– Да, конечно, раз послали сюда вас!

– Раз понятно, то проводи нас, мы возвращаемся домой. Самир Хаур, как я говорил, остается.

Все поднялись. Вышли в коридор, спустились во двор.

Там Бахрани отвел в сторону Дахана:

– Не хотел при всех говорить. Зафар, если «Черный скорпион» в полном объеме выполнит задачу, то ты получишь на свой счет в Саудовской Аравии пятьдесят тысяч долларов.

– О, это неожиданно и приятно.

– Так что работай. Скажу еще, что в дальнейшем будешь курировать отряд. Если «Скорпион» станет настоящей диверсионной группой, соответственно, за каждую боевую акцию будешь получать вознаграждение гораздо больше того, что оговорено по срыву переговоров в Ливане.

– Я понял, господин Бахрани.

– Не распространяйся об этом. Не в твоих интересах.

– Само собой.

– Все, удачи.

– Да хранит вас Всевышний.

Бахрани кивнул помощнику, и они вышли через арку на улицу Аль-Урдоб, где у ювелирной лавки дома № 24 их поджидал новый «Ниссан»…

Дахан же, проводив заместителя председателя, повернулся к помощнику:

– Омар! Займись обустройством господина Хаура. Думаю, гостиница «Пальмира» вполне подойдет.

– Да, там и портье наш человек.

– Сели туда ливанского друга.

– Слушаюсь.

– А потом займись «кроликами» для «Скорпионов». Их надо сегодня перевезти в лагерь.

– Разрешите после вечерней молитвы?

– Хоп, после Магриба.

Сабар отвез ливанца в гостиницу, расположенную у автовокзала. По местным меркам, это была приличная гостиница. И портье Рахим Альрат оказался на месте. Он помог устроить Хаура. Администратор не особо смотрел документы и не интересовался, зачем он приехал в город, чего вообще-то требовала инструкция. Хауру достался уютный одноместный номер со всеми удобствами, а главное – с городским телефоном.

После вечерней молитвы Сабар проехал на окраину города. Здесь, в небольшом квартале частных домов у кирпичного завода, он остановил автомобиль. Прошелся пешком по проулку; у покрашенных зеленой краской железных ворот встал, осмотрелся и никого не увидел. Постучал специально подвешенным на цепочке грузом. Из глубины двора донеслось:

– Кто там?

– Это я – Рияз, Омар Сабар.

– Сейчас.

Калитку открыл мужчина лет под шестьдесят.

Сабар поздоровался:

– Ассолом аллейкум, уважаемый господин Нурсули.

– Ва аллейкум, Омар, ты за товаром?

– Да, он в порядке?

– Чего ему будет? Это поначалу евреи возмущались. Ругались, стучали в крышку подвала, грозились своей непобедимой армией. Но ты же знаешь, у меня сын Али. Увы, обделен умом, зато не обделен силой. Я только показал его евреям, сразу успокоились.

Сабар рассмеялся:

– Успокойся, веди своего Али. И дал же ему Всевышний вид звериный.

– Ну, ты поаккуратней, все же он мой сын.

– Извини, я хотел сказать, что Али кого хочешь успокоит.

– Если не допускать оскорблений. Тогда успокоит. А если допустить, то не пройдет и несколько минут, как успокаивать будет некого. Ему же достаточно сказать, забей их! И он начнет рвать на куски любого, несмотря на то – мужчина или женщина… Хотя нет, женщину он сначала изнасилует. Но, ладно. Сын сейчас спит.

– Чего он спит?

– Да просто спит, и все.

И вновь Сабар рассмеялся:

– Из таких, как он, в 67-м году хотя бы один батальон собрать, и пал бы Израиль.

– Не преувеличивай, шутник. Будешь забирать товар?

Сабар посмотрел на часы, сказал:

– Да, но мне нужна охрана и микроавтобус. Хотя… Нет, охраны не надо.

Нурсули удивился:

– У вас же есть свой автобус, зачем тратить лишние деньги?

– Был автобус, сломался. В мастерской сказали, что проще подержанный, не старый такой купить, чем ремонтировать. Дешевле выйдет.

Нурсули, кивнув, сказал:

– Без охраны рискованно везти евреев. Они понимают, что терять нечего, могут попытаться сбежать.

– Тогда буди Али, пусть наденет на евреев наручники, ноги свяжет веревкой и вытащит во двор.

– Это сделаем. А вот микроавтобус?

Нурсули хитро посмотрел на Сабара:

– Есть русский «УАЗ» у соседа, но он так просто не даст.

– Сколько? – кратко спросил Сабар.

– Не менее двадцати долларов.

– А что, фунты уже не в почете?

– Сосед предпочитает доллары. Хотя можно и советские рубли, червонцы.

– Где бы еще их взять… Ладно, держи двадцать долларов и арендуй «УАЗ» на три часа.

– Тогда тридцать долларов.

– Шайтан бы вас побрал, торгашей.

Нурсули помрачнел:

– Кто научил тебя ругать стариков?

– Извините, уважаемый, сорвалось. Возьмите.

Помощник Дахана передал торговцу три купюры по десять долларов.

Он ушел, чтобы заехать во двор через полчаса.

Пригнал почти новый «УАЗ-452», переделанный из санитарного автомобиля в грузопассажирский.

Передал Сабару ключи:

– Я за Али, он будет выносить «товар» и бросать в салон, а ты принимай и привязывай.

– Пусть кляпы в рот вставит.

– Хоп!

Вскоре из дома вышла горилла – иначе назвать сына Нурсули было просто невозможно. Схожесть практически полная. Только оскал страшнее. На плече он нес израильтянина. Бросил в салон. Пришлось Сабару через заднюю дверь залезать туда, укладывать пленников. Али перенес мужчин, последней бросил женщину, которая с животным ужасом смотрела на него. А у Али изо рта текла слюна. Он что-то прорычал и уставился на Сабара. Женщина попыталась отползти подальше от дверей.

Дрожь прошла по телу Сабара, рука потянулась под легкую куртку, где в кобуре лежал советский пистолет «ТТ».

Но объявился Нурсули, крикнул:

– Али!

«Горилла» развернулась, прорычала нечеловеческим голосом:

– Да, отец?

– Иди к себе в комнату, ты свое дело сделал, возьми конфеты.

– О, это хорошо. Но я хочу женщину. Зачем ее увозят? Купи ее, а я отработаю.

Нурсули подошел вплотную к сыну:

– Нельзя, Али. Эту женщину оставлять никак нельзя, я завтра привезу тебе молодую девушку, ты поиграешь с ней.

– Да, я буду играть с ней. Она не умрет, не бойся.

– Я не боюсь. Иди, Али!

– Да, отец.

«Горилла» ушла. Сабар протер со лба внезапно выступивший пот.

Проговорил:

– Сыну нужна женщина?

– Как обычному мужчине. Беда в том, что Али не умеет просто переспать. Он, как увидит голое женское тело, то впадает в бешенство и… ну ты сам понимаешь.

– Ты обещал ему девушку.

– Да, придется ехать в Дамаск, там можно снять проститутку, которую никто искать не будет. Или купить. Знакомые помогут. А вообще, что-то с Али надо делать. Иначе вырвется из усадьбы и женщин всего квартала изнасилует и убьет.

– Кастрация?

– Не знаю. С врачом советоваться буду, может, уколы какие пропишут, успокаивающие. Не знаю. Кастрировать не хотелось бы.

– Почему? Детей ему все равно не иметь, а так избавится от очень больших неприятностей, если ты не усмотришь за сыном. Впрочем, это твое дело.

Нурсули спросил:

– А мне деньги за содержание пленных где?

Сабар удивился:

– Разве господин Дахан не заплатил?

– Нет.

– У меня с собой больше уже нет, мелочь только. Я передам ему твои слова.

– Я завтра сам заеду к нему.

– А стоит? Он может и разозлиться.

– Я с Али приду!

Сабар от души рассмеялся:

– Ну, тогда, конечно. Тогда господин Дахан заплатит тебе, даже если уже платил.

– Езжай, мне сына кормить и спать укладывать. Разбудили, теперь будет капризничать. Он же как дите малое.

– Да, малое, меньше некуда. Поехал. Кстати, чуть не забыл, вернуть-то «УАЗ» сюда?

– Да, где взял, туда и верни.

– Понял. Тогда до встречи.

– Удачи!

Сабар вывел русский «УАЗ» и повел его в сторону города – к дороге.

Через тридцать пять минут он подъехал к воротам лагеря. Из укрытия вышел автоматчик. Узнал помощника Дахана, спросил:

– По какому делу приехали, господин Сабар?

– «Кроликов» вам привез, для забавы людям Азиза.