Литмир - Электронная Библиотека

Граф не отрывавший языка от моей шеи, вдруг поцеловал меня. Прежде он никогда этого не делал во время наших любовных утех. Единственный раз, когда его губы коснулись моего тела – был еще тогда, в церкви.

Но эта ночь оказалась исключением. Может, уже тогда мне надо было догадаться, что это лишь чересчур реалистичный сон?

Впрочем, меня (точнее, мою фантазию) оправдывало то, что и губами его прикосновения не были нежными.

Жадные, грубые, голодные.

Его твердые пальцы впились в мое тело, сминая его, оставляя красные полосы на нежной коже. Но и это мне нравилось.

Все, что бы ни делал граф, все это погружало меня в пучину чувственности. Даже если днем мысли об этом вызывали лишь страх, отвращение и вину, без всякого намека на то немыслимое ночное возбуждение, граничащее с манией.

– Хорошая девочка, – прошептал граф.

А после одним резким толчком вошел в меня, одновременно впившись зубами. Я подалась ему навстречу, чувствуя, как по шее течет соленая струйка крови, и язык графа слизывает эти алые капли, чтобы через несколько секунд прокусить кожу уже в другом месте.

Мне не было больно, хотя раны, из которых лилась кровь, были довольно глубоки. Но нет, наоборот, чем глубже граф вонзал в меня свои зубы, тем более приятно мне становилось.

А он кусал меня, с каждым новым толчком делая новый укус, не всегда в шею. Он кусал мою грудь, мои запястья, мои бедра, позволяя крови стекать по мне, иногда слизывая ее, иногда размазывая по коже, рисуя какие-то таинственные замысловатые узоры.

Его холодные пальцы то ласкали меня в самых укромных местах, то сжимали с такой силой, что причиняли боль, оставляя кровавые полосы ногтей, которые терялись на общем алом фоне. И эта боль от его жадных, голодных объятий перемешивалась внутри меня с удовольствием, поэтому все, начиная от мучительного, практически обжигающего, льда его тела и заканчивая упоительными губами, приносило чувственное, пряное наслаждение.

В этот раз граф закончил быстро, равно как и я. Кровь, стекавшая по моему телу, по его лицу, алые узоры на моей коже, не оставлявшие белым практически ни одного сантиметра, соленый, терпкий запах – все это возбуждало его гораздо сильнее, чем обычные ласки. Равно как и меня, будто мое удовольствие напрямую было связанно с его тонкой, невидимой, но вполне реальной нитью.

И вот, апофеозом – последний толчок, яростный и глубокий, когда он с животным рыком сжал мои ладони так сильно, что кажется, вывихнул мне запястья. Впрочем, и эта боль расплескалась в моем личном море удовольствия, размешавшись с холодом от его тела, синяками от его объятий и горячей пульсацией его укусов.

К этому моменту все мое тело было покрыто ранками, а граф выглядел как демон – рот испачканный в крови, что казалась черной, такие же черные руки, грудь, кубики живота. И на этом темном фоне – белые, слишком длинные для человека клыки и алые глаза, что горят сверхъестественным, дьявольским светом.

– А теперь спи, – все еще хриплым от возбуждения голосом приказал он, и после этого я действительно заснула.

Утром, едва проснувшись, я испуганно подскочила на кровати, щупая шею руками. Кровь, укусы, боль – все то, что вчера мешалось с наслаждением, теперь вызывало панику и ужас.

Как же так вышло, что ночью я могла получать удовольствие от этих ужасных вещей? Что со мной происходит? Почему я не могу противиться этой грязи и похоти? И кто такой граф на самом деле?

Дьявол, инкуб, в человеческом обличье? Один из сыновей Мелюзины*, или же просто демон, сумевший выглядеть как мужчина?

Мне уже приходили эти мысли, но ведь я своими глазами видела, как он ступал на святую землю, и потому не смела оправдывать свою собственную греховность демонической природой графа. Хотя после того, что я видела (так же своими глазами) сегодня ночью сомнений уже не могло остаться.

Граф – инкуб, ибо только демон мог заставить меня наслаждаться теми дурными действиями.

И что мне теперь делать?

Смириться и гореть в мучительно-приятном огне, или же обратиться к церкви? Ведь не зря граф имел проблемы с ней. Нужно было с самого первого дня пойти к священнику.

Но что я скажу?

"Мой муж – дьявол. Каждую ночь он пробуждает мои скрытые темные желания, а недавно начал пить мою кровь"?

И все равно я остаюсь грешницей, ведь он только пробуждает МОИ желания.

Дьявол никогда не приходит без спроса.

А вдруг молитва не подействует на него, как не подействовала сила святой земли на нашем венчании? Что тогда мне останется?

Убьет ли он меня сразу, узнав о предательстве, или решит мучить до самой смерти, делая пытки все более нестерпимыми?

А если слова священника все же заставят графа исчезнуть, обратившись в пепел, то как я буду жить дальше без НЕГО?

За это время он стал моей частью.

Грешной, больной, но частью. Тем, в ком я отчаянно нуждалась, оставаясь в одиночестве. Тем, кем я дышала, отравляя свои легкие. Так смогу ли я пережить его исчезновение, или же, как та его первая невеста, покину мир вслед за ним? Тогда меня ничего не спасет от пламени ада, но если граф – сам дьявол, то стоит ли сожалеть?

Если в аду не будет раскаяния и страха, а останется лишь похоть, страсть и наслаждение? Если после смерти меня будут ждать лишь его алые глаза, мрамор тела и холодный жар ночных объятий? Не легче ли тогда смириться со своей судьбой, ведь вряд ли теперь мне помогут раскаяние и молитвы?

Да и как они могут помочь, если я не раскаиваюсь, каждую ночь окунаясь в дьявольские глаза и крича от удовольствия, что доставляют мне прикосновения его холодных пальцев.

За всеми этими суматошными, судорожными мыслями я даже не заметила, что шея, которую я продолжала сжимать ладонями, была совершенно гладкой.

Я подняла одеяло, но кожа сияла бархатистой белизной и на ней не было ни укусов, ни синяков.

Ничего не понимая, я поспешно огляделась. Простыни были чистыми и никаких намеков на ночное кровавое раздолье я обнаружить не смогла.

Услышав мое пробуждение, в покои заглянула Рози.

– Госпожа, изволите одеваться? – спросила она, но увидев мой испуг, подошла ближе. – Госпожа, с вами все в порядке?

– Что же происходит? – растеряно прошептала я, приложив ладони к лицу, не замечая ничего вокруг.

– Госпожа? – Рози несмело подошла ко мне. – Вас кто-то напугал? Или вас обидел господин?

Услышав слово «господин», я вздрогнула, точно от пощечины.

Был ли он вчера здесь, или же все произошедшее – лишь кошмар, насланный нечистым? Но если и кошмар, то отчего такой реальный?

Ведь я помню каждый укус графа и каждое прикосновение холодных пальцев и губ.

Да и говоря честно, было ли это кошмаром, если его укусы приносили мне куда большее наслаждение, чем все наши прошлые ночи?

– Что он сделал вам, госпожа? – сегодня Рози проявляла удивительную настырность.

И почему-то она не сомневалась, что причина моего такого тяжелого состояния – граф.

Но не успела я ответить, как вошел сам виновник странного, пугающего сна. Это был первый раз, когда граф появился в моих покоях при свете дня (хотя комнату освещали преимущественно факелы – сквозь узкую бойницу солнце почти не проникало).

Властным жестом граф услал прочь заботливую Рози и обратился ко мне, едва за той закрылась дверь.

– Прости, что вчера не смог навестить тебя, – он плотоядно усмехнулся. – Но обещаю, что сегодня мы наверстаем все сполна.

И не дожидаясь ответа, граф вышел прочь.

– Госпожа, госпожа! – Рози подбежала ко мне, не дав остаться одной. – Расскажите же и вам станет легче. Что он вам сделал?

Некоторое время я молчала, никак не в силах справиться с собой.

Я не знаю, отчего я была удивлена больше – от того, что граф не пришел вчера ночью, и все произошедшее было лишь слишком реальным кошмаром. Или от того, что он пришел сегодня, с самого утра, впервые с момента нашей свадьбы, отбросив свою острую дневную вежливость, и таким образом воплотил в жизнь мой второй страх.

10
{"b":"705798","o":1}