– Да, я понимаю, Эльвира, точнее, пытаюсь понять, как мне повезло с вами, – уловить сарказм в моём голосе было невозможно, а глазки я скромно потупила, чтобы ненароком не подпалить собеседницу.

Бабка вошла в комнату, присела на край дивана и, тяжело вздохнув, заговорила:

– Нам всем сейчас нелегко, Дианочка, но надо как-то жить дальше, и жить мирно. Я уже поняла, что ты девочка с характером и очень неглупая. Поверь, я вовсе не желаю тебе зла и не хочу с тобой ссориться. Я очень жалею, что мы раньше не общались, и понимаю, что уже ничего не вернуть. Но я совсем не хочу, чтобы ты считала меня врагом. Не будь, пожалуйста, агрессивной. Твоя мама никогда не была злой.

Уж лучше бы она не упоминала мою маму, но бабка поздно поняла свой промах.

– Да если бы моя мама была такой, как я, она бы разбила бледное рыло твоей паскудной Надюше, и я готова сделать это вместо неё. – Ощетинившись, я вскочила со своего места. – А мамочка, к сожалению, была слишком мягкой и не боролась за себя. Она и пострадала потому, что никогда не была злой. Вы просто выбросили её и забыли, – я перешла на крик, когда к нам впёрся недовольный полковник.

– В моём доме, барышня, никто не имеет права повышать голос. Вы отвратительно воспитаны, – бабкин величественный хахаль вознамерился преподать мне урок хороших манер.

– А почему бы вам, Полкан Петрович, просто не выбросить меня из своего дома за плохое поведение? Это станет милой традицией, ослушался – вон из семьи! – выпалила я полковнику на волне азарта.

Глаза лысого гоблина полезли из орбит, ноздри раздулись, а бабка подскочила с дивана и рванула к уже багровому полковнику. Вытолкав его за дверь, она торопливо запричитала, что, дескать, сама меня спровоцировала, что я эмоционально нестабильна после такого горя, да ещё и услышала оскорбления Надежды. И вообще, ему – Лёнечке – надо бы беречь свои слабые нервы. Дальше я не слышала и не хотела.

Когда бабка вернулась, от неё пахло корвалолом, но стыдно мне не было.

– Я понимаю тебя, Диана, и ты попытайся меня понять. Я не могу ссориться с Леонидом Петровичем, и с тобой тоже не хочу. Мы можем это как-то устроить и не осложнять друг другу жизнь? – Эльвира была расстроена, но не злилась.

Продолжать бунтовать я не собиралась, поэтому спокойно ответила:

– Хорошо, давай не будем усложнять.

Бабка облегчённо выдохнула и даже улыбнулась.

– Я очень рада, Дианочка, что ты всё правильно поняла. Кстати, все свои вещи ты найдёшь в этом шкафу – Эльвира указала на двустворчатый шкаф. – Скажи мне, если что-то ещё будет нужно. Завтра я дам тебе денег на проезд и …– она слегка замялась – и на мороженое.

И ещё на новый телефон! И-ии…

Но спорить я не стала. Дают – бери, лишним точно не будет.

– Ты не против, если поужинаешь сегодня в своей комнате? – с виноватой улыбкой спросила бабка.

– Буду только рада. – Я действительно испытала облегчение, да и Эльвира тоже.

– Я сейчас принесу, – почти ласково проворковала бабка, выходя из комнаты.

Задумчиво осматриваю аскетичную обстановку своего пристанища и подвожу неутешительный итог – тётка меня люто ненавидит, и это взаимно, полковник терпеть меня не может, и для бабки я, как кость в горле.

Ох, мамочка, на кого ж ты меня покинула?!

ГЛАВА 5

2018 год

Громкие звуки испанской гитары настойчиво пытаются вырвать меня из сна. Да заткнись ты уже! Не открывая глаз, нащупываю на прикроватной тумбочке мобильный и охрипшим от сна голосом рявкаю в трубку:

– Феликс, идиот, ты на часы смотрел?

– И тебе, малышка, доброе утро, – промурлыкал мне в ухо самый сексуальный голос. – И на часы я посмотрел, и солнце уже высоко.

– Фил, я спать легла в шесть утра.

– Так значит у тебя уже девять! Сколько же можно дрыхнуть, детка?

– Придурок! – выпалила я и тут же пожалела о своей несдержанности.

– Ди, ты что-то со мной сегодня не слишком ласкова, а я, между прочим, соскучился, – в голосе Феликса послышались укоризненные нотки, и я мысленно влепила себе подзатыльник.

– Прости, Фил, я просто устала и не выспалась.

Феликс был моим лучшим и, наверное, единственным другом. Мы познакомились восемь лет назад при не самых лучших обстоятельствах. Он ворвался в мою жизнь, как ураган. Полный жизни, фонтанирующий гениальными и бредовыми идеями, безумно красивый и готовый защитить меня от всего жестокого мира, Фил согрел мою душу и навсегда поселился в моём сердце.

– И-ии?.. – Фил давал мне шанс исправиться.

– И я тоже очень скучаю по тебе, Фели, – в моём голосе уже звучали нежность и любовь.

– Ну, вот и долгожданный прогресс, малышка, а то всё рычишь на меня, как неудовлетворённая кошка. Ну, ты как там, уже готова покорить Москву или будешь дальше дрыхнуть? Давай уже, неси свою роскошную задницу в душ и наводи марафет. Тебя ждут великие дела, Эсмеральда, и покушать не забудь. Если твои сиськи похудеют, я перестану тебя любить.

Я весело рассмеялась.

– Так ты любишь меня за сиськи, пошляк?

– Конечно, ведь это единственные сиськи в мире, заряжающие меня позитивом. И ещё, твоя шикарная попа, и…

– Заткнись, маньячина! Просто скажи, что любишь меня всю.

– Я люблю тебя всю, конфетка! Береги себя и не отвлекай меня уже, я опаздываю. Удачи тебе, детка, целую, на связи.

Как всегда, в своём репертуаре – порывистый, пошлый, дерзкий и непостоянный во всём, что не касалось его привязанности ко мне. Талантливый человек талантлив во всём – это про моего Феликса. К своим двадцати шести годам он обзавёлся внушительным багажом навыков и востребованных профессий. Он уже состоялся как прекрасный фотограф, но внезапно ушёл с головой в постановку танцевального шоу. Танец всегда был нашей общей слабостью. Потом, возомнив себя великим кутюрье, Фели занялся разработкой собственной коллекции мужской одежды, а в результате стал лицом модного глянца и на целый год застрял в модельном бизнесе. Дух противоречий разрывал его, и Феликс, ведомый страстями, каждый раз погружался в очередной водоворот ярких событий и новых открытий. Неизменным оставалось лишь то, что он никогда не покидал искусство и верил во всё, что творил. Его умение видеть и чувствовать прекрасное должно будет в конечном итоге принести свои плоды и удовлетворение моему другу. И вот сейчас мой Феликс снова популярный фотограф, готовящий большое танцевальное шоу.

После разговора с Филом я улыбаюсь и готова покорить весь мир. Когда-то так же, с помощью нескольких слов, меня заряжала позитивом моя мамочка. Теперь моим аккумулятором стал Феликс. День, который начался с пожелания удачи от моего друга, просто обязан быть прекрасным.

Глава 6

2003 год

С Эльвирой мы больше не конфликтовали, да и времени для этого не было. Каждое утро я проглатывала полезный завтрак, приготовленный приходящей домработницей Ниной, и торопилась в школу. Выходить приходилось за час, так как не всегда удавалось втиснуться в переполненную маршрутку.

Ежедневно, при входе в школу меня встречала мамина улыбка с большой фотографии на стене. Мне нравилось думать, что мама желает мне удачи, и я с энтузиазмом включалась в учебный процесс. Гранит науки я грызла в разы усерднее, чем раньше, даже с каким-то остервенением. Когда мама была жива, я изучала два языка – французский и английский. Теперь же английскому я стала уделять вдвое больше времени и на порядок больше старания. Новый преподаватель французского уже ничего нового дать мне не мог. Даже подозреваю, что ему самому до моего уровня, как до Парижа. Желающих изучать гламурный язык в нашей школе сильно поубавилось. А в остальном в школьном улье всё было, как прежде.

После уроков я обычно сидела в кабинете Шерхана и делала домашнее задание, ожидая Витьку. У него уроков было больше, и заканчивались они, следовательно, позднее. Потом мы вместе ехали на тренировку, где я выкладывалась до полной потери сил. Серёжа даже волновался, что я могу надорвать свой юный организм. После выматывающей тренировки я доделывала уроки в танцевальном зале, где Серёжа продолжал муштровать другие группы. А уже по окончании всех занятий, оставшись вдвоём, мы с Серёжей отрывались от души – мы танцевали хип-хоп. И это была наша маленькая и чудесная тайна.