– Что!!! –  заорала я и даже испугалась, что из-за переполнявшего меня возмущения сейчас реально взорвусь и останутся от моего идеального тело одни клочочки. – Спо-кой-но?!! А че не счастливо? Круто? Офигенно?  Я думала, что ты снимешь жилье на тот период, пока ищешь нам квартиру для покупки. И это съемное жилье будет нормальным! Да я тут больше и минуты не останусь.

– У тебя нет другого выхода, Настя, – Кирилл не смотрел мне в глаза, а с интересом пялился  на серый, с паутиной в углах,  потолок.

– Это еще п-п-почему? – от неожиданного ответа я стала заикаться. Ой, как бы это не стало хроническим. Взяла себя в руки и сказала четко и твердо. – Почему ты не купишь нам квартиру, Кир, а на период поисков не найдешь достойное жилье?

– Потому что у меня нет на это средств, Настя. Только вот на это… – муженек даже взмахнул рукой, конкретизируя жестом мое временное место жительство.

Я готова была рассмеяться. Истерически! Ладно бы эта особь мужского пола работала грузчиком за копейки.

– У тебя нет средств? Кстати, о птичках! Мы еще не обговорили размер алиментов. Сделаем это сейчас. И не вздумай удрать!

– Я тоже собирался обсудить с тобой эту тему, Настя. Алименты буду платить ежемесячно в размере 18 тысяч рублей. Я их даже принес…

– Что?!!! – я надеялась, что у меня случилась  слуховая галлюцинация, и уточнила. – 18 тысяч? Да… мы с  Анькой и Ванькой в последний раз больше  потратили, когда в кафе, в парк и по игрушечным магазинам ходили. Ты издеваешься, Захаров?! Или это… шутка? Ты решил попробовать силы на ТНТ и сейчас тренируешься?! Считай, что прошел пробный кастинг…

– Настя, прекрати ерничать! –  прервал мой чудесный монолог муж. – Я бы рад сделать все для тебя и детей, но не могу. Я банкрот!

Я замерла на месте. А когда получилось отмереть, спросила:

– Совсем?

– Совсем. "Алькон"  на данный момент проходит процедуру банкротства. Но я уже сейчас точно знаю: у меня ничего не останется.

– А где деньги моих родителей?! Накопления в валюте, средства  от продажи их фармацевтической компании и нашего особняка?

– Они были вложены в бизнес, Настя!

– Хорошо, пусть твой чертов завод накрылся медным тазом. Но предприятия Несси, уверена, процветают!

– Это так, Настя, мама просто гениальный коммерсант! – козлина даже гордо задрал свой нос кверху.

– Согласна. Так что тебе мешает взять деньги  у своей  мамочки и обустроить ее же собственных внуков?

– Она же умная, Настя. Сразу поймет, что это для вас,  и не даст, да я уже просил, если честно.

– Дай догадаюсь, что было дальше?  Эта идеальная женщина послала тебя куда подальше и обрекла родных внуков на жизнь в убитой квартире в компании тараканов?

– Ты сама виновата! – насупился муженек и покосился на Ритку, которая рьяно махала веником в зале.  – Вместе со своей подругой. Из-за вашей выходки мама чуть не умерла, между прочим. И что ты теперь хочешь? Я ведь предупреждал, чтобы ты не водила дружбу с этой массажисткой с низов. Она тебе не ровня.

– Точно, – согласилась я. – Марго, может, и с низов, а вот я вообще, благодаря стараниям твоей мамочки,  на самом дне. Ладно, мы отвлеклись от темы.

– От какой именно? – включил барана козлина.

– Про алименты, дорогой!  С чего такая странная сумма – восемнадцать тысяч?! Ты ее с потолка взял?

– Почему с потолка? Вот, смотри справка 2НДФЛ, тут все написано. Моя зарплата, как заместителя главы  облшахтостроя Ковалева Геннадия Аристарховича, составляет 36 тысяч рублей, из них пятьдесят процентов  положенные алименты на детей.

Мне казалось, что я сплю и вижу страшный, нелепый сон. Даже потрясла головой. Но нет, все, что происходит, реальность. Страшная реальность. Я выдохнула:

– Кирилл, ты хочешь сказать, что теперь работаешь?

– Именно так, Настя.

– Замом у своего будущего тестя?!

– Да.

– И твоя заработная плата  всего 36 тысяч?

– Все так.

– А это уже не смешная шутка, Захаров! – я называла мужа по фамилии обычно на пределе эмоций. – Ты думаешь, я поверю в такой оклад?

– Ты можешь верить или не верить Настя, но в моих руках сейчас официальный документ, подтверждающий…

– А  что с нашим домом, Кир? Ты ведь наверняка сразу после развода со мной и женитьбы на Оленьке  в ее избушку в тысячу квадратов переберешься.

– Настя, ты же знаешь, что наш дом – это собственность мамы. Я  после свадьбы там жить не буду, поэтому тебе с детьми и пришлось съехать.

– Это что же получается? – выдохнула  я. –  Твоя мамочка, по-прежнему,  будет жить в огромном доме. Ты – почти во дворце. А я с Анькой и Ванькой – ТУТ?! Кирилл, я буду судиться!!!

– Настя, никакой суд ты точно не выиграешь. Все законно. А что касается жилья, то я попытаюсь со временем что-нибудь придумать…

– СО ВРЕМЕНЕМ?! – я смотрела на еще действующего юридически, но фактически уже бывшего мужа во все глаза и молилась: "Господи, дай мне сил  не согрешить, не нарушить одну из твоих заповедей!"  Да-а, я сейчас про "Не убей ближнего своего!"

– Да, со временем. У меня сейчас совсем нет своих денег, Настя.

– Зато их полно у твоей матери и невесты. Сам ты будешь досыта жрать,  вот только Аньке и Ваньке и крошки от сладкой жизни не перепадет. Как так, Кирилл?

Муж нервно глянул на часы,  давая понять, что разговор окончен, ему некогда. То, что никакой суд мне не выиграть, я конечно, понимала.  Уверена, Несси позаботилась, чтобы в документах не было ни одной юридической прорехи.  А Кирилл – тряпка! И в эту минуту он мне стал настолько противен, мерзок, что к горлу подступил ком. Ей Богу, сейчас стошнит! Схватила купюры, что козлина положил на тумбочку,  и швырнула ему прямо в рожу:

– Пошел вон отсюда, Захаров.  Не нужны нам твои подачки. Но чтобы я тебя никогда в жизни больше не видела!!! Слышишь?!! Никогда!!!!

– Хорошо. Детей привезет Филипп, – ответил Кир и вышел, хлопнув дверью.

Глава 4

Я вошла в зал и посмотрела на подругу.

– Ох, как мне хотелось эту сволочь веником огреть! И прямо по морде холеной,  по морде! – заявила Ритка.

– Так чего не огрела?

– Не хочу бомжей в подвалах массажировать!

– При чем тут бомжи? – не поняла я.

– Очень даже причем. Этот великовозрастный мудак побежал бы маменьке жаловаться, а  с Несси только чокнутый свяжется. Посмотри, что эти гады с тобой сделали. И ведь управы на них не сыщешь!

– Это так, – вздохнула я. – Моя свекровушка в каждой городской бочке затычка, уважаемый человек. С самим мэром за ручку здоровается, а с его женушкой лобзается. Как жить дальше, понятия не имею. Спасибо тебе, Рит, за помощь.

– Не за что. Только я даже убраться до конца не успею. Дальше сама. Кстати, Настя, соседка права, ты неженка и неумеха. Почему такая? Неужели и, правда, ничего делать никогда не приходилось?

– Почти, – кивнула я.

Конечно, мне приходилось все же в жизни кое-что делать. Например, я сама ополаскивала бокалы из-под шампанского, которое мы выдули втихушку с моей ровесницей, дочерью нашего садовника  Милкой, пока моего опекуна дяди Бори не было дома.  И одежду в стиральную машину я не раз закидывала. И бутики по ночам делала, когда не спалось. И даже кашицу Ваньке и Антошке готовила, когда у няни поднялась температура, и я боялась, что она заразит моих близняшек.

– Кстати, я ничего не знаю о твоей жизни до  замужества. Расскажи! – вдруг попросила Марго.

– Хорошо, – согласилась я. – Сделай мне кофе…

– Че?! – возмутилась подруга. – Сделай мне кофе? Анастасия Павловна, вы меня случайно с Дашкой не перепутали? Сама топай на кухню и делай!

– А…

– Полагаю, тут нет ни кофемашины, ни кофе нормального. Но в моей сумочке  имеются пакетики "три в одном"  и печенюшки. Айда, почаевничаем. У меня еще немного времени есть.

На кухне  имелся обычный электрический чайник, а в шкафу симпатичные чашки.

– Классные сосуды для питья! – похвалила Ритка. – Сделаны еще в СССР, на фарфоровом заводе. Давай, ополаскивай.