Сомневался ли он в нашем путешественнике? Помимо постоянных упреков Герлен также получал советы о нужных парфюмерных домах и тех местах, где можно получить комиссию. Разве не в этом заключалась роль парфюмера? Бриар был для него «духовным отцом», показавшим все премудрости ремесла, чьи шестеренки Пьер-Франсуа-Паскаль еще не успел изучить до конца, но очень стремился к этому. Однако Герлен вовсе не был «ведомым». Его инстинкт свободы был настолько мощным, что в маршруте путешествий оказалось огромное количество белых пятен. Иногда, проезжая тот или иной город, он останавливался там инкогнито. Иногда – не информировал Бриара о некоторых заказах, поступавших от клиентов. Порой умалчивал о своем маршруте. Он не был обманщиком, просто хотел чувствовать себя независимым. С самого детства в нем проявился «дух непокорности», и было очевидно, что в какой-то момент ему надоест находиться под опекой. Однажды Бриар упрекнул его в том, что отец Герлена обратился напрямую к нему с вопросом о месте пребывания сына, поскольку тот его игнорировал. Пьер-Франсуа-Паскаль притворился, будто не понимает, о чем идет речь. Он мог по нескольку месяцев не подавать признаков жизни, не утруждая себя писать семье и хозяину.

Подобное отношение раздражало.

Зная о талантах Герлена, он избрал тактику «длинных поводьев», как в укрощении дикой лошади, которую надо было объездить, но не сломать.

Вот почему в августе 1820 года, после долгих месяцев молчания, Бриар в письме порадовался доброму здоровью Герлена, которое тот восстановил после потери голоса! Это был не лишенный юмора и вполне добродушный способ призвать работника к порядку.

С течением времени маршрутные книги и счета Пьер-Франсуа-Паскаля поддерживались в исправном состоянии. Для нас они ценны тем, что в них отражаются все задания и перипетии его жизни. Молодой Герлен был полон решимости продавать свой товар. Он выучил несколько иностранных языков, в особенности преуспев в английском, а также итальянском[7]. В свободное время Пьер-Франсуа-Паскаль занимался латынью. Помимо прочих козырей, которые помогали ему заключать договоры, в 1822 году он подписал контракт с одной из известнейших в те годы парфюмерной компанией Dissey et Pivet, чья репутация и оборот позволили ему получать стабильный доход и все сопутствующие блага.

В серии дневников и переписке предстает портрет другого Герлена, более человечного и живого.

Он по-прежнему жил в одиночестве и не отказался от профессиональных проектов, но существование его заключалось не только в мечтах о новых ароматах и эссенциях. Пьер-Франсуа-Паскаль обожал жизнь. Он был влюблен в виноградники Сен-Эстефа, ценил хорошую еду и не презирал тех, кто ему ее готовил, а также «любил ущипнуть молодую кокетку». Пьер-Франсуа-Паскаль выказывал страсть к опере в целом и Россини в частности, о чем писал с нежностью родителям в письме от 1827 года.

Кроме всего прочего, Герлен осознавал, насколько опасна изоляция. В 1822 году он вступил в Общество объединенных космополитов, которое включало в себя коммивояжеров. Его центр находился в Амстердаме. Чем же его привлекло это Общество? Возможно, причина кроется в том, что Общество провозглашало уважение ко «всем религиям и мнениям» и давало обещание «никогда не беспокоить своих членов собраниями». Герлен отлично вжился в компанию, найдя себе подобных, которые стали ему назваными братьями. Двадцатого мая 1822 года он получил диплом и теперь мог легитимно восприниматься как равный всеми другими членами Общества, пораженными его моральным обликом и талантами. Гордо называя себя космополитом, он поклялся «употребить все силы, чтобы континентальная торговля начала процветать».

Нужно понимать, что это было лишь первым этапом. Четыре года спустя, в возрасте двадцати шести лет, он присоединился к франкмасонам[8]. В его глазах данное общество представляло собой гуманистическое движение, близкое его идеалам, а также сеть контактов, которые могли оказаться полезными. Именно так он соединил полезное с приятным. Его инициация произошла в Марселе, в ложе «Великий Восток Франции».

Кроме всего прочего, Марсель всегда был важным торговым местом для парфюмеров. Возможно, Герлена завербовали через профессиональные связи. Великим мастером[9] ложи был Пьер Дези, очень известный ремесленник. С течением лет ему удалось создать крупную сеть салонов-цирюлен. За рекордные сроки он превратился из собственника в рантье. Для Пьер-Франсуа-Паскаля было важно и то, что половина ложи состояла из его клиентов.

Шаг за шагом Герлен укреплял свои позиции, поднимаясь от уровня подмастерья до ранга мастера. Для этого ему пришлось практиковать масонские ритуалы, познавать тайны и символику, «цифры, известные настоящим вольным каменщикам», а также эзотерические символы, позволявшие увеличить силу духа, научиться хранить молчание и отвечать на требования братства. Вероятно, Герлену было приятно в некоторых ритуалах узнавать обычаи Сообщества парфюмеров и перчаточников.

Помимо филантропических и философских рефлексий ложа позволила Герлену социализироваться. Кроме масонского храма, где происходили церемонии и ритуальные обряды, в ложе имелись столовая и гостиная, где можно было почитать газеты и журналы. В конце дня братья приходили туда, чтобы отвлечься, почитать статьи и обсудить их перед ритуальным собранием. Следовавшая за этим трапеза служила местом для обмена мнениями о жизни, политике и торговле.

И вот перед Герленом открылась возможность порвать со своим одиночеством и начать подпитываться дружескими и профессиональными контактами. Собрание избранных друзей играло важную роль в жизни марсельских парикмахеров.

Пьер-Франсуа-Паскаль почти мгновенно был возведен в высокий ранг по причине «рвения и чистоты помыслов» и, по его собственному признанию, мог там найти «радость, удовлетворение и прибежище» на случай нужды.

Вступление в ряды франкмасонов не свидетельствует о личном удовольствии или обыденном интересе. В двадцатые и тридцатые годы XIX века масонство глубоко проникает в средний класс, который до сих пор привязан к идеям Просвещения и принципам Революции 1789 года. В силу этих причин вступление в ряды тайного общества – не простая прихоть. Каждый шаг находился под неусыпным надзором власти во главе с королем Карлом X.

В свете этого Герлен лелеял мечту поступить на службу либеральных политических сил. У него были и определенный интерес к социальным вопросам, и желание отстаивать право на союзы, свободу прессы и свободу собраний. Взращенный на республиканских ценностях, он естественным образом присоединился к проповедовавшим идеи гуманизма франкмасонам, которые, в духе общих ценностей, стремились к общественным свободам и прогрессу.

Однако Пьер-Франсуа-Паскаль всегда был готов к новым поездкам и не мог надолго задерживаться в Собрании избранных друзей. Тем не менее его одарили особым знаком. Принадлежность к масонству и степень мастера сделали из него брата «всех масонов, распространенных по земному шару». Во время своих поездок по Европе Пьер-Франсуа-Паскаль посещал ложи «Великого Востока». Его дружелюбно принимали братья-масоны, обыкновенно в местах «весьма освещенных, где царили мир, тишина и благодать». Именно там он познакомился со множеством людей. В первой половине XIX века франкмасоны дали ему возможность самовыражения, свободу, а также прекрасную сеть контактов для развития торговли.