Бабулита приобняла за плечи темноволосую красавицу, такую истинную волчицу, и подтвердила: – Дальние, моя бабушка было её сестрой.

Блондинка с голубыми глазами поправила очки и закольцевала обнародованную информацию: – Так она мне почти двоюродная сестра.

После сказанного все трое замолчали, в уме рисуя ветви деревьев и идя по корням, да по веткам. Каждая пришла к определённым выводам, и полукровка сдалась.

– Ну ладно, натянуто, – призналась Морти, концентрируясь на важном. – Но родственники же, я рада с тобой познакомиться. Честно говоря, никогда не спрашивала есть ли у нас родственники. Это так здорово!

Волчица едва заметно улыбнулась и, всё так же невозмутимо, припомнила:

– Да мы знакомы были, просто ты книжки читала постоянно.

– Ну со мной никто не играл, – припомнила фрагменты детства Сава, когда в окружении резвящихся детей мечтала получить совиное письмо в школу волшебников.

– Мы предлагали, ты просто бегать не любила.

– Это верно, – она встала и попрыгала на ноге, находя баланс. – Я и сейчас редко обращаюсь к кардио, предпочитая проводить прокачку убийствами низкоуровневых монстров. – Сава Морти изобразила расстрел зомби, перезаряжая воображаемое ружье.

– Кстати об этом, – Линда переключила внимание начавшуюся суету в двухэтажной постройке. – Пойдем-ка проконтролируем.

И, помогая Саве прыгать, они с бабушкой пошли проверять, наверное, убийства каких-то местных низкоуровневых монстров.

С обратной стороны дома обнаружилась группка одетых подростков. Они собирали мусор и ставили на место всё, что было разбросано на опушке леса. Оттуда в дом неслись предметы интерьера, там же нашлось разодранное в клочья диванное кресло, а уже в доме в окна вставлялись рамы и совочками собирались продукты, ранее раздавленные ногами. Эта слаженная уборка была столько необычной, потому что проходила ночью, выполнялась оборотнями и контролировалась сверстницей-волчицей. И её тут боялись, при появлении красавицы одиннадцатилетние пацаны стали выполнять работу качественнее и оперативней.

– Я не терплю тех, кто выставляет себя жертвой обстоятельств, – командно объявила Линда, вставая в эпицентре разгрома и начиная раздавать приказы.

«А ну это не про меня, – облегчённо оправдалось сознание анимешницы, пока она пересаживалась на другие ступени, – Это обстоятельства обычно выставляют жертвой меня. Не наоборот».

– Ещё раз услышу, что в обороте себя не контролируете, уши оторву, понятно?

Как оказалось, обращалась она к подросткам, и работающие оборотни слаженно покаялись, не останавливая свою уборку и наладочную деятельность.

Было принято решение дверь заменить, потому что при наладке, два парня разломали её на три крупной щепки. Стряхнув с себя опилки и ногой пиная в сторону нечто, пригодное только для костра, они надеялись это осталось незамеченным. Но бабуля пыхтела и бдела.

– Сами выпилите и прибьёте, чтобы открывалась и закрывалась без скрипа, вандалы вы мелкие.

Сава не отвлекалась на мелкие неурядицы, всегда думая о насущем, о вечном и первостепенно важном.

– А холодильник кто починит? – она указала на разодранный металлический каркас ранее пуленепробиваемого изделия. Бабулита двумя пальцами зажала виски и поделилась нерадостными новостями:

– Мы покупаем. Их от возмещения освобождает принадлежность к миру оборотней. – Она изобразила беспомощность перед законодательством, не забывая обращать внимание на подсчёт убытков, производимый недобросовестными малолетними грузчиками. Под её чутким злым взглядом один оборотень поставил на полку сплющенный торшер, не забыв его, погнутого и исцарапанного, отряхнуть от досадной пыли.

– Мне бы так, – Морти младшая, взявшая фамилию матери, качала здоровой ногой, из стороны в сторону. – А то я в обоих мирах только на законопослушность натыкаюсь. Не покупаю подписчиков, не тырю фотки. Даже на игровых приставках избегаю читерства.

– Не жалуйся, – осадила бабулита, намекая, что это её дом был разворошен до неузнаваемости шестью подростками всего за один вечер.

– Я не жалуюсь, я завидую, есть разница. – Она развела руками, и продолжила наблюдать за уборкой.

Продлилась археологическая раскопка примерно час. За это время нашлась вторая часть дивана династии Морти, варварски расколотый письменный столик времен спокойной жизни, и утерянный современниками гномик без головы. На мыслях последнего проросли лютики, и бабуля даровала ему свободу, отпустив домашнего прислужника обратно в лес.

С получением коллекции для организации барахолки, хозяйкой дома был поднят из глубин воспоминаний утраченный вид кухни. Она сравнениям не обрадовалась. Но такова природа нелепых случайностей, платит в ресторане чужих увеселений всегда тот, кто в приключениях не виноват ни разу и просто мимо проходил!

В перерывах на ночной ланч, который бабулита, как работодатель, организовывала за свой счет, оборотни извинились за причиненный Саве дискомфорт. А делающая намёки хозяйка продолжала клепать сэндвичи из последних оставшихся в доме продуктов.

– В следующий раз приходите в гости с едой, – блондиночка, уже зевающая и смыкающая веки, подкрашенные серебряными блестками, примирительно предложила. – Если есть не будете, можем пожарить маршмэллоу на костре возле дома.

– Если есть возможность предложить варианты, я за сосиски, – вставил своё слово находчивый парнишка, за что и получил подзатыльник.

Под грозным взглядом темноволосой Линды, они вновь покаянно извинились:

– Прости, что чуть не разодрали на мелкие клочья.

Сава зевнула и, относя ладонь ото рта, усмехнулась.

– Да ладно, вы же шутите, да?

Они промолчали, переводя взгляды в сторону или босыми ногами шлифуя пол разрушенного дома. Во теперь сны анимешницы обещали быть насыщенными. Думая о том, что ранее могла быть наструганной в мелкую, и даже не в крупную, крошку к лесному салатику, она решила, что на короткое сегодня пришлось довольно много впечатлений.

– Отлично, на этот радостном моменте я, пожалуй, пойду спать.

Линда моргнула и перевела взгляд тёмно-голубых глаз на повеселевших подростков. Приговор её был прост.

– Не поставите дверь, спать не ляжете. Поели, теперь ищите подходящее дерево и начинайте пилить ствол. Домой отпущу только как проверю, что створка не скрипит.

Бабулита покивала, немного жалея погрустневших мальцов, но быстро вспомнила что развлечений в жизни не так много и пошла откупоривать сидр, чтобы от беседки наблюдать за своим дачным ремонтом.

И вот Сава пошла спать, Линда пошла командовать, бабулита пошла кутить.

Шел второй час ночи, а шум в теремочке на лесной опушке не смолкал, напротив – только набирая обороты. Малолетним работничкам, чей труд защищался в человеческом мире и эксплуатировался в мире оборотней, раздали пилы, кирки и лопаты. Где их бабушка только нашла и для чего держала у себя в закромах – оставалось загадкой кутёжной хозяйки-работодателя.

Оборотни, продолжая получать порцию нравоучений, нашли подходящее дерево и принялись пилить, пока их сородичи гуляли в ночи и радовались тому, что не курируются строгой Линдой.

Действительно повредив ногу, анимешница даже не нашла сил вернуться за красным лэптопом, что остался переживать остатки ночи на ступенях крыльца. Сава Морти допрыгала до лестницы, вскарабкалась по ступеням, доползла до двери и влезла на кровать. Вздохнула протяжно и устало, а потом заснула. И не мешал ей ни спил дерева, ни повальный треск, ни шлифовка древесины, ни командный голос молодой волчицы, ни даже бабушкины заковыристые перлы.

***

Пробуждение было примечательно болезненным. Блондинка, валяясь на кровати во вчерашнем покемонном худи, коротких джинсах и кедах, ворочаясь из стороны в сторону.

– Голова моя, головушка! – она канючила и постанывала, но боль от этого не уходила. Удивительно-невероятен факт, что ночью она повредила ногу – правую, а болела голова, ну она с двумя полушариями.

Приподнявшись с постели, семнадцатилетняя отаку оглядела комнату.