Щукин и император рассмеялись. Потом Николай предложил своему гостю отужинать с ним. Полковник и царь, продолжая дружескую беседу, направились по коридору в сторону половины императрицы Александры Федоровны. Там в так называемой Помпейской столовой император любил принимать пищу в узком кругу особо доверенных лиц.

Поход воинственных тлинкитов и примкнувших к ним бледнолицых браконьеров и искателей приключений закончился, даже фактически не начавшись. Чтобы пресечь его на корню, понадобился всего лишь один боевой вылет вертолета Ми-24.

Он был тайно переброшен через портал в 1841 год. Проведя разведку с помощью беспилотников, Шумилин и Лермонтов, посовещавшись, пришли к выводу, что внезапно нанесенный с воздуха штурмовой удар по лагерю индейцев полностью их деморализует.

– Александр Павлович, – сказал штабс-капитан, внимательно изучив сделанные с воздуха фотографии, – колоши – люди смелые и, сражаясь с ними, наши люди понесут потери. Конечно, мы их, без сомненья, уничтожим, но нам дорог каждый человек. Да и разбитые индейцы со временем придут в себя, соберутся с силами и снова нападут на нас. Надо их разгромить так, чтобы у тех, кто уцелеет, потом и мысли не должно появиться снова подняться против русских. Когда я обучался у вас, Александр Павлович, мне довелось побывать на полигоне, где боевые вертолеты отрабатывали задачу по нанесению удара по наземным целям. К тому времени я уже успел узнать многое о вашей технике. Но то, чему я стал свидетелем, скажу честно, потрясло меня. Думаю, что колошей и их союзников один вид извергающего огонь и смерть летательного аппарата вызовет ужас.

– Михаил Юрьевич, а вы, пожалуй, правы, – кивнул своей лысеющей головой Шумилин, – я прикину, как лучше все организовать…

Шумилин лично поставил боевую задачу командиру прибывшего из будущего вертолета Ми-24П. Слегка обалдевший старший лейтенант, несмотря на инструктаж, полученный накануне переброски, изумленно смотрел на снующих вокруг него солдат и офицеров гарнизона Ново-Архангельска, а главное, на стоящего перед ним живого классика русской литературы, наряженного почему-то в «цифру» и вооруженного «Винторезом». Лермонтов и седоватый пожилой мужчина решили посоветоваться с ним, как лучше разгромить большой отряд индейцев, который собирался напасть на русские владения на Аляске.

– Товарищ старший лейтенант, – сказал ему пожилой мужчина, назвавшийся Александром Павловичем Шумилиным, – мне кажется, что вы не совсем внимательно нас слушаете. Мы с Михаилом Юрьевичем хотели бы услышать от вас, какие боеприпасы лучше всего использовать для разгрома противника.

– Я понял вас, Александр Павлович, – ответил вертолетчик. – Но мне для начала хочется узнать, где находится противник – в укрытии или в чистом поле. И каким ПВО он обладает.

– Скажу сразу, что о каком-либо ПВО не идет и речи, – усмехнулся Шумилин. – Ружья здесь еще кремневые и стреляют круглыми свинцовыми пулями. Так что действовать вам придется почти в полигонных условиях. Лагерь индейцев расположен на берегу замерзшего озера. Укрытий никаких. Нам необходимо одномоментно нанести им максимальные потери, причем речь идет не о полном уничтожении противника, а о полной его деморализации. Мы – не американцы, и уничтожать племена тлинкитов не собираемся. Нам просто надо навсегда отбить у них желание нападать на русские фактории и поселения.

– Вертолет против противника, вооруженного кремневым оружием… – вертолетчик покачал головой. – А вам не кажется, господин Шумилин, что это как-то…

– А вы слышали что-нибудь о резне русских в 1802–1805 годах? – неожиданно спросил Лермонтов у вертолетчика. – Тогда шесть сотен колошей под предводительством их вождя Котлеана на острове Ситка вырезали три сотни русских и союзных с ними алеутов. А в 1805 году они же захватили и сожгли поселение Российско-Американской компании на Якутате, перебив всех живших там людей. Думаю, что и на этот раз колоши не пощадят подданных России, а также туземцев, доверившихся русским и нашедших у них защиту от нападения диких племен.

– Ну, если так, – вертолетчик развел руками, – то тогда лучше всего нанести удар НАРами С-8. Точнее, С-8С с осколочной боевой частью и С-8ДМ с объемно-детонирующей БЧ. Два десятка НАРов в каждом блоке, итого залп сорока ракет, и штурмовка из двуствольной 30-миллиметровой пушки…

– Думаю, что этого вполне достаточно, – кивнул Шумилин. – Так что, товарищ старший лейтенант, готовьтесь к боевому вылету…

Тлинкиты расположились лагерем на берегу замерзшего озера. Их, и примкнувших к ним белых добровольцев, набралось уже более трех сотен. Вождь индейцев, Хитрый Бобр, решил побыть здесь еще пару дней, поджидая воинов двух куанов[10], вожди которых согласились присоединиться к вышедшим на тропу войны против русских. Все шло хорошо, в лесах было много дичи, а русские, как докладывали разведчики, ничего не подозревали. Воины были сыты, полны сил и вечерами плясали вокруг костров боевые танцы.

Неожиданно, сразу после полудня, откуда-то с неба раздался оглушительный рев и свист. Индейцы увидели огромную металлическую птицу, которая, наклонив вперед свой блестящий на солнце клюв, приближалась к лагерю.

– Это Хетл![11] – истошно завопил один из индейцев.

Словно подтверждая его слова, летящее по небу чудовище окуталось дымом и пламенем, и от него отделились огненные стрелы, устремившиеся к лагерю. А потом началось то, что было ужаснее ада, о котором рассказывали русские попы с крестами на груди.

Мощные взрывы разметали палатки и укрытия, сооруженные индейцами. Стальные стрелы пробивали насквозь тела воинов, а огненные шары воспламеняли одежду людей. Страшная «гром-птица», изрыгая пламя и сея смерть, пронеслась над лагерем. Обезумевшие от ужаса люди и не помышляли о сопротивлении. В панике они побросали оружие и мчались куда глаза глядят. Огненный монстр уже скрылся из глаз, а в лагере все еще раздавались взрывы – это взлетали на воздух бочонки с порохом. Число убитых и раненых продолжало расти…

Ни о каком продолжении похода уже не шло и речи. Военный вождь Хитрый Бобр был убит. Погибли и многие из предводителей куанов. Оставшиеся в живых воины разбрелись по своим поселкам. Они рассказали о страшном разгроме, устроенном «гром-птицей», союзной русским. Вскоре в селения колошей пришли гонцы от правителя РАК, которые строго-настрого предупредили колошей о том, что в случае нового военного похода на владения компании Хетл снова прилетит и принесет смерть на своих крыльях.

«Помните, – говорилось в послании русского вождя, – что любое нападение на владения Великого Белого Отца, живущего за Большой Соленой Водой, или на его союзников, будет караться смертью».

Вожди колошей сразу поняли, что лучше быть союзниками русских, чем их врагами. Большинство из них спешно отправились в Ново-Архангельск, чтобы заключить союз с русскими вождями и тем самым спасти свой род от гибели.

Там их встречал генерал-адъютант Киселев, одетый в парадный мундир. Правитель РАК капитан 1-го ранга Этолин представлял вождей колошей личному эмиссару императора. Всем прибывшим вручались подарок от Великого Белого Отца и большая серебряная медаль с изображением двуглавого орла.

Между вождями и графом Киселевым велась степенная беседа, в ходе которой определялись права и обязанности новых союзников русских. Павел Дмитриевич, имевший немалый опыт ведения подобных переговоров, где надо хмурился и сердито качал головой, где надо улыбался и шутил. Вожди видели, что перед ними сидит действительно Большой Вождь, и понимали, что если и дальше сердить русских, то «гром-птица» снова прилетит, и тогда индейцев уже ничто не спасет. Они обещали никогда больше не поднимать оружие против русских, а если другие бледнолицые будут подстрекать их к нападению на русские поселки, то таких бледнолицых они погонят прочь, или свяжут и доставят в Ново-Архангельск.