Между Джоном и Арлин явно возникло притяжение; в ту ночь Арлин вернулась к Боттому, и вскоре они уже часами болтали о своих мечтах и о том, как им надоела «нормальная жизнь», которую, по мнению всех, они должны были вести.
«Мы были детьми цветов. Мы были преисполнены веры. Мы любили каждого», – скажет Джон позднее, а Арлин добавит: «Мы просто хотели одного и того же».
Они отправились к Тихоокеанскому побережью, занимаясь тем, что можно было ожидать от молодых апологетов свободной любви в шестидесятые годы. Перебиваясь случайными заработками, они курили марихуану и баловались ЛСД. «Мы услышали, что ЛСД – это сыворотка правды. Это была вещь, способная поднять тебя над миром, до такого уровня сознания, где ты можешь почувствовать силу Бога», – говорила Арлин. В конце года они поселились на какой-то ферме, где находилась коммуна хиппи; там их эти хиппи и «поженили», проведя свадебную церемонию.
В поисках работы Арлин и Джон переезжали из одной коммуны в другую, но в итоге обосновались в местечке под названием Нэнс-Фарм.
Рой Нэнс рассказывал биографу Ривера Бэрри Лоуренсу: «Мне было тогда около двадцати пяти. Она была милашкой. Когда я их нанял, им было лет по 17–18 лет. Они были довольно странными. Однажды я ехал на тракторе. Все хиппи должны были поднимать камни с земли и класть их в прицеп, который я тянул. Но вдруг стало тихо. Я оглянулся и обнаружил, что все они просто легли на спину и смотрят на солнце. Один из них делал так слишком часто. Я все еще знаком с ним, и сейчас он почти слепой».
«Они скидывали одежду и купались в ручье, а потом голыми лежали на траве, раскинув руки и ноги, просто чтобы меня шокировать. Однажды, когда они так сделали, я управлял трактором и чуть не повредил несколько рядов картошки. Женщины не носили нижнего белья и всегда наклонялись, когда я проезжал мимо, притворяясь, что что-то собирают», – говорил Нэнс, переходя к рассказу, как он срывал их планы по выращиванию марихуаны.
«Все хиппи сажали здесь семена марихуаны, но я обработал почву опрыскивателем для довсходовой обработки, о чем они не знали. Поэтому, достигнув высоты около дюйма, растения каждый раз погибали. Хиппи удивлялись, почему у них не растет сырье, тем более что здесь такие хорошие урожаи мяты».
«Но они действительно много работали».
Арлин в то время была беременна первым ребенком, а искусному садоводу Боттому удалось устроиться здесь сборщиком мяты, так что место показалось им идеальным, чтобы немного задержаться. Несмотря на свою беременность, Арлин помогала сажать картошку и собирать мяту. Фермеры, которые помнят их в это время, признают их усердие, и, особенно, трудолюбие Арлин, в том числе когда она была уже на поздних сроках. Она редко на что-то жаловалась.
Ривер появился на свет 23 августа – к большому удовольствию не только Джона и Арлин, но и других пар, живших с ними вместе в одном доме. Его рождение встречали аплодисменты и восторженные лица новых соседей. Все они собирались вокруг него в доме в Орегоне, тогда как восхищенный Джон в это время спешил в ближайший магазин за свечами для церемонии присвоения имени.
Нэнс вспоминал: «Он был еще мокрым, когда она отправилась через поле к моему дому, чтобы показать мне малыша, благослови его Бог. Он все еще был завернут в одеяло. Ему не могло быть более 20 минут. Я стал первым посторонним, кто его обнял. Он был милым маленьким негодником».
Уставшие Арлин и Джон оставались на ферме еще несколько месяцев, прежде чем решили снова переехать.
Приехав в Техас, они встретили группу молодых людей с похожими взглядами. Эти люди рассказали паре о религиозной группе, к которой сами присоединились. Особенности этого нового духовного движения не были так уж важны для Боттомов, но они наслаждались обществом новых знакомых и отправились с ними в Колорадо.
C ребенком – и желанием иметь больше детей – они начали стремиться к большей упорядоченности повседневной жизни, но при этом по-прежнему сохраняли либеральные и богемные взгляды на многие вещи. Наркотики стали для них пустыми и ненужными, теперь им больше требовался душевный комфорт. Следуя советам новых друзей, они нашли то, что искали, в убеждениях основателя секты «Дети Бога» Дэвида Берга – или Моисея Дэвида, как он позже стал себя называть. Если со временем это движение вызвало немало споров, тогда оно было в состоянии относительного младенчества и включало около 150 групп «Детей Бога» по всему миру.
Похоже, это был тот самый случай, когда два разочарованных человека искали кого-то, кто мыслил похожим образом, и первыми на их пути оказались последователи этого движения. Группа заманивала таких людей, как Боттомы, обещая свободную любовь и выступая против системы. Позже многие критики назвали движение сексуальным культом; стало ясно, что секс являлся базовым фактором в идеологии Берга, который с годами становился все более странным.
Обязательным условием для лидера любой секты является харизма, и у Берга ее было предостаточно. Начинал он скромно – в 1964 году стал миссионером Христианского и миссионерского альянса, а затем начал бродить по Хантингтон-Бич в Калифорнии, петь народные песни и продавать желающим бутерброды с арахисовым маслом. В 1968 году он основал свое противоречивое движение, которое в разное время носило разные наименования, в том числе «Молодежь за Христа», «Революция во имя Иисуса», «Семья любви», сегодняшнее его название – «Семья международная». Но самое известное имя секты Берга – «Дети Бога». Секта притягивала хиппи, которые, подобно Боттомам, стремились к осмысленной и ответственной жизни, но не хотели приспосабливаться или поступаться своими бунтарскими убеждениями; учение Берга просто воспринималось многими как «евангелие протеста».
Вернувшись в 1973 году в Техас и поселившись в коммуне «Детей Бога», Боттомы быстро начали впечатлять лидеров движения.
Три месяца они посещали занятия для новых членов движения, проходившие в рамках тренингов для руководителей секты на ранчо под названием «Техасская клиника душ»; для Берга было важно, чтобы во время этих занятий все хорошо уяснили, что именно он является лидером секты. Старая личность нового члена движения истреблялась – Берг создавал новую. Получив рекомендации избавиться от старых имен и позаимствовать новые из Библии, Арлин остановилась на Иохаведе, имени матери Моисея, а Джон выбрал имя отца Моисея Амрама. Они много работали, чтобы порадовать новых вождей и найти одобрение кого-то, кто имеет значение.
Берг не оставался со своими последователями надолго, появляясь в их лагерях лишь время от времени и предпочитая замкнутый образ жизни. Это был хитрый ход, усиливавший его ауру таинственности и значимости. Его визиты воспринимались как великое событие: чем меньше людей тебя увидят, тем больший эффект ты произведешь при появлении. Всякий раз, когда приходило сообщение о прибытии Берга, воздух наполняло чувство радости.
Боттомы впитывали как можно больше информации о секте и с удовольствием передавали маленького сына в руки других членов движения, проводивших занятия с детьми. Эти занятия были похожи на жуткую пародию на воскресную школу. Ривер слушал истории о Страшном суде, об огне и сере для грешников; члены группы предрекали великий Судный день после появления кометы Когоутека и говорили, что по этой земле будет ходить антихрист, убивая маленьких американских детей, которые не следуют правилам Берга. Все должно было вызывать страх и надолго привязать Ривера к «Детям Бога».
К тому моменту у Ривера уже была младшая сестра по имени Рейн, родившаяся на шесть дней раньше срока. Ей дали имя в память о дождливой ночи, встретившей ее в этом мире. Арлин отказалась от медицинской помощи, и роды принимал отец. Позже, когда Рейн исполнилось одиннадцать, она продлила свое имя до Рейнбоу[2].
Жизнь Ривера в лагере окутана тайной и спорами. Одна из сексуальных практик, проповедовавшаяся Бергом, заключалась в том, что маленьких детей следует поощрять к половой жизни. Когда Риверу было 20 лет, он заявил в интервью, что потерял девственность примерно в четыре года.
