— Да, я и сама была в восторге от пилотов, когда путешествовала, — призналась она, забыв, что не хочет делиться с ним личной информацией.

— Тебе они еще нравятся? — спросил он, подмигнув мне.

Сторми снова покраснела. Это было смешно. Это был просто комментарий, который вообще не имел значения. С ней и раньше флиртовали. Но обычно это были не те мужчины, с которыми она спала и с которыми все еще хотела заняться сексом.

Черт возьми! Нет, она не хотела заниматься сексом с этим мужчиной. Одного раза было достаточно.

— Думаю, что увлечение прошло, — наконец произнесла она.

— Это очень плохо, — сказал он, надув губы, и это заставило ее рассмеяться.

— Позволь мне убрать со стола, раз ты приготовил ужин, — сказала она, вставая. Этот ужин становился для нее слишком интимным.

— Я настаиваю на том, чтобы помочь тебе.

Они вместе убрали со стола и принялись мыть посуду.

Когда они закончили, напольные часы пробили полночь. Купер зевнул и откинулся на спинку стула.

— Уже поздно,— сказала она, сообразив, который час. Ее нервировало то, как легко они погрузились в семейный уют.

— Полагаю тогда нам пора спать, — сказал Купер, и взгляд, который он послал ей, сказал Сторми, что он не возражал бы, чтобы они казались в одной кровати.

Как бы сильно она не хотела, чтобы ее соблазнили, она не могла поддаться.

— Да, пора спать, — тихо произнесла она. — Спокойной ночи, Купер. Спасибо тебе за прекрасный ужин и еще более приятную беседу. И спасибо за комнату.

Она отвернулась, не желая ничего добавлять. Она была у подножия лестницы, когда он схватил ее за руку и остановил.

Не говоря ни слова, он притянул ее к себе, схватив за бедра и прижав к себе так, что она почувствовала, как он возбужден. Затем он поцеловал ее, отчего у нее задрожали колени, а он руками потянул за волосы вниз, открывая шею.

Она застонала ему в рот, не в силах остановить свою реакцию на этого мужчину, который весь вечер прикасался к ней, и которого она никак не могла выбросить из своих мыслей. Когда он поднял ее ногу и еще сильнее прижался к ней, она почувствовала боль, которую не испытывала уже долгих шесть лет.

Этот мужчина сотворил такое с ней: превратил ее в распутную женщину, заставил забыть обо всем и обо всех, кроме него и удовольствия, которое может ей доставить.

Она была почти готова умолять о большем, когда он отпустил ее. Его глаза излучали жар, когда он смотрел на нее.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросил он, проводя пальцами по ее пояснице.

Она ошеломленно молчала несколько напряженных мгновений.

— Нет…, — наконец ответила она и резко вздохнула.

Его глаза на мгновение сузились, прежде чем он отпустил ее. Ей пришлось ухватиться за перила и молиться, чтобы она устояла на ногах.

— Спокойной ночи, Сторми. Спи спокойно.

Его тон говорил ей об обратном.

— Спокойной ночи, — наконец ответила Сторми и продолжила подниматься по лестнице.

Спать будет очень трудно, если она вообще сможет заснуть.

Глава 22

Сторми бежала все быстрее и быстрее на беговой дорожке, наблюдая, как солнце отражается в волнах, разбивающихся о берег. Из современного спортивного зала в доме Купера открывался прекрасный вид.

Она сузила глаза, когда посмотрела на коттедж, где никто не работал. Интересно, как его могут починить, если рабочих там нет? Она решила как можно скорее спросить об этом Шермана.

Сторми не очень любила бегать, но энергия, пронизывающая ее тело, требовала выхода. Она провела в тренажерном зале последний час, и хотя мышцы сводило от усталости, она никак не могла выбросить из головы мысли о Купере и том поцелуе два дня назад.

Наконец, она поняла, что больше не может бежать и остановила тренажер. Ее подгибались, когда она слезла с него. Вода! Ей нужна была вода. Она осторожно поднялась по лестнице из подвала и прошла на кухню.

Еще не дойдя до холодильника, она заметила записку со своим именем. Забыв о жажде, она медленно подошла к столу и осторожно взяла ее, словно бумага могла ударить ее током.

«Думаю, тебе есть, что рассказать мне.

Меня не будет несколько дней, но я хочу, чтобы ты знала, что я с нетерпением жду возвращения.

Купер»

Прислонившись к стойке, она трижды перечитала записку. Что он имел в виду, говоря, что ждет возвращения? Что он имел в виду, говоря, что ей есть, что ему рассказать? Неужели он все вспомнил? Нет, это невозможно. Ее сердце забилось сильнее, чем на этой проклятой беговой дорожке, когда она в очередной раз перечитывала записку.

Наконец она положила ее на стол, взяла стакан воды и села за стойку, чувствуя, как ее мозг рисует все самые худшие варианты развития событий.

Ей хотелось привести свои мысли в порядок в течение всего дня.

Пара впечатляющих поцелуев с Купером и записка, которая не давала ей покоя, — все это могло ничего не значить.

Сторми понимала, что ей необходимо сосредоточиться на себе. После жизни в этом прекрасном маленьком морском городке и разговоров с Купером о мечтах, которые ей пришлось отодвинуть на дальний план, Сторми подумала, что, возможно, надо дать шанс своим надеждам.

Самое худшее, что может случиться, это то, что она все испортит. Но что, если у нее все получится? Учитель хвалил ее за ожерелье, которое она сделала, когда училась в старшей школе, но потеряла несколько лет назад. Он сказал, что у нее наметан глаз на искусство, и что она настоящий талант.

Вместо того чтобы сосредоточиться на мужчине, разве она не должна сосредоточиться на себе? Купер собирался уехать на несколько дней. К его возвращению, она, возможно, будет лучше владеть собой.

Поэтому в течение следующих двух дней Сторми старалась не думать о Купере.

* * *

Теперь, когда весь дом был в полном ее распоряжении, Сторми невольно улыбнулась. Коттедж был мечтой, а вскоре у нее даже появится свое собственное жилье. Однако, живя в огромном особняке Купера, она задавалась вопросом, не будет ли ей тесно в коттедже, хотя на самом деле он не был таким уж маленьким.

Хотя, она так привыкла к стесненным условиям жизни в квартире: звукам телевизионных ситкомов, раздающихся через тонкие стены, спорам соседей и молодой паре наверху, делающей свой ночной сеанс настолько очевидным, насколько это возможно,— что коттедж будет раем по сравнению со всем этим.

Но здесь, во владениях Купера, единственными звуками были: журчание фонтана в переднем дворе, плеск волн на пляже, редкие звуки портовых буев, шум ветра в деревьях и периодические крики чаек, пролетающих над головой.

Она подумала, что Купер уже на полпути через Тихий океан.

Ей нужно было воспользоваться ситуацией, а не прятаться в своей комнате, пока она не взялась за работу.

Сторми не собиралась упускать ни одной возможности, поэтому она приняла окончательное решение: белое вино и купание нагишом в горячей ванне. Скоро она совсем забудет о тех днях, когда замерзала в своей квартире, свернувшись калачиком под одеялом. Сегодня она будет чувствовать себя богатой и знаменитой. Она решила пить из хрусталя.

Улыбаясь от восторга, она взбежала по лестнице в свою комнату, быстро накинула шелковый халат, затем закрыла за собой дверь спальни и направилась вниз.

Сторми порылась на кухне в поисках подходящего бокала.

— Ну, вот мы и в деле, — сказала она вслух, доставая из холодильника охлажденную бутылку вина.

Она надеялась, что Купер не приберегает эту бутылку для особого случая. Девушка не могла удержаться от виноватого смешка, роясь в ящике в поисках штопора.

— А, вот и ты, — пробормотала она, найдя его.

Открыв бутылку, она налила вино в бокал, пролив немного на пол, о чем она горько пожалеет позже. Достав свежую клубнику из холодильника, Сторми быстро подошла к французским дверям и открыла их, пар пошел от ее дыхания.