Откинув полу пиджака, Старпом продемонстрировал кобуру с револьвером.

– А зачем тогда в драку лез, если пушка была?

– Это было бы неинтересно и неспортивно…

Подмигнув на прощанье, он вышел из бара и направился к отелю.

…

Корабль покачивался у причала возле небольшой деревушки в глубине архипелага в ожидании сигнала от Старпома. Механик, пользовавшийся любой возможностью провести полную проверку всего, до чего мог добраться, обнаружил люфт в рулевой системе и теперь был преисполнен решимости его устранить.

"Девят гаек отвернул – одинасать осталос! Десят гаек отвернул – столько-ше осталос! Ой-ей оеёй! Столко-ше осталось!" – раздавалось из недр корабля.

Капитан, ввиду солнечной погоды, натянул на корме тент и вытащив туда примус кашеварил. Конечно, совмещать капитанскую должность с обязанностями кока ему не нравилось, но что поделать: Старпом, при всех его многочисленных талантах, в кулинарии был полный профан и есть блюда его приготовления было сущим мучением. Механик подходил к процессу с присущей саргашам вдумчивостью и основательностью, однако, саргашскую кухню иначе как карательной назвать было сложно. Особенно сложно было со специями – для саргашей они были роскошью, поэтому их количество было прямо пропорционально уважению. А Капитана Механик уважал очень сильно.

В общем, получив пару желудочных расстройств и помучавшись с изжогой, Капитан решил, что на его корабле этим двоим вход на камбуз будет заказан. Даже объявил об этом соответствующим приказом.

– Кхе-кхе, простите, что отвлекаю…

Невысокий жилистый мужичок с инструментальным ящиком в руках, довольно долго топтался по причалу, потом, деликатно кашлянул, чтобы привлечь внимание.

– Мне бы старшего вашего? Если не трудно…

– Ну я старший! – Капитан снял фартук и надел фуражку, – Старшее некуда. Чё хотел?

– Да услуги свои думал предложить. Я смотрю вы ремонтироваться наладились – вот и обратился. Плотник я. Широкого, прошу заметить профиля. Как говориться: "И швец, и жнец…" Беру недорого, делаю на совесть.

– Плотник, говоришь… – Капитан задумчиво подрал бороду пятерней, – Ну, мабыть, и пригодишься. Судно старое – на мостике настил рассохся. Скрипит, зараза. Когда вахтенный ночью топчется, то спать невозможно. Всю ночь "скры-скры, скры-скры"! Сделай с ним что-нибудь – заёб в шишки!

– Все сделаю в лучшем виде… – плотник, радостно улыбаясь, поднялся на борт и растерянно оглянулся, – Только вы мне покажите где, а то я в морских терминах, как говорится: "Ни в зуб ногой."

– По скоб-трапу наверх… – по выражению лица гостя Капитан понял, что это ему ни о чем не говорит, – Площадка на крыше ходовой рубки… Эх, ё-маё! Будку с окнами видишь? Вон по тем скобам наверх лезешь и там будет площадка со штурвалом. Штурвал – это такое колесо с ручками. А площадка деревянная и именно она, зараза, и скрипит.

– Теперь понял – приношу извинения за, так сказать, заминку. Сейчас приступим.

Плотник подошёл к рубке, некоторое время соображал, как ему подняться по отвесному скоб-трапу с ящиком, потом соорудил из поясного ремня перевязь, закинув инструмент за спину, забрался наверх, и принялся ходить по настилу взад-вперёд определяя источник скрипа.

Капитан понаблюдал за ним и вернулся к готовке. Из трюма высунулся Механик, и увидев постороннего на борту, вопросительно уставился на Капитана.

– Плотник, – пояснил тот, – Пустил настил посмотреть.

– Зашем, Капитан-аза? Мне бы сказали – я бы сам посмотрел!

– Ты занят – Чё тебя по пустякам дергать? Тем более – почему бы не дать человеку на жизнь заработать, раз хочет? Живут они тут небогато, а от нас не убудет. Ты лучше там заканчивай побыстрее – у меня уже почти все готово.

– Побыстрее не полушится – надо все внимательно проверит.

– Поешь – проверишь. Антон сказал, что нам тут не меньше недели куковать. Время есть.

– Нет времени – совсем-вообше мало! Рулевой система законшу – смазка-подшипник менять надо. Сальник вал винта смотрет! Сальник вал руля смотрет! Совсем-вообше – время мало. Мошет даше спать не буду.

– Ну вот. А ты хотел, чтобы я тебя на настилы всякие отвлекал. Занимайся машинерией, а он пусть там разберётся. Хорошо сделает – шлюпку ещё посмотрит. Её давно на воду не спускали, тоже, поди, вся рассохлась. А поесть все-таки время найди – зря я, что ли, тут прыгаю.

– Ясс, Капитан-аза! Найду!

Механик кивнул и снова скрылся в недрах корабля. На мостике нанятый работник уже снял настил, и теперь что-то там подстругивал. Капитан, любивший, чтобы все были при деле, довольно кивнул, и пошёл за тарелками.

– Готово, хозяин! Все в лучшем, как говорится, виде исполнено – не скрипит!

– А ну-ка дай проверю…

Капитан забрался на мостик, потоптался там и даже несколько раз подпрыгнул.

– Добро! Принимаю. Слазь, и пошли – горяченького похлебаешь.

– Не откажусь. Мельница сильна водой, а человек едой!

– Весёлый ты человек, я смотрю. Пословицами сыплешь… Бери тарелку и садись, куда придётся – у нас тут все по простому. И раз на то пошло: я – Вад. Это – Амяз, механик мой. Есть ещё помощник, но он в отлучке по делам…

– Очень приятно. Меня, стало быть, Самуэлем зовут. В честь батюшки покойного.

– Самуэль, значит? А не шарахнуть ли нам, Семен батькович, по рюмашке? – Капитан извлёк бутыль и помахал ей в воздухе, – За знакомство? Кружки уже тут.

– Не откажусь! Во время работы, вы не подумайте, я ни-ни, но ежели кончил, то почему бы и нет?

– Ну давай… – Капитан протянул ему кружку, – "За знакомство!" Эх!

Все трое выпили, выдохнули и вернулись к еде.

– Я тебе, кстати, сколько должен?

– Да трёшечку положите я и рад буду. "Синичка по зёрнышку", как говориться.

– Серьёзно? Держи десятку и глянь ещё шлюпку. Понимаешь в шлюпках?

– Обижаете! Тут, считай, половина работы по данному профилю – народ-то морем кормится. Я на этом собаку съел, в переносном смысле, естественно.

– А вторая половина?

– Это как придётся – кому мебеля сработать, кому крышу перекрыть. Бывают и тонкие заказы перепадают – табакерки там, гитару один раз заказали…

– Серьёзно? Даже гитару могёшь?

– Я даже скрипку могу, только желающих нет. Широкий, как уже упоминал, профиль у меня.

– И где ж ты этому обучался? – Капитан плеснул ему добавки, и подлил выпивки, – Не тут ведь, верно?

– Нет. Я сам из Аламенко родом. Потомственный столяр. Начинал, как водится, у родителя моего, покойного, в мастерской. Потом в учение был отдан, чтобы не как попало, а с образованием за дело браться. Потом на мебельную мануфактуру Гальего устроился. Эх, видели бы вы, какие мы там вензеля резали! На весь континент известны были…

– А здесь ты как оказался?

– Я, если можно так сказать, жертва моды. Никогда не думал, что она на меня влиянье оказывает, а глядишь-ты. Вышли резные мебеля из моды и закрылась мануфактура. А тут ещё и батюшка мой, покойный, преставился, храни Вышний его душу. Матушки-то я ещё во младенчестве лишился, так что он, почитай, меня один и вырастил.

Запил я, в общем. Сейчас то я борюсь с пристрастием пагубным, да и время, как известно, раны душевные врачует. А тогда прям со страшной силой за воротник закладывал, вот и довело меня до беды пристрастье это: сжёг мастерскую по неосторожности.

– Беда. – Капитан посмотрел сперва на бутылку, потом на Самуэля, – Тебе мож того – хватит, раз борешься?

– Не – ещё одну можно. Как раз третья будет и все. Зарёкся я больше трёх не потреблять.

– Ну ладно. Держи. Не чокаясь – в память об умерших. Традиция у нас такая.

– Благодарствую. – Самуэль опрокинул кружку в себя, – В общем, огляделся я на родине, и понял, что сопьюсь там с горя и от безысходности. Ситуация тогда у всех тяжкая была – ни работы, ни перспектив, и решил на чужбине счастья попытать. Там поработал, сям, и тут осел, в конце-концов. Здесь хорошо: селение небольшое, люди простые, и на квалифицированного работника спрос какой-никакой, да есть. А самое главное – острова, а не Острова. Законность присутствует, и до цивилизации недалеко. Вы то как – бывали в Островах?