– Я имею в виду, – продолжал Гарри, сцепив пальцы на коленях, – я был зол. Очень зол. Серьёзно, я уже очень давно так не злился, – Пэнси и Блэйз лишь усерднее стали рассматривать стенку напротив, – Но…

Драко толкнул его локтем, пытаясь заставить закончить фразу. Теперь, когда он сам больше не барахтался в муках, он мог признать и осознать тот факт, что и Пэнси, и Блэйз тоже были расстроены разрывом дружбы с Гарри. Драко не был единственным, кто искренне переживал о случившемся.

Пэнси и Блэйз тоже скучали по Гарри.

– Но ты внезапно осознал, что не можешь жить без нас, несмотря на все попытки? – продолжила за него Пэнси, стараясь говорить лёгким тоном и предсказуемо потерпев в этом неудачу.

– Но ты отчаянно скучал по нам и часто просыпался по ночам после того, как видел нас во сне и слышал наш смех, который мы когда-то разделяли? – предпринял попытку Блэйз, пытаясь изобразить свой обычный небрежный сарказм, но также безуспешно.

Гарри фыркнул.

– Конечно, – тихо сказал он, – Если вы хотите этого, то пусть будет так.

– Я знал, что ты не сможешь спокойно жить без нас троих, – сказал Блэйз с ослепительной улыбкой, но Драко-то заметил, что он всё ещё смотрит в сторону.

– Быть может, в Слизерине вам суждено найти своих лучших друзей, – беспечно сказал Гарри, и трое слизеринцев удивлённо повернулись к нему, на их лицах медленно появлялись одинаковые счастливые улыбки.

– Да, всё так, – согласился Драко, протягивая руку, чтобы переплести свои пальцы с пальцами Гарри, – Совершенно верно.

========== Эпилог ==========

В котором неизбежна развязка, происходят неуверенные примирения, духовное животное наконец назначается для Уизли, и пенисы упоминаются в самый последний раз.

***

– Как думаете, он когда-нибудь перестанет пялиться? – вздохнула Пэнси, накалывая на вилку кусочек сосиски.

Блэйз покосился в сторону гриффиндорского стола.

– Не знаю, Пэнс, но мне кажется, что это один из его самых добрых взглядов за последнее время. И это, скорее всего, прогресс.

– Прогресс, – фыркнула она, – конечно.

– Да ладно тебе, – весело сказал Блэйз, – постарайся быть более оптимистичной, дорогая. Может быть, если мы разрушим достаточное количество этих холодных, циничных стереотипов о слизеринцах, он в конце концов проникнется к нам симпатией.

– Точно, – протянул Драко, прислоняясь плечом к Гарри, – Я уверен, что это произойдёт со дня на день.

– Особенно та часть про разрушение всех стереотипов о слизеринцах, – вставил Гарри, – Простите, что мне приходится это говорить вслух, но вы трое идеальные представители факультета Слизерин, во плоти.

– О, скажи «плоть» ещё раз, – усмехнулся Драко, заработав смешок от Гарри.

– Рон переживёт, – сказал он, толкнув Драко плечом, – Вы ему действительно очень понравились. Ну, знаете, до всех последних событий.

– О, пожалуйста, – фыркнула Пэнси, – Уже грёбаный февраль! Прошло почти два грёбаных месяца с тех пор, как всё это дерьмо произошло! Мне очень жаль, Поттер, но твой друг должен бы научиться отпускать ситуацию. Он мог бы продолжать злиться, но даже ты этого не делаешь! Поэтому его поведение просто абсурдно.

– Сработали его панда-медвежьи инстинкты, – хихикнул Блэйз, – У него не было выбора, кроме как быть ласковым и снисходительным.

Гарри уставился на него.

– Разве это то, чем славятся панды? Их лёгкая способность прощать?

– Конечно, – спокойно ответил мулат, – В то время как Уизли – гораздо более злобное животное. Как… – он задумчиво сморщил нос, – Какое животное может затаить обиду?

Пэнси задумчиво постучала себя по подбородку.

– Белка? Пару раз мне попадались по-настоящему злые белки.

Гарри рассмеялся.

– Конечно, Паркинсон, а теперь, почему бы тебе не пойти и не сказать ему об этом? Я уверен, твои слова согреют ему душу.

– А я бы сказал – гусь, – задумчиво произнёс Блэйз, – потому что они самые что ни на есть агрессивные уроды… Хотя гуси гораздо страшнее, чем он, если честно.

– Согласен, – немедленно ответил Драко. У него было слишком много стычек с павлинами в поместье, и он не сомневался, что гуси будут настолько же вредными. Чёртовы дикие птицы.

– Тогда решено, – пожала плечами Пэнси, – Уизли может быть злой маленькой рыженькой белочкой, прячущейся на своём дереве и отказывающейся выходить и играть с гораздо более интересными животными.

– А кем была бы Гермиона? – в голосе Гарри звучал неподдельный интерес.

– Вот это хороший вопрос, – сказала Пэнси, наморщив лоб в раздумье, – Может быть, дельфин? Дельфины ведь у нас самые разумные.

– Да, их развитый интеллект буквально оставил свой отпечаток на… морде? – сказал Блэйз, и Драко хихикнул, заработав закатывание глаз от Гарри.

– Ну же, Поттер, – беспечно произнёс Драко, – даже ты не можешь отрицать, что она не просто блещет своими знаниями. Некоторые, едва взглянув, даже могли бы назвать её всезнайкой.

– С этим не поспоришь, – сказала Пэнси, откусывая ещё один кусок сосиски, – Но, несмотря на такой явный её недостаток, наши груди – закадычные друзья, если вдруг вы забыли.

Драко фыркнул.

– Я дам тебе пять галеонов прямо сейчас, если ты пойдёшь и скажешь ей, что скучала по её дельфиньему бюсту.

– В этом нет необходимости, – лениво сказала Пэнси, указывая в сторону гриффиндорского стола, – Они вот-вот пройдут мимо нас.

Оглянувшись, Драко убедился, что она права. Вид двух гриффиндорцев отдалённо вызвал у Драко знакомый укол вины, хотя в следующую же секунду он исчез. Да, он знал, что отношения между ним и друзьями Гарри всё ещё были немного натянутыми, но Драко себя успокаивал тем, что Гарри смог отпустить ситуацию, значит, вскоре и его друзья смогут.

Хотя, эти двое гриффиндорцев не были везунчиками и не испытали на себе дар особого убеждения Драко. Последние два месяца Драко «уговаривал» (если вы понимаете, о чём я) Гарри простить его, даже после того, как и так получил полное прощение.

Но Уизли и Грейнджер не суждено испытать такое удовольствие.

Ну что ж. Им не повезло в этой ситуации, а вот Драко как раз-таки повезло. И в этом заключался баланс. Мир зависит от равновесия.

– Грейнджер! Уизли! – поприветствовала Пэнси, не обращая внимания на прищуренные глаза Драко. Рядом с ним обескураженный Гарри молча переводил взгляд с гриффиндорцев на слизеринцев.

– Привет, – осторожно поздоровалась Грейнджер, слишком вежливая, чтобы просто проигнорировать такое весёлое и искреннее приветствие. Замерший рядом с ней её рыжий придурочный дружок уставился на них с подозрением.

– Мерлин, Уизли, – сказал Блэйз, закатив глаза, – Да успокойся ты уже, чёрт возьми, – и с этими словами он бросил кусочек тоста в рыжего.

– Как поживаешь, Грейнджер? – заботливо спросила Пэнси, и подозрение на лице Уизли усилилось, – Сегодня ты выглядишь особенно прелестно.

Грейнджер уставилась на неё, медленно моргая, явно не зная, что ответить.

– Э-э, хорошо, – наконец сказала она, – У меня всё хорошо, спасибо.

– О, отлично, – улыбнулась Пэнси, – А мы только что говорили о вас двоих. В основном о наших с тобой грудях, Грейнджер. Я жаловалась им, как сильно моя грудь скучает по твоей, и надеялась, что твоя не слишком страдает от разлуки. Наша закадычная дружба не может так легко исчезнуть, дорогая.

Уизли громко фыркнул, пытаясь в следующую секунду замаскировать смех под кашель.

– Садитесь к нам, – сказал Гарри, указывая на свободные места рядом с собой, и Драко больно было слышать неприкрытую надежду в голосе брюнета, – Мы почти закончили завтрак, и мы с Блэйзом обсуждали, куда бы сходить, например, на озеро или ещё куда-нибудь, раз уж сегодня суббота.

– Но там же холодно, – сказал Уизли, глупо моргая.

– Ты волшебник или нет, Уизли? – протянул Блэйз, – Мы отправимся туда во всеоружии – с магией и согревающими чарами, не говоря уже о старых добрых зимних мантиях.

– О, – Уизли кивнул, как будто он совершенно забыл о существовании всех этих вещей, – верно.