– Всё в порядке, Драко, – тихо сказал Гарри, положив подбородок ему на грудь и глядя прямо в глаза, – Перестань волноваться. Ничего страшного, если ты не чувствуешь того же самого. Я просто хочу, чтобы ты знал, как я к тебе отношусь.

– Гарри…

– У меня, в общем-то, нет большого жизненного опыта, касаемо любви, – продолжил Гарри, нежно проводя пальцем по животу Драко, – и раньше не было возможности выразить её. Так что прости, если я говорю это слишком часто, и мне жаль, что мои слова заставляют тебя чувствовать себя неловко. Но просто… так приятно иметь возможность сказать эти волшебные слова другому человеку. Гермиона была первым и единственным человеком до тебя, которому я когда-либо говорил «Я люблю тебя». Но любить кого-то и быть влюблённым в кого-то – это разные вещи, а я люблю тебя так сильно, что не могу сдержаться и хочу повторять и повторять это, потому что я наконец-то осознал и принял свои чувства, понимаешь? Но если тебе не нравится, просто скажи мне, и я перестану.

– …Гарри… – Драко неуверенно замолчал. Должен ли он ответить тем же признанием? Он был почти уверен, что чувства гриффиндорца взаимны. Но имел ли он вообще право чувствовать то же самое в ответ? Имел ли он право на признание? Что, если ответные слова причинят Гарри еще бо́льшую боль, когда их отношения неизбежно лопнут, как мыльный пузырь?

– Всё в порядке, Драко, – пообещал Гарри, даря блондину нежный поцелуй, – Правда, – его слова звучали успокаивающе, а голос был добрым, но в глазах таилась печаль, которую Драко не хотел видеть.

– Почему ты всё время должен быть таким чертовски идеальным, Гарри Поттер? – прошептал Драко, невесомо поглаживая лицо Гарри кончиками пальцев, – Неужели тебе не надоедает быть всё время таким чертовски милым? Неужели ты не устаёшь быть таким бескорыстным и отдающим?

Гарри в замешательстве склонил голову набок.

– Хочешь, чтобы я был менее совершенным, менее милым и более эгоистичным?

Услышав этот вопрос, Драко отстранился, вылез из-под брюнета и поднялся с кровати, прежде чем начать натягивать свою разбросанную одежду.

– Может быть, иногда и так, – признался он тихим голосом, – Прецедент доброты, который ты показал окружающим… – он устало вздохнул, подошёл к окну и посмотрел сквозь толстое стекло на мутную воду озера, – Ты делаешь так, что никто никогда не сможет сравниться с тобой, Поттер. Особенно такой, как я, который…

Он услышал шуршание – Гарри натягивал на себя одежду.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь, Драко. Ты что, издеваешься, что ли?

– Нет, – ответил он тихим голосом, – конечно, нет, Гарри. Я просто… ты никогда не задумывался о том, что люди используют тебя, потому что ты слишком добр?

– Используют? – раздался звук шагов, и Гарри внезапно оказался рядом с Драко, глядя на него в замешательстве, – Что ты имеешь в виду?

– Не знаю, – вздохнул Драко, – Ты никогда не боялся, что ты слишком добр и готов всегда верить в лучшее в человеке, и что такие качества делают тебя беспомощным перед корыстью окружающих?

Гарри фыркнул.

– Мне бы хотелось думать, что я смогу распознать, когда кто-то пытается манипулировать мной, Драко.

Это заявление заставило внутренности Драко болезненно сжаться внутри от того, как сильно ошибался Гарри. И Гарри понятия не имел, насколько он был неправ.

– С чего вообще ты заговорил об этом?

– Не знаю, – пожал плечами Драко, – Я просто задумался.

– Звучит зловеще, – осторожно сказал Гарри, – Задумался о чём?

– Так, ни о чём.

– Так, Драко, теперь ты официально пугаешь меня, – сказал Гарри, хватая Драко за плечи и поворачивая блондина лицом к себе, – Что это значит? Ты… ты хочешь порвать со мной? Ты это хочешь сказать?

Драко яростно покачал головой, чувствуя, как пряди его длинных платиновых волос хлестнули его по лицу.

– Нет, Гарри! Я вообще не об этом! Я ведь могу думать, о чём угодно, и не обязательно это должно привести к нашему разрыву.

Гарри усмехнулся, и его хватка на плечах блондина ослабла.

– Может быть, просто все эти твои рассуждения, взявшиеся из ниоткуда, меня слегка напугали.

Драко тихо фыркнул.

– Олух.

– Но я тот самый олух, что любит тебя, – ответил Гарри, целуя слизеринца, – Я не давлю на тебя, не требую ответного признания… я просто хочу, чтоб ты знал о моих чувствах. Так что перестань уже волноваться. Я люблю тебя, между нами всё в порядке, и никто мной не манипулирует. Я уже слишком давно нахожусь в статусе Золотого Мальчика, так что легко распознаю чужой расчёт.

– Хорошо, – пробормотал Драко, целуя Гарри в попытке обуздать свои внутренности, которые буквально кипели в водовороте мерзких эмоций. Гарри был ослеплён любовью и не мог видеть то, что было прямо перед его лицом – лживую слизеринскую задницу. И Драко не мог признаться ему – он не мог причинить ему боль. Он не сможет видеть, как Гарри смотрит на него с ненавистью или отвращением; он не сможет наблюдать, как лицо Гарри исказится от разочарования и предательства. Но он также не был уверен, сколько ещё сможет терпеть свою вину; он понятия не имел, сколько ещё сможет сдерживать подступающую к горлу желчь стыда.

Он понятия не имел, сколько ещё сможет продержаться, прежде чем признается.

И вовсе не в любви.

========== Глава 12 ==========

Комментарий к Глава 12

В которой еда совершает полёты, поднимаются неподходящие для ужина темы, снова льётся алкоголь, и автор немного увлекается болтовнёй.

– В последний раз повторяю, Забини, нет, вздохнул Гарри, качая головой в сторону слизеринца, сидевшего напротив него в Большом зале.

– Да ладно тебе! – Блэйз изо всех сил заискивал, бросая на Гарри взгляд, который Драко идентифицировал как умоляющий и раскаивающийся, но который на самом деле только придавал мулату вид страдальца от запора и идиота, – Ну же, Поттер, это займёт всего секунду! Всё закончится раньше, чем ты успеешь оглянуться! Я буду так быстр, что ты даже не заметишь, как это случится!

– Да, – криво усмехнулся Гарри, – пока это не попадёт в газеты.

– Именно тогда ты поймёшь, как много мы значим друг для друга, – продолжал мерзавец, не осознавая нелепости происходящего, – Ну же, Гарри, не отрицай нашу общую природную харизму.

– У вас нет ничего общего, – отрезал Драко, наконец-то поддавшись порыву и запуская особо крупную горошину в придурка. И когда этот импровизированный снаряд не попал в цель, блондин выудил ещё одну горошину, покрупнее, и вновь запустил ею в мулата. На этот раз она угодила точно в лоб мерзавцу, – А теперь прекрати уже донимать его своей крайнею степенью идиотизма.

– Я достаю его лишь фактами и обаянием, – ухмыльнулся Блэйз, в отместку запустив куском бифштекса и пирогом с почками в блондина, который нахмурился, когда всё это ударило его в подбородок.

– Вы когда-нибудь ели, не швыряясь едой друг в друга? – весело спросил Гарри.

Блэйз зловеще улыбнулся, отломил кусок корки от своего пирога и бросил его в Гарри, который с лёгкой усмешкой отмахнулся от него.

– В следующий раз, Забини, приложи немного больше усилий.

Блэйз приподнял одну бровь.

– О, это вызов. Драко, твой любовник – храбрец, не так ли?

– Не смей, Блэйз, – предостерёг его Драко, зная, что Блэйз действительно воспримет эти слова как вызов, – Прекрати приставать к нему и не смей покрывать его чем-то мерзким.

– Ну, – хихикнул Блэйз, – я не уверен, что смогу покрыть его чем-то более мерзким, чем твоя сперма, поэтому это скорее я должен просить тебя перестать.

Гарри закатил глаза, хотя его щёки покраснели.

– Вы когда-нибудь ели, не говоря о сперме и разных пошлостях?

– Нет, – ответили они одновременно, рассмеявшись над недовольным Гарри.

– Ты же знаешь, тебе будет ужасно не хватать наших разговоров, если вы с Драко когда-нибудь расстанетесь, – сказал ему Блэйз, – Мы – твой лучший и самый любимый вид развлечения, Поттер, и не пытайся отрицать это. Мы – искра в твоей жизни, и ты это прекрасно знаешь. Так что осознай и смирись.