– Спустишься в цоколь, направо мимо бассейна, там увидишь! – быстро объяснила Алла и ушла.

Я прошлась по комнате. Минималистский дизайн – двуспальная кровать, шкаф, бюро со стулом. Здесь не хватает зеркала… Цветов на подоконник… На тумбочки поставить симпатичные лампы, парные. Подобрать что-то в тон обоям. Как кстати Алла предложила прошвырнуться по магазинам! Но это уже в понедельник. А пока разложить вещи…

Я сортировала в спешке побросанные в сумки шмотки – свитер к свитеру, майка к майке, джинсы в отдельную стопочку – и думала, что Алла точно не одобрит мой гардероб. Наверное, теперь мне надо соответствовать имиджу семейства? Научиться носить десятисантиметровые каблуки и строгие, но элегантные костюмы? Ну окей. Но не сразу. Сначала я постараюсь посильнее шокировать барсиков и прочих оборотней. Начну, пожалуй, сегодня. Нет, ну а чего тянуть-то?

Под свитерами на дне чемодана лежала кожаная сумочка, которую я сшила собственноручно, когда мне было десять лет. Тогда же, летом, после того, как узнала, что мне предстоит честь стать матриархом семьи, я начала писать свой гримуар. У каждой уважающей себя ведьмы должен быть гримуар, куда она собирает старинные рецепты зелий, магические формулы, зарисовывает артефакты и их описание. Я могла в полной мере уважать себя, потому что мой гримуар, хоть и розовый, украшенный наклейками фей Винкс и радужных пони, был заполнен на треть. Я даже изобрела несколько заклинаний, например, против чёрных точек на крыльях носа или для лечения нервного расстройства юных фамильяров. Этим последним средством я гордилась неимоверно, потому что к маме даже приезжала известная ведьма из питерского рода Андреяновых, просила продать формулу. Мама предоставила мне право решать, но я отказалась, разрешив, впрочем, привозить мне больных животных на лечение.

Дура я, чтобы свои изобретения продавать? Нет, пусть остаются в семье. А я ещё выдумаю что-нибудь полезное и прославлю свой род. А пока… Я вытащила из сумки флакончик с настойкой, отбивающей нюх у оборотней, и катушку ниток. Знаю один фокус, в мамином гримуаре подсмотрела – с её студенческих времён. Будет весело, но, думаю, что только мне.

Спустившись по лестнице на первый этаж, я едва увернулась от горничной, бежавшей куда-то со стопкой белоснежных салфеток, и, не удержавшись на ногах, села в кресло, стоявшее у низенького столика с шахматной доской на столешнице. Интересно, это у них любимое хобби тут, или просто так стоит, для антуража? Надо будет подбить Ромео на пробную партию. Не зря же меня папа учил…

Так, осмотримся. Гостиная огромная, с балконом по верху. Камин, облицовка малахитом, а может, и зелёным мрамором на стенах, диваны какие-то футуристические – с трубами и раструбами. Картины в вычурных рамках между оконных проёмов. Ковёр… Мать моя ведьма, неужели настоящий ручной работы персидский коврище? Аж глаза болят от него – пёстрый, как цыганская кибитка. Я встала, неспешно прошлась по гостиной и, наклонившись, сделала вид, что у меня упала серёжка. А на самом деле пощупала нитки ковра и, отогнув уголок, глянула на обратную сторону. Нет, только напрасно испугалась, обычная машинная вязка. Я увлекалась в одно время этим делом. Кстати, при всём состоянии Хортов-старший мог бы себе позволить коврик подороже…

Ладно, что там говорила Алла? Цоколь, мимо бассейна направо. Это должно быть внизу. Я спустилась по парадной лестнице, не той, по которой меня провела несколько часов назад Нина. Теперь надо искать лестницу, ведущую вниз. Напряги мозги, Юленька. У служебной или у парадной?

После недолгих поисков я обнаружила дверь, ведущую в коротенький коридор. Оттуда начинались ступеньки, спиралью уходившие под первый этаж. Нашла, ура! План надо нарисовать, честное слово. Я ещё раз проверила нитку, намотанную в несколько слоёв на запястье, и шепнула почти беззвучно: «Морок, морок, любопытство не порок».

Бассейн, в котором плескалась неестественно голубая водичка, был огромным и влажным. По стенам стояли в кадках раскидистые деревца, а между ними расположились игривые плетёные кресла и лежаки. Вон даже фонтанчик журчит у панорамного окна! Ну, теперь понятно, почему у барсов нет денег на ковёр ручной работы. Это ж сколько литров воды, сколько электричества на подогрев такого моря тратится! Я прошла мимо бассейна направо, туда, где цветочными гирляндами был украшен не слишком приметный дверной проём со смешными пластиковыми полосочками-шторками.

В сауне было пусто, зато играла тихая спокойная музыка. Ноктюрн Шопена. Приятненько… Можно сесть, расслабиться и ждать остальных гостей, которым скоро надоест общество сопливых детишек. Откуда-то вынырнул официант в чёрном костюме, почтительно склонился, ожидая заказа. Я наморщила лоб:

– Дайте мне… пожалуйста… ну хотя бы шампанского.

– Сию секунду, – снова поклон, и худощавый пингвин скользнул за стойку, наполнил ведёрко гремящими льдинками, принялся распечатывать бутылку. Нет, пингвин не в смысле оборотень, просто похож был на птицу во фраке. А так это оказался, конечно, человек. И даже не обращённый. Наверное, приглашённый работник. Правильно, не будут же хозяева всех кусать… Значит, для моей шалости он не подходит. Не знает он всех хозяев и хозяек. А я? Я не видела пока только жену Валеры. Впрочем, она должна была присутствовать на свадьбе, однако меня слишком быстро утащили из ЗАГСа, даже не познакомив с новым семейством. Ну ничего, сегодня я оторвусь по полной программе.

Пузырьки возбуждали, музыка затормаживала. Я скучала. Идти наверх не хотелось. Там, небось, полно гостей, заставят знакомиться, и не пошалишь. Ну, давайте уже, жертвочки! Подтягивайтесь!

Словно услышав меня, судьба любезно предоставила мне первый шанс развлечься. По лестнице застучали каблуки, потом что-то грохнуло, обрушившись, раздался приглушённый мат женским голосом, и в сауну стремительной, но не слишком твёрдой походкой протопала мадам слон. Опять-таки, настоящим слоном она не была, мой нюх сразу почуял флюиды ирбиса. Молодая женщина с длинными чёрными волосами, лежащими по плечам – полным, округлым и даже мощным. Если бы она с её весом встала на тоненькие каблучки Аллы, те не выдержали бы и погнулись. Мда… Хотя с чего я взяла, что барсы должны быть все как один стройными и подтянутыми?

Женщина поискала глазами и наткнулась взглядом на официанта:

– Эй, ты, как тебя там… Виски со льдом!

Потом увидела меня. Я слегка напряглась, теребя нитяной браслетик. Морок, морок, любопытство не порок…

– Веруня, котя моя! – расчувствованно протянула грузная барсиха и засеменила ко мне на толстых каблуках изящных туфель. Великий Шабаш, только бы не упала, а то погребёт меня под своими телесами… Интересно, Веруня – это её лучшая подружка? Так. А сама мадам кто будет?

Я даже не особо старалась играть комедию, просто следовала примеру моей первой жертвы. Та потянулась, опасно балансируя, чтобы не свалиться на меня, и изобразила несколько чмоков в обе щеки, не касаясь, впрочем, ни губами, ни чем остальным. Настоящие змеиные поцелуйчики! На меня выразительно пахнуло виски. Чудесно! Пьяная кошка – горе в семье, а совсем даже не я. Жена Валеры?

– Представляешь, я провела весь день с детьми в городе! – пожаловалась она, плюхнувшись на соседнее кресло и приняв из руки официанта бокал. – Они были невыносимы, ты представить себе не можешь! Совершенно не слушаются!

– Да, да, дорогая! – с фальшивым сочувствием ответила я. Ах, бедненькая…

– Они слопали половину меню! Вынудили меня подняться в «Хамлис» и накупить им ещё игрушек… Куда ещё? Уже вся игровая забита под завязку!

Она всё жаловалась, жаловалась, а я кивала, кивала, машинально потягивая шампанское из бокала, и думала, как мне вытянуть из неё имя. Ромео, поганец такой, даже не упоминал, как зовут мою невестку! Ведь её подруженька Веруня должна знать такую вещь! Ой, а как чудно работает морок, просто заглядение! Не зря мы с сестрёнками мучились, протягивая нить через волосы младшей, через отвар глаз хамелеона и через мелкий песочек с пудрой змеиных желез!