– Прискорбно-прискорбно… – с напускным расстройством покачал головой я и вновь сосредоточил взгляд на жрице. – Очень прискорбно, что клиром вашей религии руководят настолько полоумные личности, что вы искренне считаете, будто имеете право угрожать и ставить условия аристократии всего Ферелдена, не имея за душой ничего кроме слов.
– По зову Её Святейшества тысячи тысяч поднимутся против тебя, нечестивец!
– О, стало быть, вы признаёте, что за вашими словами стоит военная мощь Орлея и голосуя против меня вы отстаиваете интересы нашего первейшего врага на мировой арене, к которому у каждого из здесь присутствующих есть изрядный список кровавых долгов? Хотя можете не отвечать, сомневаюсь, что слова о пролитой крови отцов и братьев сложивших головы за нашу свободу хоть что-то значат для продажной твари, поставляющей жителей собственной страны под нож магистрам Тевинтера, впрочем… что ещё ожидать, от поклонников существа, что наслало на нас Мор? Но я – Серый Страж и буду истреблять тварей и их приспешников и поклонников, в каком бы обличии они не находились.
Привыкшая к всеобщему почтению и собственной исключительности жрица натуральным образом задохнулась от негодования. Её лицо пошло красными пятнами, ноздри затрепетали, а коготки на руках врезались в ладони. Взгляд заметался по лицам собравшихся аристократов, но после моих слов о попытках ставить условия сдобренных игрой на личных утратах в освободительной войне, даже самые молодые банны, не заставшие тех событий, глядели на «Владычицу Церкви» Ферелдена с явной враждебностью. Ведь я не врал – каждая благородная семья хоть кого-то потеряла в той войне, а учитывая, что в такой маленькой стране как Ферелден всё дворянство так или иначе – родня друг другу…
– Создатель тебя прокляни! – каркающим голосом прохрипела женщина, едва не плюнув в мою сторону. – Как смеешь ты возводить подобную гнусную ложь на мать нашу Церковь?!
– Эрл Эамон, – демонстративно не обращая более внимания на жрицу, обращаюсь к союзнику, – всем здесь известна ваша честность, освидетельствуйте эти бумаги, пожалуйста.
– Минуту… милорд, – «граф» принял у меня бумаги, во время передачи Логейн несколько напрягся, но лицо удержал. Почему я дал документы именно Эамону? Во-первых, действительно его репутация. Во-вторых – он был не в курсе предприятия её преосвященства и потому возмущение, быстро переходящее в бешенство, ему разыгрывать не пришлось. Логейн, всё же воин, а не актёр и вряд ли бы смог так сыграть, – это… переписка Преподобной с тевинтерским магистром. Она… – эрл нахмурился, – согласилась не замечать их деятельность в эльфинаже в обмен на ряд услуг…
– Ай, как нехорошо… – моя улыбка стала ещё добрее, – но тут вы хотя бы просто покрывали полезных вам Магов Крови, а вот ваша сестра по вере в Амарантайне и сама приторговывала, – переданная эрлу купчая была последним гвоздём в крышку гроба.
– Ложь! Он сам потворствует Еретикам или вообще их марионетка! – стоящая у меня за спиной Солона довольно ухмыльнулась, Мариан с Бетани прикрыли её от основной массы дворян, но вот церковница эту ухмылку видела.
– Обвинять в своих грехах своих врагов, как мило. За работорговлю в Ферелдене приговор один и вашу подругу я уже повесил на центральной площади города, но вот за покровительство… думаю, я отправлю вас к вашим другим друзьям. Магистрам Тевинтера, уверен, будет интересно послушать про такого замечательного врага Церкви. Стража, увести.
Стоящие у стен «детали интерьера» неожиданно ожили и принялись подгонять церковницу и её присных из зала. Быстро сориентировались, молодцы.
– Ещё у кого-нибудь есть возражения? – зал ответил озадаченной тишиной. – Отлично, – подхожу к пустому трону, на сидении которого и лежала корона Ферелдена – Кайлан с собой под Остагар брать её не стал. – Наследница Гварен, займите своё место подле отца, – Анора поиграла желваками и едва ли не с ненавистью посмотрела на меня, но всё же сняла с головы королевскую диадему и послушно прошла к Мак-Тиру, одарив и того полным «любви и добра» взглядом. Надеюсь, Логейн вправит ей мозги и объяснит альтернативы, иначе может нехорошо получиться. Ещё раз смотрю на корону и трон. В голове словно сам собой начинает играть Sabaton и его незабвенный Carolus Rex. Воистину, сейчас бы это было в самую тему. Поднимаю тяжёлый обруч из драгоценного металла, поворачиваюсь лицом к залу и… короную сам себя. Осталась только речь.
– Я не буду обещать вам мира. Я не буду обещать вам благоденствия. Впереди нас ожидают тяжёлые испытания и проверка на прочность, возможно, самая суровая за всё существование Ферелдена. Мы живём в эпоху перемен, кого-то они могут вознести на вершину славы, кого-то скинуть в бездну забвения. Я обещаю вам только одно. Свободу. Мы не склонимся ни перед кем, будь то Архидемон, Орлей или церковники Создателя, торгующие нашими подданными. Много раз нам бросали вызов, но Ферелден стоял, стоит и стоять будет! И пока жив хоть один из нас, мы не позволим отбросам Тедаса осквернять нашу землю своим присутствием. За Ферелден! – а вот теперь можно и «воодушевление» выпустить.
– ЗА ФЕРЕЛДЕН! – дружно рявкнула толпа.
– За Короля Айдана Кусланда! – это был… Алистер. До усрачки счастливый Алистер. Кажется, только сейчас он окончательно поверил, что его никто пихать на царскую табуретку не собирается и можно спокойно выдохнуть. На радостях он тоже «пыхнул» волной ободряющей Ки, пусть не так мощно и сосредоточенно как я только что, но сам факт впечатлял.
– ЗА КОРОЛЯ! – вторили дворяне. Я же благополучно примостил свою пятую точку на атласную подушечку трона и благосклонно наблюдал за воодушевлёнными подданными. Неплохо.
Дальше шла присяга – дворянство клялось мне в верности, волшебницы как-то потерянно стояли в сторонке, не зная, что им делать, завершившие церемонию придворные начинали шушукаться по углам, обсуждая дальнейшие действия, появились слуги, внеся столы с вином и закуской, а мне нужно было работать, эх, но сперва…
– Герольд, – позвал я соответствующе обряженного слугу.
– Ваше Величество? – учтиво он поклонился.
– Пригласи леди чародеек из моей свиты. Так же я хочу собрать совет через час. Извести о моём желании видеть на нём тейрна Логейна, эрла Эамона вместе с его спутниками, эрла Хайнена и хагрена эльфинажа Валендриана. И во избежание недоумения с последним. Я приглашаю его, а не велю притащить, – а то знаю я этих ретивых слуг. Инициативный идиот порой хуже диверсанта, – а ещё мне потребуется писарь для оформления первых указов. Жду его через полчаса.
– Будет исполнено, милорд, – ещё раз поклонился слуга и поспешил отправиться по моим поручениям, попутно при помощи какой-то особой магии слуг он уже успел выдать указания меньшим служкам, которые пригласили и чародеек. Вот у кого-то сейчас грусть-печаль случается, молодой холостой монарх недвусмысленно приближает к себе волшебниц. А до этого едва ли не показательно порвал с церковью, что по-сути, лишает магов каких-либо прав. Интересно, сколько сейчас народу строит гипотезы на этот счёт и какие именно? Думаю, там будет весь спектр от «влюблённого мальчишки, что ради своей избранницы пошёл на перекор всему миру» (готов поспорить, у женской части присутствующих, особенно той, что почитывает рыцарские романы, такие мысли в голове уже бродят) до поддержки идеи, высказанной церковницей, король, мол, околдован и является всего лишь марионеткой ушлых малефикаров. И вот тут уже интересные варианты наклёвываются, но и опасные в то же время. Может «умники» попробуют с хитрыми колдунами договориться о преференциях для себя, любимых, а могут найтись и придурки с андрастианством головного мозга или просто идиоты, что возжелают «спасти» короля из паутины коварной магии. Устранив «поработителей», например. Надо будет поразмыслить над мерами противодействия на этот счёт. Тем временем, девочки добрались до моего пункта дислокации.
– Ваше Величество, – дружно сделали ведьмочки книксен, у сестёр это получилось естественно и непринужденно, Солона чуть замешкалась, но тоже выглядела достойно, Мерриль чуть было не навернулась, пытаясь изобразить что-то такое-эдакое, отдалённо напоминающее нужный пируэт.
