– Разумеется… – сконфуженно пробормотал Начальник тюрьмы, – Он сделал все что требовалось.

– Допустим… А что с дежурными на этажах? Как они не заметили что заключенный напал на конвоиров?

– Э-э… Был конец смены. Людям не терпится сдать посты и пойти по домам… Думаю они стояли там, на противоположной стороне… При пересменке новый и старый дежурный вдвоём проверяют наличие заключённых. А поскольку блоки длинные то чтобы сэкономить время охранники часто ждут сменщика у лестницы. Порочная практика, но никто не думал, что это может стать проблемой.

– Но стало…

Кивнув Вукович ускорил шаг и подойдя к камере, посмотрел от неё в сторону лестницы.

– Ещё вопрос, господин Фоше. Эта камера в дальнем конце блока. Вы распределяете заключённых случайно или есть какая-то система?

– Безусловно есть. Мы помещаем заключённых с одинаковыми болезнями рядом. Несмотря на то что камеры одиночные, находясь вперемешку, они всё равно могут друг друга перезаражать. Некоторые даже специально пытаются заразить всех вокруг просто из человеконенавистнических побуждений. Многим в этой тюрьме терять нечего, а уж тяжёлая болезнь…

– В данных условиях это приговор… – Вукович понимающе кивнул: – И особо они усердствуют в попытках заразить охранников.

– Само собой. А почему вы спрашиваете?

– Пол. – Фоше недоуменно посмотрел вниз, – Заметили?

– Что именно?

– Линия на полу.

– Ах это! Дело в том что по правилам, когда заключенного ведут по коридору, ему не разрешают поднимать голову и смотреть по сторонам. Он идёт глядя себе под ноги строго по этой линии.

– А те что слева и справа?

– Это для охранников. Одна линия указывает безопасное расстояние от перил, а вторая – от камер.

– Обратите внимание как они стерты. Судя по износу краски, охранники возле камер с чахоточными стараются ходить как можно реже и держаться от них подальше.

– Я думаю, вы сами понимаете почему.

– А избегать этого места довольно просто так как эти камеры находятся в дальнем конце блока…

– К чему вы клоните, Инспектор?

– Сейчас поймете…

Войдя в камеру Вукович вскинул руку приказывая Начальнику тюрьмы остаться снаружи и достав из кармана увеличительное стекло и фонарик, тщательно осмотрел все до чего сумел добраться.

– У вас есть сигареты? – окончив осмотр, он вышел и оперся о перила, – Вторая за сегодня. Так-то я не курю…

– Я тоже не курю. Обычно… – Фоше извлёк из кармана пачку крепких папирос, – Что-то интересное нашли?

– Да. Я окончательно уверен что кем бы не был наш арестант он тщательно готовился к побегу. Идите сюда…

Вукович подвёл его к унитазу, приподнял крышку и ткнул пальцем в тонкую струйку воды. Потом указал на отверстие, в которое вода сбегала.

– Не видите ничего странного?

– Вода подтекает… – Начальник тюрьмы недоуменно пожал плечами, – Частая проблема.

– Это часы.

– Часы?

– Вы обратили внимание на то, что наволочка влажная?

– При чем тут наволочка? И как унитаз может быть часами?

– Смотрите…

Сдернув наволочку с подушки, Вукович под недоуменным взором Фоше намочил её, потом натянул на унитаз и несколько раз энергично надавил. Вода стоявшая в сифоне ушла в трубу обнажив сделанные на покрывавшем стенки налете отметки. Текущая струйка начала заново наполнять сифон.

– Водяные часы… – потрясенно пробормотал начальник тюрьмы.

– Верно! И потратив сутки наблюдая за сменами и калибруя своё устройство, арестант получил довольно точное устройство для того чтобы вовремя отпросится в лазарет. Тонкий момент тут конечно, время приема – если бы фельдшер оказался добросовестным и осмотр затянулся это могло стать проблемой… Как долго он тут работает?

– Довольно давно. Персонал тут получает приличное жалование так что увольняются редко. Вы считаете они могли быть в сговоре?

– Маловероятно. Я предполагаю что он заранее изучил всех с кем ему придётся иметь дело и знал что фельдшер, несмотря на свою профессию, боится подхватить заразу, так что долго возится с ним не будет. Так же он знал о привычке дежурных торчать у лестницы перед сменой, знал что попадет в камеру в дальнем конце блока куда охрана заглядывает редко так что никто не помешает его приготовлениями и что дежурный с другого конца не услышит как он вырубит конвоиров и затащит их в камеру. Но может увидеть. Скорее всего, конечно, будет высматривать сменщика, но мало ли…

– К чему вы клоните?

– Я размышляю, что можно сделать из мыла, кусочка фольги и зубного порошка.

– Фольги?

– Я нашёл обрывки спрятанные в щели.

– Откуда он её взял?

– Маленький шарик можно засунуть между зубов – никто не будет копаться во рту у чахоточного. Потом он отрезал ниткой кусок мыла и обточил его об стену. Вот тут след, видите? А тут насыпан порошок. Вам что-то приходит на ум?

– Зеркало. Заключенные часто пытаются делать маленькие зеркала чтобы наблюдать за охраной. Вы бы знали, какие штуки они только не пытаются отполировать этим зубным порошком…

– Согласен… Скорее всего, это было зеркало. Вы сказали, что заключенным не дают смотреть по сторонам? Опишите процедуру полностью.

– Перед тем как вывести заключенного из камеры конвоиры командуют ему подойти к двери, повернутся спиной и просунуть руки в окошко для подачи еды. После чего ему одевают наручники, и только после этого открывают дверь. Затем все происходит в обратном порядке – его подводят к камере, ставят лицом к стене, открывают дверь, и заводят внутрь. После того, как дверь закрыта, он просовывает руки в окошко и с него снимают наручники.

– Пока дверь открывают, за ним наблюдает только один охранник?

– Да. Но он постоянно его контролирует, что бы заключенный не попробовал что-то выкинуть.

– Контролирует как?

– Берет за шею и прижимает лбом к стене. Звучит грубо, но так они меньше дергаются и зыркают по сторонам.

– Покажите.

Начальник тюрьмы неловко потоптался, потом все таки взял Вуковича и деликатно, но чувствительно вжал лбом в стену.

– Как-то так. Ноги ставят на линию. Потом наклоняют вперёд. Очень не удобно – сложно вырваться или отскочить.

– В такой позе заключенный хорошо видит свои ноги. А охранник – нет. Вы заметили, что я крутил ногой?

– Не обратил внимание.

– Я уже упомянул, что ему надо было знать что дежурный не смотрит в его сторону. Думаю он сделал из мыла и фольги маленькое зеркало, отполировал его, прилепил на обувь и прикрыл штаниной. Пока камеру открывали, он поддернул штанину вверх, покрутил ногой, чтобы осмотреться и убедиться, что за ними не наблюдают, после чего напал на конвоиров. Вот с этим, как я понимаю?

Вукович взял с койки валявшийся на ней импровизированный кистень из рукава от нательного белья и наручников и взмахнул им в воздухе.

– Увесистый. Таким действительно можно вырубить здорового мужчину одним ударом. Рукав скорее всего оторвал заранее и просто натянул на руку. Пока его вели по коридору с помощью отмычки сделанной из иглы ослабил наручники оставив их свободно болтаться на руках. Когда камеру открыли, он, предварительно убедившись, что дежурный за ними не наблюдает, захватил пальцами противоположной руки кончик оторванного рукава, потом резко скинул наручники…

Развернулся и «бам-бам»!

Натянув рукав, Вукович попробовал проделать это.

– Требует определённой сноровки, но если действовать быстро и внезапно, можно даже позволить себе один или два промаха. И я попал себе по руке когда замахивался. Доложу вам – крайне неприятно. Получить таким по голове должно быть приятно ещё меньше. Как пострадавшие себя чувствуют?

– Оба были без сознания когда их нашли. Но живы. У меня, честно говоря, не было времени их проведать – я организовывал поиски.

– Не думаю что это что-то даст. Он тщательно подготовился, прежде чем попасть сюда. Уверен что путь отхода у него тоже был готов заранее. Что же ему тут было нужно?

– Было нужно? – Фоше удивлённо огляделся, – Сбежать отсюда! Это очевидно! Он бросил вам вызов, но на тот случай если вы все таки его найдёте заранее подготовился к побегу. Его ловят – он сбегает.