«Нужно выгулять Батого», – подумал я, и мы вышли на улицу. Батый – это мой верный друг, пес породы алабай.

Вышел из дома и осмотрел территорию, которую уже не хило завалило снегом. Нужно парочку машин пригнать, чтобы почистили, а то и мой дом скоро занесет.

Только отошли от дома на триста метров, как я услышал нежный женский голосок, который пел песню про елочку. Бля-я-я, точно крыша потекла. И правда, нужно было баб вызвать: три месяца воздержания на пользу не пошли.

Сделал пару шагов и заметил небольшие следы. А может мне и не показалось. Но откуда здесь баба? Или Снегурочка заблудилась?

– Батый, ищи, – приказал я псу, и тот стал охотно обнюхивать следы. Вдруг слышу, что пес зарычал. Пригляделся: и правда баба. Вот так подарочек на Новый год привалил. Девка от страха при виде моего пса побросала все, что было у нее в руках, заверещала, как будто ее режут, и упала на снег. Ну не дура ли, а? Кто так делает?

Подошел поближе, а она ничего. На пару раз пойдет. Фигурка аппетитная, не пересушенная, как вобла, да и нет ничего лишнего. Интересно, что она тут забыла? Какая нормальная баба вечером по лесу шастать будет? Может, искала кого?

Оказалось, Снегурочка шла на базу отдыха, а забрела ко мне на территорию. Нужно бы ее к себе в домик заманить. И вот смотрю я на нее, а она стоит и трясется вся. То ли от страха, то ли от холода. Симпатичная. Нос курносый, щеки красные, губы алые, как маки, прическа вся растрепалась, глаза большие и мечутся от страха, на меня смотреть боится.

– Ну что, пошли? – проговорил я ей.

– Пошлите, – кивнула она мне в ответ.

– Только иди по моим следам, а то не буду тебя больше из сугроба доставать.

– Хорошо.

– Как зовут тебя, Снегурочка?

– Аня. – «Аня, Анюта, Анечка» – просмаковал я про себя ее имя. Красивое однако же. – А вас?

– Макар.

– Макар, а вы тут живете?

– Да. – И после моего «да» у нее изо рта повалилась навозная куча вопросов. Ей-богу, уже пожалел, что привел ее к себе в дом. Ненавижу, когда баба много болтает. Женщина что должна делать? Правильно. Сидеть дома, готовить борщи, стирать, убирать и, если понадобится, выполнять то, что ей скажет ее мужчина. А не болтать, как радио, беспрестанно.

Лично для меня все эти серьезные отношения и женитьбы – чушь собачья. Один раз по глупости в восемнадцать лет женился, и что из этого вышло? Да нихера хорошего.

В девяностые много чего было. Грабежи, рэкет, облавы. И на одной такой я попался. Так моя благоверная через неделю на развод подала. Мол, муж преступник ей не нужен. А когда цацки на себя надевала, не спрашивала, откуда деньги. И теперь для меня баба – только для удовольствия, чтобы стресс снять.

– Ну, че стоишь? Раздевайся давай или помочь? – сверкнул я своими тридцатью двумя зубами, которые недавно ходил отбеливать.

– Я сама.

– Ну, сама так сама. – Смотрю на нее и понимаю, что не прочь бы и помочь. Но не сейчас, подождать немного нужно, а то сбежит мой подарок, не дожидаясь полуночи.

Снимаю варяги, фуфайку, а девчонка смотрит на меня и глаз не сводит.

– Понравился что ли?

– Вы о чем? – смущенно произнесла она, а щеки покраснели еще больше. И вдруг ее глаза устремились на мои разноцветные пальцы, на которых наколоты масти карт. Эх, ты еще тело мое не видела, а то убежала бы сразу. Пожалуй, пока не буду кофту снимать, чтобы совсем не травмировать девичью психику. Взглянул на девушку еще раз, а у той глаза размером с блюдце стали.

– А это что у вас за татуировки? Тюремные? – Ну кто ж о таком спрашивает, дуреха?!

– Правильно подметила. – Я как бы не стесняюсь своего прошлого, ведь без него не было бы и будущего, но пугать девчонку не хотелось.

– Вы что сидели? – на одном дыхании спросила она.

– Сидел.

– Надеюсь, не за убийство? – пошутила она, а я внимательно на нее посмотрел и не ответил. Мое молчание она приняла по-своему и начала пятиться к двери. – Я-я, наверное, пойду.

– Куда? На съедение волкам?

– Нет, – качает она головой, а в глазах страх мечется.

– Ты это давай прекращай. Ничего я тебе не сделаю. Лучше раздевайся и приготовь на стол чего-нибудь пожрать, а то голоден, как пес. Продукты в холодильнике найдешь. – После своих слов я ушел в ванную. Интересно, не сбежит ли красавица? А то нехило ее потрясывало. Минут через тридцать выхожу из ванной комнаты и слышу бряканье на кухне. Видимо, не сбежала. Улыбнулся и пошел на звук.

– Что готовишь?

– Оливье. Какой же Новый год без оливье и селедки под шубой, – проговорила девица и улыбнулась мне. Красивая, однако же, улыбка у нее. Такая мягкая, а на одной щечке ямочка показывается. – А где у вас яйца?

– В штанах, – без раздумья ответил я, а она опять вся покраснела. – Да шучу я. – Да, еще и без чувства юмора. Туго будет. – Там в лотке возьми в дверке холодильника.

– Хорошо.

– Помочь, может, чем?

– Да, картошку почистите, пожалуйста.

– Ты это, красотка, давай на ты. Лады?

– Хорошо, – улыбнулась она. Хорошо, что заранее съездил в магазин и закупил полный холодильник жратвы.

Глава 2

Ну ты, Аня, и дура! Это надо же было идти к незнакомому мужику в дом. А он еще и зэком оказался. Вообще отлично. Правильно мне бывший муж сказал, что, когда выдавали мозги, я в это время в очередь за сиськами стояла. И что вот теперь делать? Идти через весь темный лес черт знает куда или все-таки снять свой пуховик и приготовить «жрать», как выразился этот мужлан.

А он ничего. Если научить его хорошим манерам, глядишь, и выйдет из него мачо. А мой внутренний голосок так и кричит: «Не ты ли его этим манерам собралась учить?»

Так и быть, будь что будет. Сняла пуховик и пошла на кухню. Открыла холодильник. Ого! Он что, к концу света готовился? Еды полный холодильник, здесь даже икра черная есть. А может и не зря я согласилась!

Смотрю на этого детину под два метра ростом, как он чистит картошку. Усердно, нужно сказать, чистит. Вроде и страшно, а глаза-то у него добрые такие. Говорят, что глаза – зеркало души. Надеюсь, что это самое зеркало не искажено.

К одиннадцати вечера все салаты уже были готовы, а бокалы наполнены. За время готовки было выпито уже две бутылки вина, и такое сложилось впечатление, что меня спаивают. В это время Макар выпил бокал виски за целый вечер.

В голове от алкоголя уже немного смешиваются краски и становится так хорошо, ну, прям совсем хорошо. И мой спутник мне уже кажется милым мужчиной, а его собака больше похожа на мягкого и доброго пуделя, чем на смерть.

– Ой, мне, наверное, хватит, – перехватила я руку Макара, когда та потянулась наполнить мой бокал еще раз.

– Это почему еще? – с недоумением посмотрел на меня мужчина.

– Просто я уже совсем красивая, а если выпью еще немного, то стану развязной. – Мужчина улыбнулся одними зубами.

– Так праздник все-таки. Можно себе позволить. – Ну как здесь откажешь с таким аргументом?

– Ну, хорошо, только немного.

Весь вечер не только я много говорила, но мне удалось вытащить пару историй из этого незнакомца. Оказывается, Макар сидел за грабежи, и мне от этого стало легче, а то я уже напридумывала себе черт знает что. Был женат, но недолго, всего два года. Детей нет. Есть свой бизнес в сфере охраны.

Ему я рассказала про мужа, который изменял мне на протяжении семи лет нашей семейной жизни, из-за чего мы и развелись. Про родителей, которые до сих пор обвиняют меня в том, что потеряла такого прекрасного мужчину, а ведь можно было и потерпеть его измены. Да и если изменял, то в этом виновата я, а не муж-любитель молодых задниц.

И вот незаметно за разговорами пришла полночь, а за ней раздался звук курантов.

– С Новым годом, – обратилась я к мужчине, салютируя фужером.

– И тебя с Новым годом, куколка, – сказал тот, выпил залпом свой виски и впился мне в губы жестким поцелуем, от которого у меня еще пуще закружилась голова.

Меня еще никто так в жизни не целовал. Не то чтобы я была монашкой и муж у меня –первый и последний мужчина. Нет. Просто все, кто у меня были, ничто по сравнению с тем, кто сейчас впился в мои губы.