То же самое относится и к концепциям эволюционной биологии, включая идею об эволюционном происхождении человека (часто совершенно неправильно выражаемую фразой “человек произошел от обезьяны”). Современная биология и большинство мировых религий имеют резко противоположные точки зрения на этот вопрос. Даже спустя 150 лет после Дарвина споры об эволюции не утихают, и все такими же актуальными остаются ехидные строки графа Алексея Толстого (того, который написал “Князя Серебряного”, а не “Приключения Буратино”), написанные в далеком 1872 г.:

Одним словом, религиозные представления о происхождении Вселенной, живых существ и человека, какими бы почтенными по возрасту и дорогими для многих людей они ни были, остаются с научной точки зрения “великим «Может Быть»” (Ф. Рабле), рассуждения о котором естественные науки оставляют философии и богословию.

Конечно, на первый взгляд может показаться, что и некоторые гипотезы, всеми почитаемые за вполне научные, не выдерживают проверки критерием Поппера. Вспомним хотя бы предположение о заносе живых организмов из космоса на Землю. Как можно его фальсифицировать? Это вам не приятная поездка в Гамбург в поисках “хромого бочара”. Тем не менее опровергнуть эту гипотезу можно хотя бы теоретически (а в будущем, возможно, и практически). Предположим, что нам удалось отыскать живые существа за пределами Земли, например на спутниках Сатурна Титане или Энцеладе (я не случайно назвал именно эти два космических тела: есть некоторые основания думать, что если в Солнечной системе и могли возникнуть другие биосферы, то, скорее всего, именно там). Если сравнение генетических и биохимических особенностей этих существ с таковыми у земных организмов выявит резкие различия, например принципиально несхожий с нашим вариант кодирования наследственной информации, то, вероятнее всего, жизнь на этих космических телах возникала независимо, а не мигрировала с одного на другое. Если же окажется, что и в генетическом, и в биохимическом отношениях земные и внеземные формы жизни схожи, тогда все шансы будут на стороне “космической” гипотезы происхождения жизни.

Но довольно об этом. От начала начал перейдем к началу нашей истории, а именно к происхождению, образу жизни, нравам и обычаям LUCА.

Я открываю свежий номер авторитетного научного журнала Nature, на страницах которого публикуются новости о самых замечательных открытиях, сделанных в области естественных наук. (“Открываю” – следует понимать прокручиваю веб-страницу с оглавлением очередного выпуска журнала. Удовольствие листать свежие журналы, вдыхая исходящий от них запах типографской краски, уходит в прошлое так же стремительно, как привычка писать на бумаге обстоятельные письма друзьям и знакомым, аккуратно складывать исписанные листы в бумажный конверт и бежать к ближайшему почтовому ящику… А помнит ли кто-нибудь, что еще лет сто назад страницы вновь напечатанной книги нужно было разрезать особым ножом, чтобы добраться до текста?)

Среди сообщений о том, что благополучию акул в Мировом океане серьезно угрожает рыбный промысел, и совершенно непостижимых для моего ограниченного ума заголовков вроде “Гигантская нереципрокная генерация второй гармоники из антиферромагнитного бислоя CrI₃” (я понимаю, что это из области химии, но не более того) натыкаюсь на статью под названием “Трудности, связанные с древнейшими свидетельствами существования жизни”[11]. Ага, кажется, это что-то интересное! А не найдется ли в тексте чего-нибудь про нашего героя? Отправляюсь на сайт нашей университетской библиотеки, скачиваю файл со статьей, бегло пролистываю. Так и есть.

Автор обзора, бельгийский палеобиолог Эммануэль Жаво, иллюстрирует свою статью небольшим рисунком, где наглядно представлены важнейшие этапы ранней истории биосферы, наложенные на шкалу геологического времени. Я привел этот рисунок здесь (рис. 1.1), немного его упростив и переведя часть терминов с английского языка на русский.

Итак, как говорится, “что мы видим на картине”? Наш замечательный LUCA располагается в левой части графика, но довольно далеко от самого начала, от момента возникновения жизни на Земле. Это означает, что он никак не мог быть самым первым живым существом на нашей планете. Очевидно, что до него (и даже одновременно с ним) в биосфере существовали и другие организмы, но идущие от них родословные линии со временем прервались, а значит, все потомки этих первопоселенцев Земли вымерли… В живых остались только те, которые напрямую происходят от LUCА. Это хорошо видно на следующем рисунке (рис. 1.2), который я тоже взял из статьи Э. Жаво и немного переформатировал для русскоязычного читателя. Обратите внимание на датировки, представленные на обоих рисунках. Современные специалисты относят время существования LUCА к периоду между 4 и 3,5 млрд лет назад. В эту эпоху уже формировались сохранившиеся до наших дней горные породы, и, чисто теоретически, можно ожидать, что в них сохранились остатки LUCА. Тут внимательный читатель вспомнит мое категорическое утверждение о том, что эти остатки все же никогда не будут найдены. Отчего бы, если физическая возможность сохранения микроскопических ископаемых имеется? Ответ очень простой: даже если нам посчастливится обнаружить окаменелые остатки LUCА, как распознать, что они принадлежали именно ему? Выделить и проанализировать ДНК из таких окаменелых прапраклеток, видимо, не получится и в самом отдаленном будущем. По внешнему же виду судить крайне затруднительно, а точнее, совсем невозможно. LUCA – в определенной степени научная абстракция, хотя, в отличие от нигде и никогда не существовавшего “идеального газа” физиков, он был в свое время и в своем месте очень даже материален.

Продолжим рассматривать эти два интереснейших графика. На обоих наш LUCA предстает родоначальником трех основных подразделений (доменов) жизни: бактерии, архебактерии (археи) и эукариоты. С бактериями каждый из нас знаком хотя бы понаслышке. Это микроскопически малые, вездесущие одноклеточные создания, лишенные клеточного ядра и хромосом. Общий предок всех бактерий сокращенно именуется LBCA (см. рис. 1.1), что расшифровывается как “последний бактериальный общий предок” (Last Bacterial Common Ancestor). Именно бактерии в свое время, не ранее чем 3,42 млрд лет назад, “изобрели” фотосинтез, что сыграло ключевую роль в дальнейшей эволюции биосферы, в частности обеспечило возможность выхода жизни на сушу и появления разумных существ.

Об археях широкой публике известно гораздо меньше. Долгое время их не отличали от бактерий, настолько они похожи, и только в 1977 г. были опубликованы сенсационные на тот момент данные о том, что эти две группы одноклеточных организмов резко различны генетически и никак не могут быть объединены в рамках классификации. Сейчас уже почти никто не сомневается, что археи – совершенно особая ветвь эволюции живого, представленная в наши дни большим числом видов. Их важнейшим эволюционным приобретением был метаногенез, также упомянутый на первом рисунке (кстати, вполне возможно, что метан умел вырабатывать и LUCA, по меньшей мере у него были необходимые для этого генетические предпосылки). В отличие от оксигенного фотосинтеза, побочным продуктом этого биохимического процесса является не кислород, а метан (CH₄). Археи – единственные микроорганизмы, способные производить этот газ, причем они экологически весьма пластичны и встречаются в самых разнообразных средах, от дышащих паром гейзеров до холодных почв зоны вечной мерзлоты. Их можно обнаружить даже в человеческом теле, например в недрах толстого кишечника. По аналогии с общим предком всех бактерий родоначальник (то есть последний общий предок) архей назван LACA (Last Archaea Common Ancestor).