День обручения не отличался от остальных практически ничем. Все те же толпы придворных расхаживали с глубокомысленным видом по залам, обмениваясь ничего не значащими фразами и недоумевая, почему на летний сезон их еще не отпустили по своим имениям из столицы. Понятно, есть те, кто занимал должности в кабинете министров, но что делать в городе остальным? О странном госте словно и забыли, здесь он, или уже отбыл на свой север.
Но вот раздались фанфары, после чего в залах повисла мертвая тишина. Люди переглядывались недоуменно, пытаясь понять, что все это могло бы значить. А после в тишине раздался громкий голос герольда:
– Его императорское величество Вириз с супругой!
Люди поспешили расступиться, освобождая проход от лестницы до дверей парадного тронного зала, и склонится в глубоком поклоне. Все это происходило в молчании. Только шорох платьев на женщинах нарушал тишину.
Император и его жена, посвежевшие в своей ссылке, прошествовали мимо, то и дело ласково кивая придворным. Двери тронного зала распахнулись. Бывший правитель прошел внутрь, приветствуя сына. Его жена ласково улыбалась невестке. Что бы ни чувствовали эти люди на самом деле, они умело скрывали свои эмоции. По очереди они обняли каждого сына, после чего настал черед дочерей.
Первой, на правах старшей, вперед выступила Иллисса.
– Отец, матушка, – она присела в глубоком реверансе, после чего последовали объятия и поцелуи.
Ее сестры выражали свои радость и восторг от встречи более небрежно, поклоны их были быстры, поцелуи не ощутимы. Было видно, что мать не довольна их поведением, но при людях не может ничего сказать. Ничего, еще будет время.
– Ваши императорские величества, – когда настала его очередь, выступил вперед Эвьяр, – рад иметь возможность засвидетельствовать вам мое глубочайшее почтение, а также передать самые искренние уверения в уважении и дружбе от моего отца.
Поклон мужчины был не так глубок. Северянин мог бы обойтись простым кивком, только нежелание обострять ситуацию заставило его поступить несколько иначе.
– Знаем мы его уважение и дружбу, – усмехнулся бывший правитель, – остается надеяться, что это яблочко укатится как можно дальше от яблоньки.
– Стараюсь, – по лицу Эвьяра тоже скользнула улыбка. – Насколько это в моих силах. Все мы не безгрешны.
– Иной раз и помощь лишней не бывает, – заметила императрица-мать.
– И то верно, – поддержал ее император-отец. – Яблоко упало, как могло, откатилось, а там шел кто мимо, да и поддал по нему. И лежит наше яблоко под кипарисом, а все понять пытаются, как оно туда попало.
– До кипарисов нам далеко, – оценил шутку гость, – но до сосны али ели стараемся.
– Ну и славно, – похвалил его Вириз. – Не повторяй ошибки других, своей головой думай, а дети тебя поддержат.
Последнее замечание Эвьяр предпочел оставить без комментариев. Слишком уж скользким был намек. Он лишь снова поклонился бывшей правящей чете, после чего отошел в сторону. Императоры огляделись и заняли два трона, находящихся под углом к тем, что предназначались для правителей. Молодой император Вазир постарался предусмотреть все, чтобы не принижать родителей, когда им приходилось присутствовать на официальных церемониях в столичном дворце. Пусть они вынуждены были расстаться с полнотой власти много раньше, нежели думали, они оставались представителями монаршей семьи.
Едва отец и мать сели, молодой император и его супруга заняли свои места. Чуть позади, по правую руку от него встал средний брат, занимавший пост визиря, слева младший, которому предстояло возглавить войска. Совсем еще юный наследник стоял подле матери. Девушки остановились за Арвизом. Сам гость стоял чуть в стороне, чем подчеркивалось его положение. Министры и высшая аристократия выстроились по обе стороны от императорской семьи, все остальные вынуждены были стоять перед входом в зал и топиться в дверях, чтобы если не увидеть, так хоть услышать, что происходит внутри.
– Отец, – молодой император поднялся со своего трона, – матушка. Мы пригласили вас в столицу, дабы вы могли присутствовать на событии, которое призвано сыграть важную роль не только для будущих связей между двумя странами, но и в целом для установления мира в наших землях. Наследник Северной империи Эвьяр просил у нас руки возлюбленной нашей сестры Иллиссы. Мы долго думали, поскольку судьба другой нашей возлюбленной сестры не давала покоя. Но принц Эвьяр не его отец, посему мы решили удовлетворить его просьбу.
После этих слов северянин подошел к Вазиру. Как тонко молодой правитель вывернул действительность. Словно не он сам сватал свою сестру несколько дней назад, чтобы укрепить отношения если не со странами, то с будущим наследником, сделать его своим союзником, привязать к трем державам – противникам Камруса. Переговоры, которые шли между наследником, молодым императором и принцами оставались для придворных тайной. Что говорилось за закрытыми дверями, известно только тем, кто там находился. Для остальных официальной целью визита будущего правителя Северной империи было и останется сватовство к юной Иллиссе.
– Для меня большая честь, что вы решили удовлетворить мою просьбу, – смиренно проговорил Эвьяр. – Обещаю, что буду оберегать вашу сестру, насколько это будет в моих силах. Она займет причитающееся ей место сначала как жена наследника, а после как императрица. Ей будут оказываться надлежащие почести и уважение.
Ни слова о любви. Девушка с грустью слушала эти речи. Прежний жених пылко говорил о своих чувствах. И в самом деле, во время путешествия он постоянно был рядом, стремясь предугадать ее желания, постоянно говорил нежные слова или милые глупости, шутил, старался скрасить дорогу всеми доступными способами. Этот мужчина не обещал того, чего не планировал дать ей. Династические браки заключаются не по любви, редко когда она возникает потом. Старшему брату повезло. Средний так и не смог полюбить жену. После недолгого пребывания в плену это стало заметно еще больше. Сердце его осталось в Дельменгорсте.
– Иллисса, возлюбленная наша сестра, – позвал ее Вазир, и девушка, заставив себя улыбнуться, сделала два шага к брату. – Эвьяр, сын Камруса, наследник трона Северной империи, мы передаем тебе руку нашей возлюбленной сестры с тем, чтобы ты заботился о ней, а когда придет время, она заняла достойное место рядом с тобой.
– Благодарю вас за сокровище, которое вы вручаете мне, – северянин принял руку невесты, поклонился правителям Вастилианы, после чего осторожно поцеловал кончики пальцев девушки.
– Поскольку сезон штормов на севере начинается раньше, – громко, чтобы слышно было в соседнем зале, произнес молодой император, – свадьба состоится через две недели. Надеюсь, времени хватит всем.
По залам прокатился тихий шепот. Люди передавали новость дальше. Кто-то тут же принялся обсуждать такую спешку. Но большинство придворных понимало, наследник не может задерживаться в чужих краях. Неизвестно, что придет в голову его отцу. С Камруса станется решить, будто его сына удерживают силой, и начать новую войну. А это грозило не самыми приятными последствиями для соседей Северной империи. Пусть они смогут сдержать противника, никто не хотел нового потока беженцев. Да и расходы на военные действия ударят по казне.
По улыбке Эвьяра сложно было сказать что-то определенное. Северянин выглядел как всегда спокойно, не позволяя себе на людях лишних эмоций. Типичный сын своей страны, собранный, спокойный, словно заранее все предвидел, и нет для него никаких неожиданностей. Иллисса не так хорошо владела собой. Было видно, что девушка испугана, как ни старалась она этого скрыть. Пальцы ее ощутимо дрожали, и мужчина поспешил сжать их до того, как кто-то посторонний заметит.
Вопреки традиционному обручению, не было никаких даров невесте или ее семье. Хотя, как потом перешептывались придворные, их и не могло быть. Сам поспешный брак говорил о том, что все это лишь политическая необходимость на фоне напряженных отношений между странами. И он был призван не укрепить дружеские отношения, а подтвердить договоренности, заключенные молодым императором Вастилианы и наследником Севера. Что это за договоренности, никто не мог сказать, потому что вариантов было множество, начиная от установления мира после смерти императора Камруса, заканчивая поддержкой переворота в империи, который осуществится, едва наследник ступит на родную землю.
