- Держись подальше от наших девочек, Джошуа. Не приставай к ним.

- Меня зовут Джош.

- А я говорю Джошуа, и твоя тетя так говорит. А будешь приставать к нашим девочкам, вообще забудешь, как тебя звали.

- Меня ваши девочки не интересуют.

- Недостаточно хороши для тебя?

- Да отвяжитесь вы! Послушай, мне четырнадцать, а не двадцать восемь. Я еще не путаюсь с девчонками.

- А ты не ори! Ты тише говори, ясно?

- Захочу - и буду орать, Гарри Джонс. А вам тут думать больше не о чем, что ли? Мне не разрешают путаться с девчонками, да у меня и охоты нет.

- Ты в поезде на Бетси глаз положил. И в воскресной школе на нее глазел. И на улице чуть шею не вывернул, с нее глаз не спускал.

- Ну и что? Она красивая. На нее приятно смотреть. Это еще не значит, что я собираюсь ей свидание назначать. А собирался бы, тебя бы не спросил. Ты что, ей дедушка?

- Она Биллу сказала, передайте, пусть этот слюнтяй отваливает. Вот я тебе и передаю.

- Ну и прекрасно. Ты передал. Дальше что?

- И не беги опять жаловаться тете. Не вздумай ей на нас наушничать. Ты как у нас тут появился, только и знаешь, что всем пакостишь.

- Я не наушничал и не пакостил!

- Не ори!

- Буду орать! Вам, может, есть что скрывать, а мне нечего. Надоело мне вас покрывать.

- Что, что тебе надоело?

- Я про вас тете Кларе ничего не говорил. Она даже не знает, что вы у нее за спиной над ней смеетесь. Ну что вы за ребята, в этом поселке, интересно знать? У нас бы вам в глаза плюнуть и то побрезговали.

Джош уперся ладонями в бортик телеги, оттолкнулся и спрыгнул, но не устоял на ногах и шлепнулся коленями о желтый гравий.

- Ох!

Телега остановилась. Трое ребят сидят рядком, невинные лица - худого не видели, не слышали, не говорили. Трое ребят замерли как изваяния. Возчик спрыгнул на дорогу.

- Ну, что случилось?

Джош поднялся на ноги. В душе - неистовая буря чувств, в лице ни кровинки, губы крепко сжаты, чтоб не дрожали.

- Джош, ты упал или тебя столкнули?

Джош делает вдох, глубокий-глубокий, - надо, чтобы ответ прозвучал внятно:

- Я спрыгнул.

- Это было глупо.

- Я хочу идти пешком.

- Когда можно ехать?

- Я сам дойду, мистер Митчелл. Спасибо вам большое. Я не привык ездить на телеге. На ней очень трясет. Меня укачало.

- Вот как?

- Да, сэр.

Возчик трет ладонью затылок, испытующе вглядываясь в лица Гарри, Биллу и Рексу, а потом вспрыгивает к себе на ящик.

- Только смотри шагай живее, Джош. Твоя тетя будет беспокоиться, если ты задержишься.

Телега с сеном, скрипя, покатила дальше. Джош ковыляет следом. Теперь перед ним другая картина, другой пейзаж: телега на равнине все уменьшается и уменьшается. А в небе, как знамение, прочерчен прадедушкин мост.

- Летите прочь, вороны. Я еще дышу.

22

На коврике перед дверью спит толстый белый Джордж. Джош - дома, он вернулся домой с войны, вернулся к запахам печного дыма и лаванды.

- Это ты, Джош? - голос тети Клары из кухни.

- Я, тетя Клара.

- Иди сюда и рассказывай.

- Мне бы сперва переодеться. Я ужасно грязный.

Джош неуверенно топчется в прихожей. Дома-то ты дома, Джош, но какие россказни опередили тебя? В дверном проеме появилась тетя Клара. В руках у нее миска, она мешает в ней ложкой, но как-то машинально, все медленнее и медленнее.

- Ничего не случилось, Джош?

- Да нет, что вы.

Ложка в руке у тети Клары совсем остановилась.

- Ты припозднился.

- Такой уж выдался день.

- Хорошо ты его провел?

- Пока не знаю. Мне еще надо все обдумать. Тетя Клара снова начинает помешивать.

- Ты говоришь как взрослый. С сегодняшнего утра ты, кажется, повзрослел?..

Ушла. Только голос доносится из кухни:

- Колонка в ванной наполнена, и дрова положены. Осталось спичкой поджечь. Ты ведь умеешь затапливать? Брось одежду в чулане. Я принесу тебе чистое.

Джош выполняет приказания, как заводная кукла, и ему это не обидно, а даже, наоборот, приятно: так хорошо совершать простые действия, когда не надо думать и можно не опасаться последствий.

Райен-Крик - это словно другая страна. Не такой климат, не такие люди, не такие события. Вот так же, папа рассказывал, бывает, когда, порвав с родным домом, человек уходит в большой мир на поиски своей судьбы. Прежние мерки не подходят. Ты уже не центр вселенной. Жизнь начинает тебя обламывать.

В одних трусах Джош сидит на табуретке рядом с ванной и слушает, как гудит нагреватель. Ванна огромная - утонуть можно, - на массивных слоновьих ногах. Сбоку полка из красного дерева для цветов и туалетных принадлежностей. Пол выложен плиткой, вывезенной из Италии, а с потолка свисают горшки, из них тянутся вниз зеленые побеги каких-то папоротников, вьюнов и странных мясистых кактусов. Сквозь раскрытые ставни струится солнечный свет, в клубах пара все видится мутно.

Тетя Клара рядом, за перегородкой. Джош чувствует ее присутствие.

- Тетя Клара, у вас есть какая-нибудь особая причина, почему вы не платите Лоре?

Джош повернулся на табурете, как на вращающемся стуле. А тетя Клара, наверно, опустила стопку белья на низкий мраморный столик.

- Странный вопрос. Что ты знаешь о Лоре?

- Не много. Она придурковатая?

- Нет, Джош. Я бы этого о ней не сказала. Конечно, нет. Кто говорил с тобой о Лоре?

Наверно, лучше было бы не заговаривать на эту тему.

Начнешь, и невесть куда тебя занесет. Подымешь камень, а что под ним? Задашь вопрос, а тебе другой в ответ Тетя Клара ждала, но он молчал, боясь, что снова скажет что-нибудь не то.

- Забавный выдался денек, тетя Клара.

- Ты много смеялся?

- Не совсем так, тетя Клара, но я старался.

- Как прошла охота?

Ты просто сам нарываешься, Джош. Ляпнул, теперь расплачивайся. Неужели не мог придержать язык за зубами?

- Мне не доставляет удовольствия убивать, тетя Клара.

- В деревне это не считают убийством.

- Не знаю, как можно к этому относиться иначе.

Тетя Клара опечалена. Или ему только показалось. Ты за ней не поспеваешь, Джош. Слишком она старая и мудрая для такого мальчишки, который может плакать над убитым кроликом.

- И это все твои огорчения?

- День выдался забавный, тетя Клара. Я уже говорил.

- Но мне ты ничего рассказывать не хочешь?