– Младший сержант Воронцова, Анастасия Евгеньевна, – пискнула брюнетка. Я кивнул.

– Очень приятно.

– Ещё бы, – фыркнула Майя. – Предупреждаю сразу: при любых нарушениях личного пространства – доклад начальству.

Я демонстративно задумался.

– Интересно, а если, к примеру, одна из вас застукает меня голым в душе – я могу пожаловаться полковнику? Это ведь нарушение личного пространства.

Она сдвинула брови, прожигая меня злобным взглядом.

– Здесь явно какая-то ошибка, – наконец, выпалила Майя и, резко развернувшись, вышла из комнаты. Настя поглядела ей вслед, вздохнула, подошла к ближайшей ко входу кровати, села на краешек.

– Она всегда такая? – полюбопытствовал я. Девушка покачала головой.

– Только с парнями. У Майи сложное прошлое. Скажем так, ей есть с чего злиться, – она подняла на меня свой взгляд. – Будь с ней помягче, ладно? Понимаю, с ней может быть тяжело, но ты не выглядишь тем, кто готов давить на больное.

– Без проблем, – согласился я. – К тому же, я тут вообще не пойми кто.

– Это как? – заинтересовалась Настя.

– У меня нет никаких способностей. Зато имеется некий ментальный блок, не дающий мне вспомнить что-то важное. Полковник полагает, что я могу принести пользу. До тех пор, пока он не придумает, как вернуть мне часть воспоминаний.

– Если Александр Сергеевич так считает, значит, ты можешь пригодится корпусу, – улыбнулась девушка. У меня на секунду замерло от умиления сердце: улыбка очень шла этой миниатюрной красавице.

– Как давно вы здесь? – решил перевести тему.

– Где-то полтора года, – пожала плечами Настя. – Майя чуть дольше меня, её завербовали в шестнадцать.

– С каких пор силовые ведомства набирают на службу детей? – удивился я. Она рассмеялась.

– Нас не отправляют на опасные задания. По факту, мы всё ещё кадеты, курсанты, обучающиеся полевой и оперативной работе. Иногда выходим в город, если нужно обеспечить сопровождение.

– Понятно, – всё сразу встало на свои места. У корпуса своя учебка, куда отбирают способную молодёжь, которая в будущем станет новым поколением бойцов. Возможно, при содействии с каким-нибудь Королём, им дадут сверхспособности, чтобы эффективнее сдерживать новых магов. Неплохая стратегия.

– Здесь вообще кормят? – задал я самый важный вопрос, чувствуя, как желудок начинает сводить от голода.

Настя рассмеялась.

– Конечно. Через полчаса ужин.

Я облегчённо выдохнул. Ну слава богам! Не умру в самом расцвете сил.

Шлюз открылся, впустив в комнату по-прежнему недовольную Майю. Стремительно подойдя к своей кровати, девушка раздраженно плюхнулась на неё.

– Мне паковать вещи? – уточнил я. Сержант ожгла меня яростным взглядом.

– Нет! Полковник сделал мне выговор. И приказал извиниться.

– Оу, – сочувственно брякнул я. Майя опустила голову, тяжело задышала.

– Прошу прощения, кадет Костров.

– Принимаю, – отмахнулся я. – И ты меня прости.

Она удивлённо вскинулась.

– За что?

– За то, что был резок с тобой.

Она лишь тихо фыркнула и отвернулась, но каким-то чувством я понял, что отношения между нами потеплели на пару градусов.

Через полчаса, как и сказала Настя, прозвучал сигнал к ужину. Я поднялся и последовал за соседками, держась, впрочем, чуть позади. Не хотелось лишний раз нервировать Майю.

Пока шли в столовую, я обдумывал столь неожиданное соседство. Это шутка полковника, или у них действительно не нашлось больше мест? Проживание с двумя юными и невероятно красивыми девушками – не то, что располагает к эффективному развитию. Впрочем, ладно, чего загадывать? Поживём – увидим.

Столовая мне понравилась. В ней могло бы поместиться полстадиона, и ещё осталась бы парочка мест. Улыбчивые пухленькие повара с готовностью накладывали большие порции мяса, картофеля и соуса, а на десерт выдавали очень аппетитный пирожок с яблоками и ароматный травяной чай.

Учитывая, что не ел я шут знает сколько, всё, что было на моём разносе, исчезло во рту со скоростью взлетающего истребителя. Поглотав, я неспешно потягивал чай, глядя на вытянувшиеся от удивления лица девушек.

Они промолчали, не став комментировать. Я же осмотрелся. Вокруг сидели преимущественно молодые ребята, в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. На их фоне я чувствовал себя намного старше, к тому же, выделялся ещё и своей потрёпанной одеждой. Местную форму мне выдавать не спешили, надо бы переговорить завтра с кем-нибудь из вышестоящих. Полагаю, мне выделят куратора, вот он-то и должен отвечать за оснащение подопечных.

Обратный путь до кубрика проделали молча, так же молча девчонки пошли в душ, а я устроился за столом. Взял с полки лист бумаги, карандаш, и принялся рисовать. Рисование помогало собраться с мыслями, обдумать события последних суток и понять, куда двигаться дальше.

В левом верхнем углу я изобразил лежащую на берегу мёртвую девушку. Ту самую, чей отец теперь всеми силами стремится добраться до меня и превратить мою жизнь в ад. Не знаю, кто убил её, но точно не я. Даже под действием алкоголя мне не нанести такие ужасные раны.

По центру аккуратно нарисовал Лёху, выходящего из портала. Он помог мне там, на побережье. Телепортировал к себе домой.

Правее возник спорткар, искореженный, каким он остался лежать на проспекте, где в нас врезался грузовик. Лёха умер – первый раз на моих глазах, меня же, потерявшего сознание от болевого шока, забрали люди из департамента.

Следующим на листе появился человек, допрашивавший меня. Суровый мужик, что и сказать. Дайте мне биту, я бы ему морду изукрасил так, чтоб мама родная не узнала. До сих пор всё болит, зараза!

Рядом со следователем штрих за штрихом нарисовался Валик, державший в руке пистолет. Пусть со стороны он и показался мне всего лишь раздражающим и вспыльчивым парнем, на деле – это оперативник, побывавший во многих переделках. Опытный тип. Как и Лика, которую изобразил рядом.

Надеюсь, с этой красавицей мы ещё пересечёмся. Есть в ней что-то цепляющее. Стержень, какого не видел у девчат из института. Такую девушку хочется добиться.

Последним на листе возник полковник Лисицын. Человек, похитивший меня из-под носа у департамента и, по сути, оградивший от множества проблем. Пусть он и обосновал мотивацию тем, что хочет узнать скрытую за блоком информацию в моей голове – я не слишком в это верил. Есть что-то ещё. Но мне пока рано это знать, поэтому подождём.

Итак, планы.

Попытаться пережить тренировки корпуса – почему-то я уверен, что они будут крайне непростыми.

Снять блок с воспоминаний и надеяться при этом не умереть.

Подкатить к Лике.

Я поглядел на три строки своего плана, хмыкнул. Да уж, прям готовый сценарий захвата власти над миром. Тьфу! Не бывать мне планировщиком.

Створки шлюза разъехались в стороны, в комнату зашёл паренёк такого же школьного возраста, как и мои соседки. Увидев меня, приветливо улыбнулся.

– Здравствуйте! Кадет Костров? Господин полковник велел передать вам, – он протянул мне увесистый свёрток. Я кивком поблагодарил посыльного, дождался, пока уйдёт, после чего развернул непрозрачный пакет.

Внутри лежал комплект формы, как две капли воды похожий на то, что носили местные курсанты. И поверх, в полиэтиленовой упаковке, новенький пропуск с моей фотографией, именем и званием.

Мгновенно полковник Лисицын поднялся в моих глазах на недосягаемую высоту. Быстро сработано, и очень вовремя.

Открылась дверь душевой, в комнату вышла Майя, с обёрнутым вокруг тела полотенцем. Мокрые светлые волосы легли на плечо, высокая грудь так явно выделялась под тканью, что я невольно сглотнул. И отвернулся.

Девушка ойкнула. Похоже, забыла, по привычке вышла так. Пройдя мимо, обдав меня запахом сирени, Майя открыла дверь шкафчика, схватила одежду и, старательно не глядя в мою сторону, прошмыгнула обратно в душ. Лицо у неё при этом было таким красным, что я невольно испугался за здоровье соседки.

В комнату зашла Настя, стараясь не засмеяться.