– Но это так, – улыбнулся Драко.

– Нет, не может быть, – настаивал Поттер, и улыбка Драко стала ещё шире.

– О, Поттер, – мягко сказал он, опуская одну руку и проводя пальцами по груди брюнета, – я отлично развлекусь, доказывая тебе, как ты ошибаешься.

Услышав это заявление, Поттер издал странный звук, то ли стон, то ли смех, и Драко снова улыбнулся.

– Итак, – выдохнул Поттер, слегка отодвигаясь, – можно я расскажу Гермионе и Рону? Что мы встречаемся?

– Говори кому хочешь, – сказал Драко, довольный мыслью о том, что Поттер объявит на весь мир, что он принадлежит Драко.

Идеально.

– Тогда всем, – согласился Поттер, – Расскажу всем-всем-всем.

Драко усмехнулся.

– Знаешь, пятнадцатилетний Я бы сказал что-то вроде «Снова ищешь славы, Поттер, журналистская подстилка», но восемнадцатилетний Я просто хочу снова поцеловать тебя.

– Оставь мне восемнадцатилетнего тебя, – усмехнулся Поттер, довольно целуя Драко.

«Я только За», – подумал Драко, ещё крепче обнимая брюнета, пока они продолжали целоваться на берегу озера.

***

– Значит, тебе было восемь, когда у тебя появилась первая метла? – спросил Поттер. Юноши лежали на покрывале, которое брюнет трансфигурировал из своего галстука.

– Моя первая настоящая метла, – поправил Драко, плотнее прижимаясь плечом к плечу Поттера, – до этой у меня были другие детские мётлы, но они лишь парили над землёй. Правда, отец заколдовал эту настоящую взрослую метлу так, что она не могла взлететь выше двух метров, что было дерьмово. Я устроил несколько легендарных истерик по этому поводу, – усмехнулся он, качая головой при воспоминании о своих воплях, – Но отец решил, что моя безопасность стоит того, чтобы потерпеть эти слёзы, – блондин замер, задаваясь вопросом, следовало ли упоминать своего отца, но Поттер только усмехнулся и обнял Драко за плечи, прижимая к своей груди.

– Бедняжка, – нежно сказал он, и Драко услышал улыбку в его голосе.

– А что, не так? – печально согласился Драко, поворачиваясь к Поттеру с жалостливой гримасой. Поттер засмеялся и наклонился, чтобы поцеловать надувшегося парня. Драко слышал плеск волн о камни, трель птиц над головой, шелест ветра в высокой траве, но чем больше он целовал Гарри, тем больше остальной мир, казалось, таял, пока не превратился в неразличимый фоновый шум, низкий жужжащий гул, на котором никак не удавалось сосредоточиться – по крайней мере, пока Гарри целовал его. Он чувствовал теплоту солнца на своей коже, прохладу ветра, твёрдую землю под ногами, но все эти чувства бледнели по сравнению с ощущением губ Поттера на своих губах, жаром его объятий и тёмных волос, щекочущих лицо Драко.

В этот момент в мире ничего не существовало, кроме Гарри Поттера, и Драко был странно доволен этим. Блондин уже давным-давно признал, что подавляющее большинство его мира всегда будет занято Гарри Поттером; это не было новостью, но происходящим прямо сейчас мгновениям Малфой был более чем рад. У Драко в волосах были чужие пальцы, чужая рука спокойно лежала на груди, чужой язык хозяйничал во рту, и Драко не сразу осознал, что Поттер мягко толкает его. Блондин обнаружил себя лежащим на спине, Гарри навис над ним, улыбаясь блондину, пойманному в ловушку.

– Боже, ты так охуительно великолепен, Драко, – пробормотал Гарри, ища глазами взгляд Драко, а затем брюнет снова нежно поцеловал его.

– Рад, что ты наконец заметил, – пробормотал Драко, пробегая одной рукой по спине Поттера, хватая того за плечо, а другой крепко сжимая его рубашку.

Гарри усмехнулся в ответ, посылая щекотящие вибрации через губы Драко.

– Как будто раньше я не замечал твоего великолепия. Поверь мне, Драко, я заметил, и ещё как.

– Твои преследования говорят сами за себя, – усмехнулся Драко и почувствовал, как губы Поттера невольно растянулись в улыбке, – Между прочим, ты не так уж незаметен. Тебе нужно поработать над конспирацией.

– Эй, я могу быть незаметным, когда захочу, – промурлыкал брюнет, покрывая лёгкими поцелуями подбородок Драко, – Только тогда, когда сам захочу этого. Тут есть разница.

– Убеждай себя, Поттер, – ухмыльнулся Драко, затаив дыхание, когда брюнет двинулся ниже, проводя носом и губами по чувствительной коже шеи Драко, вызвав дрожь у блондина.

– Хватит болтать! – проворчал гриффиндорец, запечатывая рот Драко глубоким поцелуем, одной рукой поглаживая грудь блондина. Драко замурлыкал и притянул Поттера ближе, наслаждаясь ощущением тяжёлого тела на себе, чувствуя себя согретым, желанным и защищённым. Очкастый придурок заставлял Драко чувствовать себя живым, безмятежным, довольным – он заставлял его чувствовать себя так, как никогда раньше.

Но вся истома мигом слетела с Драко, когда он почувствовал руку Поттера, нагло спускающуюся по животу и ниже. Драко резко распахнул глаза и схватил Поттера за запястье.

– Какого чёрта ты делаешь? – на грани паники прошипел он. Целоваться – это одно, целоваться – это прекрасно, но Драко определённо не был готов так быстро переходить к следующему этапу!

– Целую тебя? – спросил Поттер невинным голосом, очаровательно наклонив голову. Это было чертовски мило. Но в данный момент Поттер не был милым, он был грубым!

«Грубый, Драко, а не милый!» – напомнил себе блондин, повторив это ещё два раза на всякий случай, а потом ещё раз на удачу.

– Поттер, мы в общественном месте, – Драко выскользнул из-под брюнета, садясь и пытаясь поправить свою одежду. Как же она смогла так закрутиться? – Ради всего святого! Нас может увидеть кто угодно!

Поттер изумлённо уставился на него.

– Драко, – медленно начал он, и губы его дрогнули, несмотря на осторожность в голосе, – ты девственник?

– Чего? – выдохнул Драко, его взгляд стал колючим, и он привычно прищурил глаза, – Какого хрена, какое это имеет отношение к делу?

Ухмылка Поттера стала ещё шире.

– Ты девственник!

Драко почувствовал, что краснеет, хотя его взгляд стал ещё холоднее.

– Заткнись, Поттер! Блять, я знал, что ты всё обязательно испортишь, ведь ты тот ещё идиот. Я возвращаюсь в замок, а ты оставайся тут и подрочи хорошенько к удовольствию публики!

– Ну, не сердись! – Поттер схватил его за запястье, всё ещё ухмыляясь, – Тебе нечего стесняться, Драко, я просто удивился!

– Отчего же? – Драко изо всех сил пытался высвободить свою руку, – Я выгляжу как портовая шлюха? Или я выгляжу как человек, у которого нет абсолютно никакого кодекса личной этики или самоконтроля?

– А? – Поттер от удивления отпустил руку блондина, – Нет, конечно же, нет! Я просто удивлён, ты посмотри на себя, ты прекрасен!

Драко закатил глаза, отступая на шаг.

– Я не какой-то нежный цветок, Поттер. Если я не готов к публичной дрочке, или что ты там намеревался сделать, это не значит, что я ханжа или эталон целомудрия.

– Но мы здесь одни, – заметил Поттер, – Ладно, хорошо, – смилостивился он, поднимая обе руки в успокаивающем жесте, – Не распускать рук на публике, понял.

Драко закатил глаза.

– В общем, как бы ни было увлекательно болтать тут с тобой, мне пора в замок. Блэйз должен проверить моё эссе. Увидимся позже, Поттер, – и, не дожидаясь ответа, Драко вскочил на ноги и быстро зашагал обратно к школе, стараясь не поддаваться панике. Пэнси была права! Она была полностью права насчёт Поттера! С виду такой невинный и скромный, а на деле ему нужно только одно, как и всем парням. Тьфу!

«Глупая Пэнси, как она оказалось такой проницательной», – злобно думал Драко, топая вверх по пологому склону холма. И Поттер тоже глупый, да ещё и извращенец. Неужели это так очевидно, что Драко – девственник? Неужели его неопытность действительно настолько бросается в глаза?

Ну, вот и конец идиотскому плану Блэйза, потому что теперь Драко никогда не сможет смотреть Поттеру в глаза. И надо ж было этому случиться именно тогда, когда Драко наконец-то начал признаваться себе, что, возможно, он больше не испытывает к Поттеру неприязни. Вроде. Иногда. По крайней мере, когда шрамоголовый молчал.