– Ну что, Костя, давай, передавай свою последнюю радиограмму открытым текстом «Объект обнаружен, имеет следующие координаты. Прощайте, товарищи!», а мы примем наш последний бой. Парни, как начнется стрельба, закидываем гранатами сетку, чтобы разорвать ее, и прорываемся внутрь этой закрытой территории.

«Русские партизаны, сдавайтесь! И вам будет гарантирована жизнь, все ваши группы уничтожены, на размышление пять минут», – раздался по-русски голос в рупор.

– Вот так-то, погибли ребята. Давай, и это в радиограмме укажи, что со слов немцев группы уничтожены.

Радист уничтожил коды, после чего застучал ключом морзянку, отправляя на нашу сторону сведения о бункере открытым кодом.

Началась немецкая атака, наши отстреливались, кинув три гранаты, взрывы от которых прорвали сетку, парни втроем кинулись в образовавшуюся дыру и нарвались на пулеметный огонь из замаскированного дота. За несколько минут сопротивление группы было подавлено превосходящими силами. Птицын смотрел на небо, рядом лежал погибший Алексей Малеев со своей «Светкой»: «Все-таки, прав был командир, не надо было лезть сюда, он всегда прав. Прощайте, друзья мои!»

Подождав подошедших немцев, он положил на грудь кулак с зажатой «лимонкой» и разжал кисть.

– Хоть, кого-то заберу с собой!

Симутенина принесла Орлову полученную радиограмму.

«Э-э-эх, Петр, Петр, ведь ты с самого начала был моим командиром отделения и Леха, товарищ мой, столько вместе прошли дорог, в каких мясорубках выжили, и…» – только и смог сказать Сергей, смахнув мужскую слезу.

– Передавай ее в штаб фронта.

Мы, ветераны полка, сидели молча в кабинете штаба. Мне вспомнились слова песни В.С. Высоцкого «Он не вернулся из боя». Вспоминали наших товарищей, когда мы вышли из окружения под Белостоком. «Птичья стая» поредела, лишившись Петра Птицына – главной «птицы», а Петров, Ивашев, Малеев, все те, кто был в составе моей первой роты в Белостоке с самого начала войны и, которых уже нет в живых. Кто же теперь следующий из нас?

Немецкое командование реально оценивало угрозу для своих войск, вызванную прорывом армии Черняховского на стыке групп армий «Центр» и «Юг» Генерал-фельдмаршал фон Клюге распорядился перебросить в место прорыва на усиление 9-й пехотной армии две танковые и три пехотные дивизии, которые также были разбиты советскими войсками. Войска правого крыла фронта на бывшем направлении главного удара, используя успех на Конотопском направлении, вышли к Десне и, форсировав её с ходу, освободили 16 сентября Новгород-Северский. Здесь на городских улицах дрался наш полк, отжимая немцев из домов к западной окраине города. Жестко дрались, за каждый дом, до смерти своей или врага.

Падение этого мощного узла обороны открыло на этом участке выход на оперативный простор наших танковых группировок, темпы наступления сразу резко возросли. Противостоящая организованная оборона противника фактически перестала существовать. Войска фронта по всей полосе наступления стремительно наступали к Днепру.

Командир охраны объекта «Вервольф» докладывал фюреру: «Сегодня были ликвидированы три русских группы, пытающихся проникнуть к объекту. Русские что-то нащупали, и, как мне кажется, пытаются определить, что это они нашли. Я бы рекомендовал покинуть бункер или, как минимум, усилить полком подступы к нему».

– Я улечу позже, сейчас русские не сунуться к нам. Слишком далеко бункер от передовой. К тому же к Виннице подтянуты резервы из двух пехотных дивизии, которые просит Манштейн.

– Мой фюрер, я прошу все 12 дивизий, которые находятся в резерве, иначе мы не удержим фронт по Днепру.

– Ерунда, вы как всегда перестраховываетесь, Днепр сам является сложной преградой, а ваши саперы еще и сильно укрепили оборону вдоль него.

– Мой фюрер, Днепр на всем протяжении не в силах укрепить никто, мы лишь создали сильные опорно-оборонительные районы.

Получив разведданные и оперативно согласовав проведение операции «Оборотень» со Ставкой, Ватутин отдал приказ и воздушно-десантная дивизия поднялась в воздух, чтобы попытаться захватить бункер с находящимся там Гитлером – это был слишком лакомый кусок.

Радиодивизионы снова работали в усиленном режиме, забивая эфир, хотя, было слишком далеко для уверенного подавления радиосвязи противника. Немецкие станции пеленгования определили воздушную армаду, приближающуюся в направлении Винницы. Наши транспортные самолеты летели под прикрытием истребителей. В небе над Днепром, на дальних подступах к Виннице, началось мощное воздушное сражение. В небо была поднята целая воздушная армия, связавшая боем немецких асов. Много транспортников прорвалось к Виннице и на голову немцам посыпались русские десантники. Но, несмотря на это, немцев, охранявших логово Гитлера, и в готовых к отправке на фронт резервных дивизиях, стоящих в Виннице, было слишком много. Начались ожесточенные бои вокруг и на самой территории объекта, когда наши десантники, приземляясь, с ходу вступали в бой с полком из дивизии «Адольф Гитлер» и полком «Ост», которые понесли серьезные потери, защищая Ставку Гитлера. Однако, перебросив пехоту со станции, десант был ликвидирован, многие красноармейцы погибли, а немногие выжившие, отступали с боями в лесостепи, стремясь уйти в глухие леса Житомирской области. Но немцы вцепились мертвой хваткой, многие группы гибли, принимая последний бой, но кому-то и удалось вырваться.

В их числе были и остатки полка Виктора Шубина, который после разгрома генералом Моделем наших частей полгода назад под Вязьмой, был назначен командиром воздушно-десантного полка и сражался на Воронежском фронте, участвуя в освобождении Белгорода и Харькова. Рассеянные группы десантников отступали, преследуемые частями немецкой пехотной дивизии, которая вместо отправки на фронт занималась ликвидацией остатков десанта. Дивизия оказалась сильно потрепана в этих боях и теперь сама нуждалась в переформировании.

Через пару суток, оторвавшись от противника, примерно рота десантников шла по островку леса, затерявшемуся в степных просторах, правда пересекаемыми глубокими оврагами с высокой осенней травой – сухостоем. Впереди шла разведка, потом основная группа, а замыкал колонну тыловой дозор. Витя Шубин шел расстроенный, снова его полк разбит, уже третий раз он теряет своих товарищей. Правда, сам он жив и должен вернуться в армию. Его размышления прервал оклик разведчика: «Товарищ полковник, передовой дозор обнаружил нашу радистку, сейчас ее приведут!»

Через несколько минут появился разведчик, сопровождающий высокую уставшую девушку в грязном камуфляже.

«Здравие желаю, товарищ полковник, старший сержант Ольга Болхова, радист батальона разведки 60-й армии, была заброшена в тыл врага для выполнения боевого задания», – представилась девушка.

– Почему одна, откуда идете?

– Из-под Винницы, группа нарвалась на немцев из-за предательства местных жителей, командир приказом отправил меня в тыл, чтобы я постаралась оторваться от врага и передать добытую информацию, но рация из-за попавшей воды перегорела, а моя группа приняла бой и вся погибла.

– Из-под Винницы, говоришь, значит, вы единственная, кто выжил из трех групп.

– Две группы тоже погибли?

– И целая десантная дивизия тоже.

– Значит, все зря?

– Да, нахрапом их взять не удалось, до Гитлера мы не добрались. Почему зря? Немцев мы хорошо покусали, эти резервные пехотные дивизии теперь не смогут усилить немецкий фронт. Так что не все зря, только досадно, что главной цели не добились.

– Полковник Кольцов так и сказал перед нашим отлетом, что зря все будет, я еще разозлилась на него тогда, и про предателей местных сказал. А все по его словам вышло.

– Кто, Сашка Кольцов, ты его знаешь?

– Ну я разговаривала с ним на аэродроме, он свою группу провожал, он гвардии полковник. Я еще подумала, что такой молодой – не больше тридцати лет, а уже в таком звании. Он в каком-то полку служит на Центральном фронте, насколько я поняла. Он так и сказал, что историю не поменять и сейчас до Гитлера не добраться. И еще он сказал: «Петр, ждем тебя и двинем на Чернигов».