Алекстраза собрала свой род и объединилась с магами Кирин-Тора. Учитывая все, что было поставлено на карту, остальные роды согласились присоединиться к красным драконам и помочь им в этой горькой миссии. Альянс драконов стал известен как Драконий союз. Вместе они смогли победить и сразить Малигоса, и так война подошла к концу. Теперь синие драконы оплакивали своего патриарха. Они остались без лидера.

Члены Драконьего союза собирались встретиться в Храме Драконьего Покоя. Эта встреча, в которой готовилась принять участие Алекстраза, должна была стать первой с момента гибели Аспекта синих драконов. После завершения той войны Драконий союз стал для родов еще более ценным. Ценным, но очень непрочным.

– Честно говоря, я не верю, что их род готов к переговорам… Или что они хотя бы смогут говорить разумно, – вздохнул Кориалстраз.

Улыбнувшись и тепло взглянув на возлюбленного, Алекстраза погладила его по щеке.

– Именно из-за таких слов тебе так сильно радовались на последних собраниях, любовь моя.

Кориалстраз немного смущенно пожал плечами, ласково прижавшись щекой к ее руке.

– Не могу этого отрицать. У нашего народа я никогда не был самым популярным из твоих супругов. Теперь же, оставшись единственным, боюсь, я частенько глажу их против чешуи. Но я должен говорить обо всем прямо, как вижу. Таков мой долг, так я могу принести больше пользы.

– И это одна из причин, по которой я так сильно тебя люблю, – улыбнулась Алекстраза. – Но эти взгляды действительно не располагают к тебе другие роды. Ты очень недоверчив, когда дело касается синих драконов. Пойми, Малигос принял то решение в одиночку, не спросив свой род. Ты не можешь обвинять их всех в его проступках. Мне кажется, они и так уже достаточно настрадались. Еще не хватало, чтобы все остальные роды на каждом шагу подозревали их в предательстве только из-за цвета чешуи.

Кориалстраз заколебался.

– Я… Ты знаешь, что я хорошо отношусь к Калесгосу, – начал он. – И есть другие, кто, как мне кажется, может посмотреть на ситуацию с ясной головой. Но большинство из них не замечают ничего, кроме собственной утраты. Они хотят обвинить в этом хоть кого-нибудь, и они считают, что наш род причинил им больше всего вреда.

Совершенные черты лица Алекстразы на секунду исказила складка между бровей, а ее мелодичный голос зазвучал резче:

– Я ценю твою прямоту, и все же я очень рада, что весь наш род не думает так же, как мой супруг.

– У тебя добрейшее сердце во всем Азероте. Но иногда доброе сердце не дает увидеть…

– Ты считаешь, что я чего-то не вижу? Я? Я повела свой род против другого Аспекта, чтобы спасти существа, чьи жизни пролетают для нас в мгновение ока. Ты любишь крутиться рядом со смертными, Кориалстраз, но не думай, будто это значит, что ты единственный, кто все понимает.

Он открыл было рот, чтобы возразить, затем снова закрыл.

– Я говорю так только потому, что беспокоюсь о тебе.

Его возлюбленная сразу же смягчилась.

– Я понимаю, – проговорила она. – Но твое… беспокойство касательно синих драконов вряд ли хорошо примут на этом собрании.

– Как и всегда, – согласился Кориалстраз, слегка ухмыляясь. – Итак, мы вернулись к тому, с чего начали. – Он взял обе ее изящные руки в свои и поцеловал мягкие ладошки. – Иди на собрание без меня, мое сердце. Ты – наш Аспект. Они прислушаются только к твоему голосу. Я же буду всего лишь маленьким камешком, застрявшим между чешуек – пораздражаю их, да и только.

Алекстраза кивнула, тряхнув огненно-красными волосами.

– На этом первом собрании все будут сильно напряжены. Потом, когда мы начнем обсуждать будущее, они будут рады выслушать твои мысли. Сегодня же, я думаю, нас ждет только воссоединение и исцеление.

Алекстраза наклонилась вперед. Их губы встретились в мягком и нежном поцелуе. Оба дракона всегда с готовностью перевоплощались в эльфов. Больше всего им обоим в этом облике нравилось то, что их кожа была гораздо более чувствительной к ласковым прикосновениям, чем чешуя. Они отстранились друг от друга, улыбаясь и забыв о своей ссоре – если ее вообще можно было назвать таковой.

– Я скоро вернусь и, надеюсь, принесу хорошие вести, – Аспект сделала шаг назад. Ее улыбающееся лицо изменилось и вытянулось в гордую, блестящую, багровую морду, а ослепительные золотые глаза увеличились. Почти за секунду она перевоплотилась из молоденькой эльфийки в великолепного красного дракона со сверкающей чешуей.

Кориалстраз тоже переменился. Ему нравились оба его воплощения, но естественным было это – ящероподобное, громадное и могучее. Мгновение спустя в Рубиновом святилище стояли друг напротив друга два красных дракона, которых теперь можно было с легкостью узнать.

Алекстраза мотнула рогами и потерлась мордой о своего супруга с такой нежностью, которую другие расы вряд ли могли бы ожидать от столь огромных существ. Затем с удивительным для ее размеров изяществом она взмыла ввысь, несколько раз взмахнула могучими крыльями и исчезла.

Кориалстраз с любовью проводил ее взглядом, а затем повернулся к разложенным вокруг него яйцам. Глядя на своих невылупившихся детей, дракон позволил себе испытать прилив гордости и любви. Он вспомнил обычаи людей, которые ему так нравились, и в его глазах заплясали веселые искорки. Дракон произнес:

– Ну что, детишки, как насчет сказки на ночь, а?

Алекстраза пролетала через святилище. Она старалась сосредоточиться на том, чтобы отпустить свои мрачные предчувствия и позволить сердцу наполниться исцеляющей красотой этого места. Повсюду были разложены драконьи яйца. Они виднелись в дуплах, под красными деревьями, в специальных гнездах рядом с высокими валунами. По обе стороны от портала, охраняя вход в святилище, расположились стражи этого места – чрезвычайно могущественные дракониды, в чьи обязанности входила защита невинных детенышей, все еще дремлющих в своих скорлупках. Здесь находилось будущее, и его с любовью стерегли. Сердце Алекстразы переполняла радость. Это было будущее, которое они начинали строить с этого самого момента, с этой встречи четырех драконьих родов.

Род черных драконов, некогда крепкий, непоколебимый и верный, как сама земля, которую они должны были защищать, последовал за своим безумным патриархом Смертокрылом. Они позволили злу проникнуть в сердца своих сородичей. Черные драконы больше не притворялись, что их интересуют другие роды. Даже Нэлисе, с губ которой не сходила извечная хитрая улыбка, покинула храм. Алекстраза сомневалась, что ей когда-нибудь еще придется лицезреть собрание своего народа и увидеть там красную, синюю, зеленую, бронзовую и черную чешую. Эта мысль печалила ее, но рана была настолько старой, что Хранительница Жизни уже привыкла к ней. Она не позволила этим думам омрачить ее надежды на положительный исход сегодняшней встречи.

Алекстраза быстро пролетела через портал, державший Рубиновое святилище в безопасности, и позволила крыльям вознести ее ввысь, к вершине Храма Драконьего Покоя, который на протяжении тысячелетий оставался для драконов священным местом. Изящные, тонкие линии тянулись к небу, покрытые льдом арки и шпили словно обнимали внутреннее пространство, а не ограждали его. Храм устремлялся ввысь, и каждый его уровень был меньше предыдущего. Над ним по приглушенному сине-серому небосводу Нордскола плыли тонкие белые облака, а белизна лежащего внизу снега почти резала взгляд, настолько чистым он был.

На вершине храма находилась круглая площадка, украшенная растительным и геометрическим орнаментом. В нескольких метрах над ней парил прекрасный мерцающий шар, который окрашивался то в белый цвет, то в голубые тона. Он не служил никакой практической цели, кроме одной – шар являлся символом единства всего Драконьего союза.

Под Шаром Единства Алекстраза заметила десятки ящероподобных созданий. Некоторые драконы из ее собственного рода уже прибыли на место, а вместе с ними несколько синих и значительное количество зеленых. Черных, конечно, среди них не нашлось (явись они сюда, пролилась бы кровь), но Алекстраза с горечью и удивлением обнаружила, что в храм не прилетел ни один бронзовый дракон. Не пришла даже веселая, но могущественная Хроми. Их Аспекта, Ноздорму Вневременного, уже давно никто не видел. На временные потоки напала таинственная группировка, называющая себя родом Бесконечности. Их мотивы были неясны, но они сосредоточились на том, чтобы уничтожить истинный временной поток. Алекстраза предположила, что у Ноздорму и других драконов его рода забот было более чем достаточно.