Семнадцать месяцев кричу,

Зову тебя домой.

Кидалась в ноги палачу -

Ты сын и ужас мой.

Все перепуталось навек,

И мне не разобрать.

Теперь, кто зверь, кто человек,

И долго ль казни ждать.

И только пышные цветы,

И звон кадильный, и следы.

Куда-то в никуда.

И прямо мне в глаза глядит

И скорой гибелью грозит

Огромная звезда…

(Анна Ахматова. Отрывок из поэмы «Реквием»)

Пролог.

Вот и наступил очередной октябрь. Особенно он ничем не отличался от других «октябрей», кроме одного – это был октябрь високосного года…

Солнце все чаще пряталось в тучи. На смену пришли осенние дожди. Они смывали остатки «бабьего лета», и вместе с ветром раскладывали желтые листья по унылым полям.

На подступах уже были первые холода. Птицы начищали перышки и готовились к отлету на юг. Они собирались в шумные стаи и что – то громко обсуждали на своем языке. Скорее всего это был план «перелета» и обсуждение маршрута – им видней.

Под крыльями был накоплен жирок, и все ждали только команды от вожаков «в добрый путь».

Конечно, не многие из них долетят до теплых краев; не все вернутся обратно, но, те, кто без потерь одолеет очередную экспедицию, и преодолеет сам себя, может считать, что совершил маленький подвиг. Каждый перелет – это приключение ценою в жизнь.

Кроме птиц, многие тоже мечтали поскорее пережить високосный год без потерь – особенно люди.

Очередной високосный год шел к логическому завершению. ТАМ, где-то за пределами понимания и в недрах подпространства, уже приготовили «подарки» и очередные «сюрпризы» …

Часть 1. Хэджог.

Для небольшой Небесной канцелярии из соседней Галактики всегда требовалась «свежая кровь», и новые сотрудники отправлялись на работу вахтовым методом в другие измерения, чтобы завербовать блуждающие души.

Штат этой Космической инквизиции расширялся и укомплектовывался согласно отчетам оценщиков человеческих душ.

Днем и ночью эпрайзеры – оценщики отправляли депеши и телеграммы – молнии руководству, с помощью «форсаж доставки», для окончательного утверждения. Круговорот сансар и реинкарнаций никто не отменял, поэтому «центры занятости» и многочисленные «биржи труда» активно сотрудничали с «охотниками за оболочками».

Вакантные должности были нарасхват. Они передавались по наследству или получали на конкурсной основе. Но, некоторые вакансии были специфические. Не каждый был готов работать бок о бок со Смертью. У некоторых профессий была большая «текучка» и недобор в кадрах. Оставалось найти человека на должность штатного палача…

После увольнения со стройки, у одного бывшего борца – дзюдоиста наступил монотонный и глухой запой.

Затем, как обычно, наступает время относительного прозрения. Начинается поиск смысла жизни и денег. Хочется движений, но куда? Нужна работа, но везде требуются люди «без вредных привычек». А где ж таких взять?

Сильные руки продолжали дрожать и трястись. От этой "трясучки" спасал только эспандер. Резиновое кольцо сжимали крепкие пальцы. Они сжимали и разжимали тугую резину, словно лёгкие, успокаивая и придавая тонус. С эспандером борец не расставался ни на минуту. Даже на ночь, он клал его под подушку, словно амулет.

Борца звали Дима. Это был крепкий молодой человек, слегка за сорок. У него были глубоко посаженные глаза, на худом лице, напоминающем череп. Злобный взгляд, тонкие губы и странное кольцо, в виде змеи, на правой руке. За торчащие вверх волосы, его с детства прозвали – Ёжик. Так и повелось. По имени его никто почти не называл.

 После обеда, выспавшись, и приведя себя в относительный порядок, Ёжик отправился прогуляться на кладбище! Да, да. На ближайший погост. Не в парк, ни в музей, и, даже, не в магазин, а именно на кладбище.

Что потянуло его туда, уже никто не узнает. Видимо, сама Судьба позвала бывшего борца на старый погост. Пути Богов, как известно, неисповедимы. А может, тут все дело в особенностях високосного года.

Многие его знакомые собутыльники уже давно работали копателями могил на старом кладбище. И, по их словам, «жили, и особо не тужили».

«Работа не пыльная – копай, да гробы опускай, – говорили ему знакомые могильщики. – Вечером всегда будет на стакан и на карман. Зимой, конечно, хуже и труднее, но зато калымов больше. В общем, будет туго, давай к нам».

Ёжик гонял мысли:

«И что я собственно теряю? Если не срастётся с работой, то хоть опохмелюсь».

Дорога на кладбище была протоптана годами. Тропинка вела через Кончаловский лес и пролегала мимо дачного массива.

Подойдя к погосту, Ежику бросилась в глаза ярко-коричневая вывеска на конечной остановке.

Чёрными буквами было написано:

«Требуются отважные и сильные мужчины для работы вахтовым методом. Зарплата достойная. Похороны бесплатно».

И телефон.

«Нашли, где повесить», – подумал Ёжик. Но, все равно оторвал предпоследний клочок с номером и положил аккуратно в карман.

Высокий, стройный, даже более чем, крепко сложенный, Ёжик, с отрешённым видом шёл среди могил и памятников. Пальцы монотонно "теребили" эспандер, а короткая стрижка "под ёжик", говорила о его волевой натуре вечного борца. Его бесцветные, глубоко посаженные глаза, спрятались в недрах огромного черепа. Редко кто рисковал смотреть ему в глаза. В них ничего хорошего не было видно, даже при ближайшем рассмотрении. Поэтому многие избегали встречаться с ним взглядом.

Завершились очередные похороны. Все предвкушали поминки.

Бригада усиленно закапывала чье – то бренное тело. ВОроны уже радостно кружили над свежими могилами и ждали конфет и пряников.

Ёжик терпеливо тоже ждал, когда эта «суровая бригада» закончит свой обыденный ритуал и, отрешенно наблюдал за процессом, как заправский средневековый палач. Ему не хватало только капюшона для полного образа инквизитора.

Когда гроб был закопан, под карканье ворон, кладбище превратилось в обычную «долину смерти», на подобии Египетских пирамид –тихо, спокойно, как болото в лесу.

К полудню заметались тени, активизировались неприкаянные души, и, отовсюду стали вылезать любители «дармовщины». Словно гиены и грязные падальщики – лихие мародеры набрасывались на похоронную добычу. Эти расхитители могил ничем не брезговали и ничего не боялись. Они тащили все – венки, цветы, подарки и даже детские игрушки. Дай им волю – они бы продавали даже гробы, вместе с покойниками. Уносилось все, что плохо лежит и можно продать. К вечеру, почти всегда, исчезала со свежих могил, вся поминальная пища.

Глядя на них, Ёжик, который раз хотел придушить на месте этих «стервятников». Он молча наблюдал за ними, прислонившись к березе.