Спустя 30 лет после выхода на экраны «Славные парни» остаются классикой гангстерского кино. МЫ ЗАГЛЯНУЛИ НА КУХНЮ МАСТЕРА И УЗНАЛИ, как кровавая эпическая сага Мартина Скорсезе, несмотря на все преграды, пришла к успеху

Восемь часов вечера – одного из тех душных калифорнийских вечеров, когда мокрая рубашка противно липнет к телу. Летом 1990 года в лучшем кинотеатре в престижнейшем округе Оранж вовсю работали кондиционеры, но в воздухе дрожал жар эмоций. В зале – ни одного пустого кресла: никто не хочет пропустить предпремьерный показ новой криминальной саги Мартина Скорсезе, семнадцатью годами раньше ставшего корифеем жанра после выхода «Злых улиц».

Вместе с обычными зрителями в переполненном зале сидел и продюсер фильма, могущественный Ирвин Уинклер, на счету которого – «Рокки» и «Бешеный бык», и исполнительный продюсер Барбара Де Фина, в то время – жена Скорсезе, и даже председатель совета директоров Warner Brothers Роберт Дейли. Наконец экран загорается, и свет в зале гаснет. Создатели фильма волнуются. Они ждут, когда на зрителей огнем обрушится настоящий коктейль Молотова, воплощенный на кинопленке и обошедшийся в $25 млн. «Славные парни» – это реальная история Генри Хилла, головореза ирландско-итальянских кровей, прошедшего путь от уличного бандита до отмороженного мафиози-наркомана. Компания Warner Brothers представила фильм в начале сентября на Венецианском кинофестивале, чтобы с 21 сентября начали крутить его в двух тысячах кинотеатров по всей стране. Так авторы ухитрились на несколько месяцев обогнать самую ожидаемую гангстерскую картину года – «Крестного отца – 3» Фрэнсиса Форда Копполы. На фоне копполовской саги фильм Скорсезе заранее не впечатлял: ни тебе знаменитого первоисточника, ни толпы звезд. Правда, у Скорсезе были Роберт Де Ниро и Джо Пеши, но это уступало мощному актерскому ансамблю «Крестного отца», где блистали Аль Пачино, Энди Гарсия и Дайан Китон. Кроме того, к моменту выхода «Славных парней» даже самые стойкие поклонники Скорсезе начали роптать, глядя, как режиссер выпускает картины уровня «Короля комедии» и «Цвета денег» вместо того, чтобы порадовать зрителя смелым до бесцеремонности, захватывающим дух фильмом уровня «Таксиста» и «Бешеного быка». Увы, с самого начала показа все пошло наперекосяк. «Люди бежали из кинотеатра, будто начался пожар, – вспоминает Уинклер. – Только на сцене, где Томми Де Вито, которого играл Джо Пеши, бьет ножом лежащего в багажнике Билли Баттса, ушло 38 человек. А это – самое начало фильма! Это было не просто плохо – это была катастрофа». После показа на создателей фильма обрушился шквал зрительского возмущения. «Фильм многих задел, – говорит Скорсезе. – Люди не были готовы к такому коктейлю из черного юмора и насилия». Немало ненавистников фильма нашлось и в совете директоров Warner Brothers. «Когда люди массово бегут из зала, отзывы читать бессмысленно, – рассказывает Уинклер. – Но мы верили в свою работу и считали, что фильм сделан как надо. Мы хотели сохранить его в первоначальном виде, но после предпоказа поняли, что это будет нелегко».   Вэтом году «Славные парни» отмечают 30-летний юбилей – уже в статусе гангстерской классики. Это самый цитируемый, любимый публикой и критикой и пересматриваемый фильм о мафии. Он внесен в Национальный реестр фильмов как «культурно, исторически или эстетически значимое явление кинематографа», его копия хранится в Библиотеке Конгресса США. Дэвид Чейз, создатель «Клана Сопрано», признался как-то: «Славные парни» – это мой Коран». «Каждый день какой-нибудь незнакомец заговаривает со мной о «Славных парнях», без остановки цитируя диалоги», – рассказывает исполнитель главной роли Рэй Лиотта. «Настоящие мафиози считают эту ленту не художественной, а документальной. Она точна до мельчайших деталей», – говорит сценарист Николас Пиледжи. Но 30 лет назад мало кто рискнул бы предположить, что фильм ждет столь сногсшибательный успех. История фильма началась в 1981 году, когда нью-йоркский адвокат Роберт Симелс искал издателя, который мог бы помочь его клиенту, 38-летнему Генри Хиллу. Родившийся в рабочей семье в Бруклине, Хилл уже в 11 лет, в 1955 году, начал работать на местную банду и  в  конце концов стал настоящим мафиози, торговцем наркотиками и хладнокровным исполнителем приказов мафиозной семьи Луккезе. Именно он в 1978 году разработал  и вместе с  приятелем Джимми Берком осуществил ограбление в нью-йоркском аэропорту имени Джона Кеннеди, принесшее преступникам около $5 млн наличными и драгоценностей еще на $875 000. 27 апреля 1980 года Хилл был арестован по обвинению в торговле наркотиками. Тюремному сроку он предпочел участие в программе защиты свидетелей. Но вскоре ему потребовались деньги, и он решил выгодно продать свою историю. Предложение Симелса заинтересовало издательство «Саймон и Шустер». Хиллу выделили опытного криминального репортера Николаса Пиледжи. «Мы встретились с Генри в офисе ФБР. Там он  смотрелся совершенно неуместно – не то мошенник, не то сутенер, – вспоминает Николас. – Два года мы с ним разговаривали почти каждый день – по телефону, в отелях, ресторанах, в офисе прокурора и даже в парках». Книга Пиледжи «Умник» вышла в 1986 году. Это была подробная история взлета и падения члена мафии, быстро ставшая бестселлером. Многие режиссеры мечтали о правах на экранизацию. «Я был в редакции, когда мне сообщили, что со мной хочет связаться Мартин Скорсезе, – рассказывает Пиледжи. – Я думал, что это дурацкая шутка, и не стал перезванивать. Когда я пришел домой, жена (известная сценаристка Нора Эфрон. – Прим. ред.) заявила: «Ты что, с ума сошел? Почему ты не связался с Марти?» На следующее утро я позвонил ему. Он сказал, что ищет такую книгу уже три года. «А я ждал такого звонка всю жизнь», – ответил я». Описанный в «Умнике» мир Скорсезе знал не понаслышке. Он вырос в 1950-е на Манхэттене, в тесной квартирке в  Маленькой Италии. «Умник» разбудил во мне воспоминания о детстве, – говорит Скорсезе. – Знакомые типажи и жесты, мужчины, стоящие в дверях, женщины, выглядывающие из окон». Оператор «Славных парней» Михаэль Балльхаус рассказывает, что лучший друг режиссера был сыном одного из боссов мафии: «Марти сам говорил, что, если бы он был сильнее и здоровее, его жизнь могла бы сложиться иначе».  «Мы идеально сработались – я сидел за машинкой, а Марти в лицах представлял сцены будущего фильма, – рассказывает Пиледжи. – Мы оба прекрасно знали подобных персонажей в жизни, так что диалоги писались легко».   Отвергнув дюжину вариантов сценария, соавторы наконец завершили работу над окончательной версией. На роль Хилла режиссер рассматривал Тома Круза, Шона Пена, Алека Болдуина. По слухам, Скорсезе мечтал заполучить на эту роль Уильяма Питерсена, блеснувшего в «Охотнике на людей», но актер отклонил предложение. И тогда на горизонте появился Рэй Лиотта. «В первую нашу встречу мы с Марти только сидели и разговаривали, – говорит Рэй. – В следующий раз мы столкнулись с ним на Венецианском фестивале в сентябре 1988 года. Я приехал туда с отцом представлять фильм «Доминик и  джин», а он – «Последнее искушение Христа». Шум вокруг его картины стоял невообразимый». Религиозные фанатики протестовали против показа «Последнего искушения Христа», угрожая бойкотом и даже бунтами. В октябре 1988 года христианские фундаменталисты устроили взрыв в парижском кинотеатре «Сен-Мишель» во время демонстрации картины. «С учетом всей этой шумихи я даже не представлял, думает ли Марти вообще о кастинге для «Славных парней», – признается Лиотта. – И все же мне хотелось, чтобы он меня заметил. Я спустился в фойе и попытался подойти к нему. Охранник стал меня отталкивать, но я повторял: «Я только хочу поздороваться». Потом уже я понял: Марти заметил мою застенчивость – я же мог просто сказать его охраннику: «Убери свои вонючие лапы!» – и понял, что я отлично подхожу на роль Генри Хилла. Генри не был агрессивным. Он любил наблюдать и умел отступить, чтобы дать возможность действовать другим». «Я верил, что Рэй поймет, что за мир я пытаюсь показать, – говорит Мартин. – В нем есть эдакое простодушие, невинность и вместе с тем жесткость – то, что нужно для этого персонажа. Я с самого начала хотел, чтобы он сыграл Генри». Но продюсер Ирвин Уинклер не разделял этой убежденности: «Я просил Скорсезе посмотреть других актеров, более известных, – признается он. – Вэл Килмер очень хотел в этот проект». Несколько месяцев спустя, обедая в ресторане, Лиотта увидел за столиком в другом конце зала Уинклера с женой. Актер не постеснялся подойти к продюсеру: «Я знаю, вы не хотите, чтобы я играл в «Славных парнях», но мне очень нужна эта роль». «Мы вышли из зала, пообщались, и он мне понравился, – признается Уинклер. – Рэй подобрал ко мне ключик. Я позвонил Марти и сказал: «Ты прав. Бери его». Кастинг затянулся почти на год. «Еще до начала фильма мне пришлось немало поработать, – рассказывает Лиотта. – Мартин не велел мне встречаться с Генри, и я часами слушал аудиопленки с записью его невероятных рассказов. Было слышно, как, рассказывая, он с противным чавканьем жует картофельные чипсы. Это очень раздражало, но было весьма характерно для Генри». Скорсезе долго подбирал актрису на роль Карен Хилл, изнеженной скандальной жены Генри. Среди кандидаток были Мелани Гриффит, Эллен Баркин и даже Мадонна. В конце концов он сделал ставку на Лоррейн Бракко, бывшую модель, весьма неплохо проявившую себя в триллере Ридли Скотта «Тот, кто меня бережет». В то время у Бракко был роман с Харви Кейтелем, блиставшим у Скорсезе в «Злых улицах» и «Таксисте». «Она была человеком нужного склада. Она знала мир американцев итальянского происхождения с их открытостью, чувством юмора и стремлением к правде», – говорит Скорсезе.