– Сорок семь, – автоматически поправила Пэнси, – Это было в июне.

– И это не считая просто писем с угрозами, – сказал Блэйз, игнорируя злой взгляд Драко, – Твой парень не лжёт, когда говорит, что его не любят, Поттер.

– Ты это серьёзно? – отлично. Теперь Гарри казался всерьёз расстроенным, – Что, чёрт возьми, не так с людьми?

– Добро пожаловать в нашу жизнь, – пожала плечами Пэнси.

– Да здесь не о чем переживать, Гарри, – настаивал Драко, – Я, кстати, почти привык. Просто на данном этапе жизни – это маленький бонус за принадлежность к великому роду Малфоев.

– Ну, теперь с этим покончено, – решительно сказал Гарри. Блондин же совершенно не был уверен, что славы Национального Героя действительно будет достаточно, – Например, посмотри на эту статью, Драко! Она на первой полосе, не говорит о тебе ничего унизительного! Или обо мне, даже не ругают мой выбор! Так что, может быть, теперь, когда люди знают, что мы встречаемся, они перестанут смотреть на тебя как на прокажённого! Да и на Пэнси и Блэйза тоже!

Трое слизеринцев уставились на него. Прошло несколько мгновений, прежде чем Драко смог заговорить.

– Поттер, – прохрипел он, – ты ведь ненавидишь использовать свою известность для чего бы то ни было, особенно для того, чтобы влиять на общественное мнение.

– Ну, да, – Гарри неловко заёрзал, – но я знаю, как на людей действует одно упоминание моего имени, хотя мне это и не очень нравится, но оно действительно имеет влияние. И если с его помощью ты перестанешь получать письма от недоброжелателей, Драко, я добровольно согласен воспользоваться своим положением. Я рад, что могу благодаря своей славе помочь тебе. Я… – он покраснел, – ты ведь знаешь… люблю тебя. И вы все трое дороги мне. И если вас перестанут задирать только потому, что я с вами общаюсь, я не против. Я буду только благодарен такому стечению обстоятельств.

Зал, казалось, погрузился в звенящую тишину; неужели уши Драко снова перестали работать? Неужели повторное признание Поттера оглушило его? Но нет, размышлял Драко, он всё ещё слышал на заднем плане отдалённые звуки завтракающих студентов, гул разговоров и скрежет посуды. Тишина была именно на их островке уединения, в дальнем конце длинного стола Слизерина. Драко не мог говорить и совершенно не мог смотреть на Поттера. Всё действительно сработало – план Блэйза сработал. Мало того, что Гарри был обманом втянут в отношения, так теперь и сам был доволен участвовать, хоть и по незнанию, в нём же.

И теперь, когда это действительно произошло… всё, что чувствовал Драко, это опустошённость.

Он перевёл взгляд на друзей, заметив, что Блэйз смотрит на него прямым, многозначительным взглядом, который выражал целый водоворот эмоций, в которых, слава Мерлину, не читалось самодовольство. Пэнси, прищурившись, смотрела то на Драко, то на Гарри, склонив голову набок.

– Гарри… – прошептал Драко, не зная, как продолжить.

– Итак, – твёрдо начал Гарри, – если кто-нибудь спросит, я скажу ему правду. Это Драко – мой парень, и я люблю его. И что вы двое …

– Очаровательные негодники? – услужливо подсказал Блэйз, и Драко кивнул в знак согласия.

– Милые непо́нятые однокурсники? – добавила Пэнси.

– Весёлые знакомые?

– Саркастические любимые приятели?

– Я думал, скорее, о близких друзьях, – сухо перебил Гарри, весело качая головой, – Но если хотите, могу определённо сказать и это.

– Правда, Поттер? – с любопытством спросил Блэйз, изучая Гарри с нехарактерной для него серьёзностью.

Гарри усмехнулся.

– Разве не ты сам постоянно повторяешь, что мы лучшие друзья? Мы и парой слов не успели перекинуться, а ты уже объявил нас друзьями-товарищами.

– Ну, да, но… – Блэйз замолчал, задумчиво глядя в свою тарелку.

– Я всегда защищаю своих друзей, – пожал плечами Гарри, – Это такой гриффиндорский прикол.

– Спасибо, Гарри, – тихо сказала Пэнси, и Гарри удивлённо посмотрел на неё, как будто никогда не думал, что она действительно может искренне благодарить, – Действительно. Спасибо. За то, что ты не просто готов сделать это для нас, но и правда хочешь нам помочь.

– Да, – сказал Блэйз, – никто во всей этой школе, да и за её пределами, не согласился бы, чтобы его имя упоминалось в связке с нашими. С тех пор, как закончилась война, ты единственный, кто захотел показаться с нами на людях. Это действительно очень благородно с твоей стороны, Гарри.

Гарри только усмехнулся.

– Я поступаю не так уж и самоотверженно, как вы думаете, просто мне плевать, что обо мне говорят. До этого года я никогда бы и не подумал, что мы можем быть друзьями. Но вы трое – хорошие люди. И у меня такое чувство, что вам никогда этого не говорили, – трое слизеринцев согласно обменялись взглядами, – Но вы и вправду хорошие, хотя и язвительные саркастичные засранцы, любите сравнивать друг друга с животными и называете друг друга… что там было, из последнего, Паркинсон? – Гарри наморщил нос, размышляя, – Что-то вроде мудака с вагиной или как-то так?

– Пиздоглазое мудоёбище, – машинально ответила она.

– Точно, – Гарри щёлкнул пальцами, всё ещё ухмыляясь, – Почти угадал.

– Не могу поверить, что ты вспомнил моё случайное оскорбление, – сказала польщённая Пэнси, – Я и не думала, что ты настолько внимателен. Мы действительно лучшие друзья, не так ли, Поттер?

Блэйз закатил глаза.

– Ты ведь понимаешь, что на самом деле он не очень-то правильно запомнил, правда, Пэнс? Поэтому, может быть, слово «лучший» немного поспешно. Так что по иерархии отношения нашего храброго гриффиндорца к нам троим, ты на третьем месте – после Драко, который на первом, естественно, и меня, на втором. Верно, Гарри?

Драко сердито посмотрел на мулата, а Гарри рассмеялся.

– Как хочешь, Забини, – ухмыльнулся он, протягивая руку, чтобы переплести свои пальцы с пальцами Драко.

– Тебя даже нет в списке знакомых, придурок, – гневно сказал Драко. Всё, что происходило этим едва начавшимся утром, всё больше и больше выводило его из себя. Казалось, всё вышло из-под его контроля; Драко всё ещё не мог поверить, что Гарри так охотно предложил использовать свою славу и уважение, чтобы поднять трёх слизеринцев с самой низкой и презираемой ступени социальной лестницы.

– Да я вообще возглавляю этот список, Драко, – поправил его Блэйз, явно забавляясь. У Драко от негодования аж скулы свело, но тут он заметил смешинку в глазах друга.

– Извините, что приходится вот так неожиданно вываливать на вас правду, – вмешался Гарри, сжимая руку Драко, – но, боюсь, Драко – лидер моей иерархии и списка, и чего угодно. Хотя, вы можете быть во второй части рейтинга, – разрешил брюнет.

– Как мило с твоей стороны, Поттер, спасибо, – невозмутимо ответил Блэйз.

– Требую первую строчку второй части списка, – ухмыльнулась Пэнси.

– Что за чушь ты несёшь! – возразил Блэйз, – Я на первом месте! Вернись в конец списка, где тебе и место, женщина!

– Но я уже забила её, дорогой, – вновь ухмыльнулась она.

– Хрень! – Блйэз сверкнул глазами, – Я намекнул о намерении застолбить лидирующую позицию до тебя, лживая девка!

– Напомните, сколько вам обоим лет? Мерлин и Моргана, – пробормотал Драко, бросив на них обоих язвительный взгляд, – Вы ставите себя в неловкое положение, прекратите уже.

– Не знаю, Драко, – весело ответил Гарри, – Мне нравится, когда люди дерутся за мою дружбу. Это заставляет меня чувствовать себя важным и любимым.

Слизеринцы окинули его недовольным взглядом.

– Ты прав, он не стоит того, чтобы из-за него драться, – безэмоционально сказал Блэйз, – Поздравляю, ты заняла первое место во второй части списка, Пэнс.

– Э-э, – она склонила голову набок, – мне и так хорошо. У него уже есть первая часть, неужели ему так нужна вторая?

– Позволь ему чувствовать себя любимым, Пэнси, – терпеливо упрекнул её Блэйз, – Просто прими первое место, чтобы он не обиделся.

– Ты и занимай первое место, раз так боишься задеть его чувства!