— Она прекрасная молодая женщина. Я несколько раз предпринимал попытки помочь ей, но она упрямо отказывалась от моей помощи. Эта девушка из той породы людей, которые даже не в состоянии выговорить слово «поражение», — сказал Шерман Джозефу.

— Она кажется знакомой, — сказал Джозеф, глядя на нее и пытаясь вспомнить. — Что с ней за история?

— Ее родители много лет были миссионерами, а потом простыми рабочими, жили скромно. Отца не стало, когда ей было двадцать, для нее это был большой удар. Она бросила колледж, чтобы ухаживать за больной мамой, год назад та тоже умерла. Ей до сих пор не удалось до конца встать на ноги. Но она старается. Ее научили, что молодым не стоит жаловаться на жизнь. С этим девизом она и живет, — сказал Шерман.

— Нет ничего плохого в том, чтобы время от времени попросить о помощи, — сказал Джозеф, пока они наблюдали за тем, как исчезает такси. — Но сильные женщины всегда вызывали у меня восхищение. Эту девушку не так то просто сбить с ног.

— Да, согласен с тобой, — сказал Шерман. — Я хотел бы свести ее с одним из своих племянников, но без понятия, как сделать так, чтобы они оказались в одной комнате. Она всегда так занята...

— Ну, мой дорогой друг, ты должен был прийти ко мне раньше, — резко засмеялся Джозеф, от неожиданности Шерман подскочил.

— Почему это, Джозеф?

— Потому что, если есть кое-что в чем я мастер, то это сватовство, — сказал Джозеф и откинулся на стуле. Он достал две ароматные сигары. — Они нам понадобятся. Это займет какое-то время.

— Я уверен, что сам бы не справился, — ответил Шерман, принимая пахучую сигару.

Двое мужчин закурили, затем откинулись в креслах, наблюдая за тем, как гром, двинулся дальше на север, но все еще предоставлял им хорошее шоу для созерцания.

— Расскажи мне больше об этой девушке, — сказал Джозеф.

— Сторми добрая. Я довольно часто навещаю мою давнюю знакомую Пенни в этом доме, и если Сторми видит, как я что-то несу, она всегда настаивает на том, чтобы помочь мне. И в дни, когда погода становится все хуже, она спешит после работы, чтобы проверить в порядке ли Пенни, память которой в такие дни ухудшается. Для меня и нескольких людей, которые живут в этом старом доме, Сторми как внучка, и я просто обожаю ее прекрасное сердце и теплые слова. Я скучаю по ней, когда несколько дней не вижу ее и не могу поболтать, — сказал Шерман.

— Похоже, она очень хорошая девочка, — сказал Джозеф, расстроившись, что у него не осталось неженатых сыновей. Конечно, он любил племянников Шермана как своих, поэтому был бы счастлив увидеть Сторми с одним из мальчиков Шермана.

— Ага, так и есть. Мне сложно видеть, как она одинока. С ней рядом должен быть хороший парень, который подставит свое крепкое плечо. Сорок лет, проведенные рядом с моей прекрасной женой, пока Господь не забрал ее, были лучшими годами моей жизни, — сказал Шерман.

— Я даже представить не могу, что случится со мной, если я потеряю мою Кэтрин, — ответил Джозеф.

— Я до сих пор скучаю по Бетти каждую минуту каждого дня. Теперь я нахожу радость от общения с другими людьми, но жизнь никогда не будет такой, как прежде. Она была моей родственной душой и она незаменима. Каждый человек должен испытать это, по крайней мере, хотя бы раз в жизни.

— Я согласен, Шерман. Полностью согласен, — сказал Джозеф своему другу.

Буря начала проясняться, и двое мужчин услышали, как над ними взлетает реактивный самолет. Шерман с некоторой завистью посмотрел в небо.

— Ты все еще скучаешь по этому, не так ли? — спросил Джозеф, полностью понимая.

— Ох, я скучаю по этому каждое утро, когда просыпаюсь, — заверил Шерман своего друга.

Долгие годы жизнь Шермана была связана с небом. Он был военным пилотом, потом работал в частном порядке, обрабатывая поля, и в конечном итоге был пилотом на лайнерах. Когда он сидел за штурвалом мощного реактивного двигателя, то взлетал высоко над облаками, оставляя все свои заботы на земле.

Бывали дни, когда он готов был отдать все на свете, чтобы снова оказаться там, пытаясь обогнать утреннее солнце, когда разгонялся по взлетно-посадочной полосе со скоростью сто тридцать километров в час.

Он вытянул из кармана связку ключей, и протянул потертое синее кольцо своему другу. Выгравированные буквы Pan American все еще были видны на лицевой стороне.

— Я помню это, — сказал Джозеф с улыбкой.

— Я провел с ними много времени. Это воспоминания, которые я не хочу отпускать, — сказал Шерман.

— У всех нас должны быть сувениры от старых добрых дней. Но Шерман, когда твои племянники женятся и привезут свои семьи в твой большой семейный дом, тогда ты не будешь так часто оглядываться на прошлое. Я люблю свое настоящее и смотрю вперед - в будущее, — заверил его Джозеф.

— Думаю, ты абсолютно прав, Джозеф, — сказал Шерман. Он убрал ключи в карман и улыбнулся. Потом взял бумагу и ручку и улыбнулся еще шире.

Пора заняться сводничеством.

Глава 6

Из короткого сна Сторми вырвал звук, словно кто-то пытался выломать ее дверь. Ей наконец-то удалось заснуть только около двух часов ночи, после того, как она поздно вернулась домой после работы.

Еще какое-то время она продолжала лежать, но была в ярости от того, что в дверь продолжали стучать. Кто мог быть настолько бесцеремонным, чтобы беспокоить в столь ранний час? На часах было около семи. В конце концов, когда ей показалось, что этот шум не утихнет никогда, она с расстроенным вздохом скинула одеяло и встала.

Снова взглянув на старинный будильник, который стоял на двух перевернутых и поставленных один на другой ящиках от молока, накрытых отрезком голубой ткани, она осознала, что прошла только минута.

Она снова рухнула в кровать, игнорируя стук в дверь, несмотря на то, что уже проснулась. Она не будет вознаграждать чье-то грубое поведение, признавая его или ее присутствие.

Прошло еще пять минут, но злоумышленник отказывался уходить. Она, наконец, поднялась, накинула розовый махровый халат, чтобы протопать по холодному, скрипящему деревянному полу. Она прошла через свою скромно меблированную гостиную и застыла перед дверью.

— Кто бы там ни был, вам лучше уйти отсюда, прежде чем я выстрелю из дробовика, который я сейчас держу, — сказала она, надеясь, что ее голос звучит намного более сердитым, чем она чувствовала.

Тишина была ответом на ее угрозу.

— Я не шучу. Я выросла на армейской базе и знаю, как это делается, — соврала она, смотря на свои потные пальцы. У нее даже не было оружия, но человек по другую сторону двери не знал этого.

Район, в котором она жила, был не самым худшим в городе, но определенно и не самым лучшим.

Прошло несколько секунд, они казались пугающей бесконечностью. И Сторми приложила ухо к двери. Ее встретило молчание. Прекрасно! Какая-то дрянь разбудила ее и теперь сбежала в испуге.

Может быть, ей следует сделать запись ее короткой речи и держать ее наготове для любого, кто посягнет на ее дверь до десяти утра.

Ее руки все еще немного тряслись, Сторми проверила, заперта ли дверь, и убедилась, что цепочка на месте. Потом открыла дверь на несколько сантиметров и выглянула в коридор так далеко, как только могла, но так никого не было.

Она испугала этого человека? Эта мысль очень ее порадовала. Она была жесткой девушкой. По крайней мере, хотела такой казаться.

Тем не менее, она действительно хотела узнать, о чем шла речь.

— Там есть кто-нибудь? — крикнула она. В ответ ни звука.

Немного встряхнувшись, она медленно сняла цепочку и открыла дверь настолько, чтобы хватило посмотреть на другую сторону коридора. От звука скрипящей открывающейся двери по ее телу побежали мурашки, но когда она посмотрела по обеим сторонам коридора, там не было ни одной души.

Сторми прищурилась и подумала, что это могла быть шутка парня, отчисленного из колледжа, он жил несколькими этажами ниже. Он никогда не испытывал недостатка в методах тупого подката и грязных шуточках. Возможно, это именно он только что барабанил в ее дверь, думая, что это было забавно.