Опять же и здесь дежурили вездесущие монахи: двое невесёлых мускулистых Быков с огромной собакой. Они устроились пониже городской Стражи, которая увлечённо играла в кости, считая это, видимо, своим главным долгом. Мимо них то и дело прошмыгивали всякие подозрительные личности, но Стража, как всегда была слишком занята «делом», чтобы ещё следить и за порядком вокруг себя.

Пройдя мимо охраны и выйдя за стену, путники начали спускаться вниз, к порту.

– У них на Дне здесь что, только дождь всё дерьмо смывает в море? – возмутилась Ан-ньи, прикрывая платком нос. – И ты здесь собираешься ночевать?!

– Ну да. Сюда ночью ни Стражи, ни Инквизиция не сунутся.

– И где клоп на таракане?!

– Ну почему так говоришь? Ещё много вшей и блох…

Ан-ньи сглотнула и закатила глаза:

– Я здесь не смогу уснуть…

Едва они отошли от стены, как за девушкой увязалась непонятно из какого клана родом ковыляющая сгорбленная женщина, укутанная в дырявую шаль… Она шаркающей походкой подковыляла к Ан-ньи и вцепилась в неё одной рукой, второй красноречиво напрашиваясь на милостыню:

– Погодите, добрые люди! Подайте Единого бога ради на пропитание!

Ан-ньи брезгливо дёрнула рукой, но не тут-то было: нищенка вцепилась накрепко, как клещ. Тогда девушка, не глядя, бросила ей мелкую монету, и нищенка тут же отошла. К-Кэн приостановился, присмотрелся, потом развернулся и догнал нищенку. Он требовательно протянул ладонь, с укоризной глядя той в глаза. Нищенка занервничала, покрутила головой, кого-то проклиная вполголоса, и только потом неохотно вернула ему ловко срезанный кошелёк. Разочарованно вздохнула и спросила:

– Проводник-то нужен? Видно, что не местные. Ночлег ищете? Откуда вы?

– Приехали к родственникам, а они переменили место жительства. Там в доме сейчас чужие люди, – стал на ходу фантазировать К-Кэн.

– Угу, – понимающе усмехнулась нищенка, – здесь нам всё равно, откуда вы и кто, были бы деньжата.

– На ночёвку-другую хватит, – нахмурился К-Кэн, не собирающийся делиться сведениями с подозрительными жителями Дна. – С собой много не брали, мало ли что… Хорошо, «добрая женщина», веди куда поприличнее, чтоб не так грязно и без домашних питомцев типа вшей и блох. А лучше идём сразу к начальникам или вожакам. Кто здесь заправляет всеми делами? Нас интересует мелкая лавка или таверна в аренду. Знаешь такое место?

Женщина хихикнула в кулачок и, кивая, повела их к старому двухэтажному дощатому домику справа от дороги на Дно. Прилепившись к отвесной скале, этот дом всё же стоял гораздо ближе к входным воротам, чем все другие строения. У входа скучали, сидя в продавленных плетеных креслах, два очень крупных парня на одно лицо самой зверской внешности: лица в шрамах, лбы низкие, сами широкие в плечах, одни мышцы, сразу видно, что это клан Быка, конечно. Конечно, клан Медведей тоже состоял из мускулистых людей, но Медведи хотя бы имели более продвинутый вид, чем туповатые и склонные к грубости, Быки.

К-Кэн засомневался и занервничал, почувствовав опасность. Потом наклонился к нищенке:

– «Добрая женщина», ты уверена, что это управление Дном, а не очередной притон?

– Конечно, притон! – радостно закивала головой оборванка. – И ещё какой! Но они здесь – самые главные на Дне. Хоть и готовы воткнуть нож в спину друг другу, когда с посторонними расправятся. Так что спиной к ним не поворачивайся, касатик, ты мне ещё монету должен.

– Вот когда выйду, тогда и дам, – отрезал К-Кэн, внимательно осматривая окна и двери.

И окна, и двери оказались самого плохого качества, подгнившие и скособоченные. Правда, несколько окон на втором этаже были поприличнее и даже имели стёкла.

«Вот там и сидят эти бандюганы», – определился К-Кэн.

Женщина приковыляла к близнецам у входа и стала быстро что-то шептать на ухо крайнему справа, видимо старшему. Глаза того вскоре приобрели некоторое осмысленное выражение, сфокусировались на Ан-ньи, затем зафиксировались на её пышной груди. Потом старший наконец проснулся и понял, где находится, и со второй попытки выкарабкался из жалобно протестующего кресла.

Вставший близнец протянул руку и пошевелил толстыми немытыми пальцами, красноречиво кивая на пояс с мечом. К-Кэн неохотно расстегнул его и отдал. В руке детины метровый меч казался перочинными ножиком. Ан-ньи последовала его примеру, тоже сдав то оружие, что было на виду. Второй детина широко зевнул, чудом не вывихивая челюсть, неохотно отлупился из застонавшего от облегчения кресла. Он опёрся на стену и дом даже дрогнул при этом. Открыв тонкую дверь, он повёл их по темноте лестниц. К-Кэн и Ан-ньи прошли по нескольким лестницам и коридорам, и скоро у К-Кэна создалось впечатление, что их водят по кругу, нарочно запутывая:

– Ты, приятель, всё-таки веди нас куда надо, а не петляй, – высказался он проводнику.

Тот хмыкнул и через несколько минут, пройдя по кривому коридору, постучал одним пальцем. Грохоту это действие понаделало много, и те, кто находился внутри, должны были подумать, что началось землетрясение.

– Входи! – раздался недовольный бас.

Дверь под нажимом Быка распахнулась, открываясь вовнутрь и едва не слетая с петель. Внутри, в глубине просторной грязноватой комнаты оказалось двое бандитов, по-другому их и не назвать. У двери стоял матёрый плешивый Кот, лет пятидесяти, невысокого роста, увешанный ножами и кинжалами. Его пальцы, не останавливаясь, так и пробегали по рукоятям и ножнам, как будто он всё время проверял их наличие. Кот промямлил, что-то флегматично пережёвывая и коверкая слова:

– И кого енто ишо принесло-таки сюда?

А у замызганного окошка покачивался на табуретке морщинистый горбатый Волк, на вид ещё постарше плешивого Кота. Горбатый нехотя оторвался от созерцания дороги на Дно и уставился, выпучив глаза на вошедших. Седой и потрёпанный, он всё же имел вид вожака, с которым приходится считаться. Хотя он и казался на первый взгляд сонным, совсем рядом, у стены, стояли меч и увесистая дубинка, оббитая железом и утыканная ржавыми гвоздями. А на полу, у правой ноги, лежало несколько копий и дротиков. К-Кэн, присмотревшись, отметил, что острия их оказались в неожиданно отличном состоянии, остро заточенные и смазанные. Горбатый, не выдержав взгляда Ан-ньи, сморгнул и выплеснул себе в рот содержимое кружки. Судя по тому, как он скривился, в ней было явно не молоко. Закусив, он поднял голову и распорядился:

– Вали отсюда, Бычара!

Тот как-то робко кивнул и исчез, осторожненько прикрыв дверь.

– Угрм, – прохрипел Горбатый невнятно, почёсываясь.

– И вам всем доброго дня, господа хорошие! – со скепсисом отозвался К-Кэн.

Расправив узкие плечи, плешивый Кот вытер грязным платком лысину и, выкатив глаза, уставился на новоприбывших. Этот взгляд по идее должен был быть предельно проницательным и грозным, но получилось что-то вроде пьяного выпучивания круглых мутных глазок креветки:

– Хм, ви шо, новые бродяги? Шо ищем? Хотим-таки воровать, попрошайничать? Контрабанду имеем, девку в услуги сдаём? А чё, мы здесь всем дюже помогаем! За очень дополнительную плату, конечно, хе-хе…

К-Кэн сделал попытку развернуться и выйти, но Ан-ньи удержала его за рукав и осадила взглядом. Он вздохнул, деланно широко зевнул и уставился в потолок. Ан-ньи подняла подбородок и с достоинством королевы обратилась к сидящим, чётко выговаривая каждое слово:

– Здравствуйте, уважаемые старейшины!

Плешивый Кот открыл от удивления рот – там явно не хватало по крайней мере половины зубов, а остальные нуждались в срочном капитальном ремонте, а лучше – в удалении. Горбатый Волк дёрнулся и постарался не свалиться со стула, и на этот раз ему это удалось. Он поиграл бровями, сумрачно оглядел посетителей и сфокусировался на плешивом Коте:

– О-о-о! Видно, что дамочка из провинции? Плешивый, тебя давно называли «уважаемым старейшиной»?

Тот захлопнул рот и скривился, утирая слюни. Горбатый продолжил:

– Не обращайте внимание на его необыкновенную скромность. Он только с виду такой добренький котёночек: эта подлая котяра зарезала своего предшественника. Тот по наивности тоже полагал, что всё будет хорошо, и что ему подают нож. Но, оказалось, что Плешивый подал его слишком резко и к тому же не той стороной. Верно? Ошибочка вышла? Там два клыка и потерял?