- Не могли бы вы мне передать маску? - не поднимая взгляда, раболепно попросил Саб.
Насмешливый, ироничный взгляд в место ответа.
- Тетрадь подписана другим именем. Да и подчерк другой. Зачем было красть её?
- Мне нужна маска. - ещё тише.
- Рассказывай, и получишь. - спокойно, скрывая порыв ярости.
- Мне больно без неё. Больно помнить всё это. - искривившись, взгляд упёрся в тетрадь и обжёгшись, упал на пол.
- Тогда зачем таскаешь с собой?
- Она, последнее, что от меня осталось. Слишком тяжело. - слепо глядя на вставшего перед ним дознавателя, сдавленно выдыхая спёртый в груди воздух.
Отделившиеся от мрака забвенья, рваные силуэты воспоминаний, гротескными фигурами поднимались к поверхности сознания. Обрывки фраз, ощущения, эмоции, отдельные фрагменты изображений. Разбегающиеся по телу мурашки, согревали внезапно озябшее тело. С каждым новым фрагментом, в радужных разводах масляных пятен, приближаясь к самой большой из клеток, объятый ужасом... Резко сфокусировавшийся взгляд поднялся вверх, замерев на лице мужчины.
- Он придёт за мной. - с безмерной надеждой. - Придёт, чтобы забрать. Или убить. - быстро сбавляя тон. - Лишь из вредности и злости. Забрать своё. - глядя пряма в глаза. - И будет жесток.
***
Перебирая пальцами по деревянной столешнице, вслушиваясь в дробный перестук, отец хмурился всё сильнее. По ту сторону стола, вдоль стены с единственной пережившей ночь картиной в небольшой раме, всё чаще проходили пробудившиеся незнакомцы. Некоторые, давая на нервы, будто насмехаясь, выказывали восхищение выдавшейся ночью. Несколько часов назад, он и сам думал также.
Стоя на сцене, в центре светового пучка, с гитарой в руках, он чувствовал себя живым, чувствовал, что находится ровно на своём месте. Путь длиной в годы был окончен. Настало время жить, наслаждаясь каждым днём, с улыбкой вспоминая дни голода и холода, нужды и болезни. Денег хватит, чтобы купить небольшой бизнес, осесть, остепенится. Возможно, спустя годы, лёжа в постели с новой женой, усомнится в том, что мог жить подобным образом.
Свет лампы померк, затмлённый светом взошедшей звезды, и золото в руках, распалось ржавчиной. Чёткое виденье реальности, расслоилось как изображение в 3D фильме. Рай, обратился картинами, нарисованными на стенах одиночной камеры. Вокруг был лишь тлен и гниение. От родины, которую он любил, остались лишь обломки костей. Будущее, в которое он верил, обратилось кипой рекламных листовок, ненужных даже своим создателям. Любовь всей его жизни, лежала в безымянной могиле, которую уже не найти.
Взглянув на сидевшую рядом девушку, с упоением режущую ножом стол, он резко дёрнул головой, от чего в шее что-то хрустнуло. Позднее, вспоминая то о чём думал, сидя за тем столом, ему становилось стыдно. Если б мог, воспользовался бы маской сына. И убил любого, кто решился напомнить о случившемся... Но сейчас, Фокус задыхался от призрения ко всему, что его окружало.
- Чужая кровь, безумная, гнилая внутри. - несвязно шептал себе под нос.
Взгляд переместился туда, где должен был сидеть подросток.
- Чужой, лжец, пустой внутри.
Сфокусировавшись на осколке зеркала, окуляры приблизили изображение самого себя.
- Чужой в этом мире, бездушный, эгоист... - последний раз пробежавшись по столу, пальцы замерли. - ...наркоман, несущий горя, живущий ложью, сраный псих... - ногти заскрежетали по дереву, пальцы сжались в кулак, протянулись к кобуре, в то время как его взгляд целился в девушку.
Время замедлилось. По одному и группами, незнакомцы проносились мимо, скрываясь за дверь. Каждый её удар, казался ударом молотка, вгонявшего гвозди в крышку гроба. Идти было некуда. Даже если в мире остались места, где можно жить, как и прежде, то ему не было туда ходу. Сайласа больше не вернуть. Новый мир убил его, дав жизнь Фокусу, и его новой семье. Всё потеряла смысл задолго до того, как они пришёл в этот город. Больше не было причин оттягивать конец своего существования...
Внезапно, во входную дверь робко постучали. Ещё раз и ещё дважды. Наконец решившись, кто-то вошёл в дом. Топтание на месте, короткий спор и вытолкнутый вперёд, озираясь за спину, незнакомый подросток прошёл до середины коридора, где и встретился взглядом с хозяином дома. Сместившись от головы дочери, ствол пистолета нацелился на вошедшего.
- Кто? - невольно, голосом полным ненависти, будто передним стоял злейший враг.
Бегунок одной из банд, которого накануне видел сын, открыл рот, но не смог вымолвить ни слова. Коротко выглянув из-за угла, смуглокожий парень с вытянутым лицом, тут же спрятался обратно. Шорох, короткая перепалка. Неразборчивый утвердительный ответ. Выйдя из-за укрытия, длиннолицый встал чуть позади бездвижного товарища и, взяв его за шею, с усилием наклонил вперёд, одновременно и сам, изображая поклон.
- Нам нет прощения.
Шестёрка, одеревенев от страха, не сгибался, будто загипнотизированный, глядя на направленный в лицо ствол. Удар в живот от товарища, вывел из ступора и согнул достаточно, чтобы коснутся головой стола.
- Я, мой бос и он... - новый удар, теперь в голову. - ... приносим свои извинения за то, что не справились с возложенной на нас обязанностью. И короче бля... лажанули.
Отец молчал. Выйдя из-за угла, третий положил на стол конверт. Не успели пальцы оторваться от бумаги, как нож прибил её к столу. Отскочив, третий снова скрылся за стеной. Повернув голову на сторону, отец медленно положил оружие. Вынутый из стола вместе с конвертом, нож был передан хозяину дома. Внутри находился только один листок, с несколькими строчками тонкого, печатного текста.
- Заказчику, по его запросу, отправил письмо сразу, как получил информацию.
