульптуру – одинокого стража пред вратами мира, готового противостоять всему, с чем обрушится на него ночь.

Смутившись, отворачиваюсь и спрашиваю себя, с чего вдруг в моей голове всплывают подобные глупости. И стоит только придумать себе оправдание, где главные виновники переутомление и усталость, не забывая упомянуть неоспоримое обаяние Нилла, как с его стороны слышится:

– Ты тоже не отсюда, не так ли?

Голос Нилла. Его тоже включаю в список. Этот голос порождает чувство, будто он гладит мою кожу и что-то мне напоминает…

Ладно, сдаюсь. Позволяю разуму и дальше продолжать думать об абсурдных вещах. Никто же не в курсе.

– Я из Талламора, – сообщаю между тем. – А как ты понял? – Точно не по акценту, над ним я активно трудилась с первого дня и уже разговариваю практически так же, как жители Каслданнса.

– Ты просто кажешься не такой.

– Кажусь не такой? – со смехом повторяю за ним.

Нилл не смеется вместе со мной, но я вижу его улыбку.

– Да, – подтверждает он, – но не спрашивай, почему, просто интуиция.

– Можешь с уверенностью полагаться на свою интуицию. Потому что она не ошиблась.

На это он не отвечает. На его лице словно мелькает странное выражение, но в бледно-серебристой мгле трудно сказать наверняка.

– Замерзла?

В первый момент эта фраза меня удивляет. Нет, не замерзла, с чего он взял? А потом осознаю, что обнимаю себя руками за плечи и внезапно ощущаю холод. Я вновь вспоминаю, о чем размышляла еще в «Брейди»: он по-настоящему чувствует людей.

– Немножко.

Нилл снимает свою куртку, наклоняется в сторону и накидывает ее мне на плечи. От нее хорошо пахнет: кожей и приятным лосьоном после бритья. Меня буквально сразу окружает тепло его тела, исчезает онемение кожи от холода. Его подружка точно была бы недовольна, узнай она, что ее парень посреди ночи сидит у моря с какой-то девушкой, на которой теперь его куртка.

Подружка Нилла определенно переедет с ним в Каслданнс. Я бы на ее месте так и поступила.

– Тебе тут нравится? – интересуется он.

– Да, вполне, и люди здесь хорошие.

– У меня тоже сложилось такое впечатление. Думаю, мне понравится пожить тут какое-то время.

– А как же твоя квартира в Гленбее?

– Я все равно скоро оттуда съезжаю.

– Почему?

– Она слишком маленькая. Я начал присматривать новую, поэтому предложение Дина пришлось очень кстати.

А я очень вовремя прикусываю язык, чтобы не полюбопытствовать, не собирается ли он, как Дин, съезжаться со своей девушкой. Во-первых, это вроде как не мое дело, а во-вторых, ответ и так лежит на поверхности.

Когда он поднимается на ноги, я едва не валюсь с камня.

– Нет, ты сиди спокойно. Можешь вернуть мне куртку, когда встретимся в следующий раз.

– Да нет, мне… – «Не хотелось бы каждый день три недели подряд бороться с соблазном обнюхать эту куртку». От этого комментария я тоже воздерживаюсь. Мы стоим так близко друг к другу, что мне достаточно лишь немного наклонить голову, чтобы прижаться лбом к его плечу. Странная мысль, – мне нужно в постель, – заканчиваю предложение, и моментально задаюсь вопросом, не двусмысленно ли это прозвучало.

На пару секунд все, даже море, словно затаило дыхание, и безумный порыв обвести темную линию его скул кончиками пальцев заставляет меня невольно поднять руку, всего на пару сантиметров. Сияющая луна связывает наши лица… эти крошечные частички света, которые сначала касаются щек Нилла, а потом моего лба, действительно существуют? Расстояние между нами как будто сокращается.

– Который час? – спрашиваю я и в тот же миг жалею об этом.

Нилл реагирует сразу же. Резко выпрямляется, а я только сейчас замечаю, что вытянула спину, а он чуть опустил голову.

И чем мы тут занимаемся?

– Половина третьего. – Нилл бросает быстрый взгляд на дисплей своего смартфона и засовывает его обратно в задний карман джинсов.

– Спасибо. – Стягиваю с плеч куртку и отдаю Ниллу, и парень забирает ее с той самой легкой улыбкой, которая по непонятным причинам мне уже очень нравится. Как будто мы давно знакомы.

– Не за что.

Приходится напомнить себе, что он не свободен. В Гленбее Нилла ждет девушка. И кроме того, я его совсем не знаю.

Он перекидывает куртку через локоть, и мы вместе бредем назад к улице. А дойдя до места, застываем.

– Что ж, до встречи через три недели, – произносит Нилл.

– Да. До встречи через три недели.

Небольшая заминка, в течение которой решается, кто из нас первым отступит и повернется к другому спиной. Нилл делает шаг назад, пока я наполовину оборачиваюсь к переулку. После этого становится проще. Нилл поднимает руку, я машу в ответ, а затем быстро ныряю в свой проулок, пробегаю несколько шагов до входной двери и спустя пару секунд выдыхаю, привалившись к ней спиной с внутренней стороны.