- Да ну, время тратить... не поверите ведь всё равно.
- Почему? -- искренне удивилась Леся.
- А потому. Вот ты крещёная?
- Нет.
- В бога веришь?
- Не верю.
- Вот видишь! В бога если не веришь -- как поверишь в истории? Про бога даже книжки написаны, а про шаманов только люди рассказывают...
Маша несколько растерялась от такой трактовки веры в бога -- она бывала в нескольких экспедициях, разговаривала с разными людьми, в том числе с очень набожными, но такого странного отказа не слышала ни разу. Санжи, кажется, тоже не мог сообразить, что делать; только Леся, похоже, не собиралась сдаваться. Не выключая диктофона, она уселась напротив Епросиньи:
- Я людям верю. Не бывает, чтобы несколько поколений рассказывали враньё.
- Ну вот ты скажи, -- упорствовала Епросинья, -- ты видела, чтобы люди летали?
- Нет, не видела.
- А чтобы люди в птиц превращались?
- Тоже не видела, -- пожала плечами Леся. За её спиной Санжи что-то пробурчал про оборотня Надю, которая в полночь превращается в бревно, но Епросинья, к счастью, его не услышала.
- Во-от, так чего тебе рассказывать?..
- Мало ли чего я не видела, -- спокойно ответила Леся. -- Раз не видел -- значит, не бывает? Мне бабка такое рассказывала -- я радовалась, что сама не видела, от такого поседеть можно раньше времени... А бабке врать было не резон -- говорила как есть.
- А что говорила-то? -- не утерпела Епросинья.
Леся поняла, что зацепила любопытную женщину, и если интерес её не пропадет, то она всё же поделится какими-нибудь из своих историй...
- Бабка у меня была родом с Урала, -- словно бы нехотя сказала она, -- у неё вся родня из горных рабочих. Там, на шахте, где бабкин дядька работал, был такой случай. Прислали к ним нового инженера, по фамилии Масленников, с приказом заложить новую выработку. Он мастеров собрал, послушал, что они говорят, пальцем ткнул на карту, где надо шахту пробивать. Тут к нему подходит мужичок -- обтрёпанный весь, в шапке набекрень, сапоги рваные, и говорит: господин инженер, тут рыть никак нельзя, рухнет. Инженер отмахнулся, велел начинать работы. А мастера боятся: кто такой этот мужичок, неизвестно, его тут никто раньше не видел, может, нечисть. Инженер давай на них орать: работать не хотите, ленивые скоты, шкуру спущу, у меня приказ от государя-императора, а вы тут нечисти боитесь! Короче, заложили эту... как она называется-то... шурф, что ли... не помню. В общем, начали рыть. Тут опять этот мужичок: нельзя, говорит, тут копать, всё обрушится. Инженер не слушает. Начали работы, поставили крепи -- они падают, всё заваливает. Снова копают -- снова заваливает. Отрыли снова неглубокую шахту -- рабочие упёрлись, дальше, говорят, не пойдём, там дурное место. Инженер говорит: вы, вредители, крепи ставите спустя рукава, пойду сам смотреть, всё ли правильно. И полез туда, а за ним этот мужичок оборванный. Тут опять обвал, вход завалило. Рабочие прикинули, что далеко инженер уйти не мог, раскопали в глубину сколько смогли -- тела нет, и вещей никаких не нашли. Так и пропал.
Маша поёжилась -- история напоминала читанного в детстве Бажова, от которого мурашки по спине бегали... Епросинья покачала головой:
- И ты веришь?
Леся почесала нос:
- Но куда-то же делся этот инженер! Потом какой-то местный краевед поднимал документы, проверял -- действительно присылали туда инженера Масленникова, действительно пропал он в шахте, причём не очень глубокой, тела не нашли. Чего бы не верить?
- Ну а шаманы-то? -- не унималась Епросинья. -- Слышали, небось, что шаманы делают? Рукой проведут над человеком -- и указывают, где у него что болит.
- Это я тоже умею, -- отмахнулась Леся, -- хоть и не шаман. Так многие могут, только тренировка нужна.
- Ну а как шаман на расстоянии другого шамана убивает, ты можешь объяснить? -- Епросинья вскочила на ноги в азарте спора. -- Как?!
- Не знаю, -- вздохнула Леся. -- Учёные по этому поводу обычно говорят так: есть факты, которые нельзя проверить; значит, до поры до времени будем про них помнить, но никаких выводов сделать не сможем. А когда придумаем проверку -- проверим и поймём, что за факт и как он возникает. Так что и шаманы ваши, и оборотни, и чучуна -- это всё непроверяемые факты. Их надо собирать и проверять. Может, правы те, кто рассказывает про шаманов, а те, кто говорит, что так не бывает, окажутся неправы. Доживём -- увидим.
Епросинья наконец обратила внимание, что, по сути, опровергает сама себя: только что утверждала, что все известные ей истории "о чудном" реальны, а теперь пытается заставить девчонок усомниться в них. Махнув рукой, она села на диван, долила гостям чаю:
- Ну, раз так, пишите, рассказу, что вспомню. А уж верить или нет -- дело ваше, учёное...
С Епросиньей отряд проговорил до самого вечера, и под конец общения уже все поделились хотя бы парочкой историй "про чудное" -- естественно, не на запись. Кладезем такого рода сведений оказался Санжи -- он был просто набит рассказами о духах рек и гор, об охотниках, женившихся на хозяйке тайги, о следах коня Гэсэра, из которых сочилась целебная вода, о дырках в земле, ведущих в Нижний мир, и прочим в том же роде. Но когда, наконец, исследователи, совершенно измотанные, вышли на улицу и поплелись к "Уралу" (в Эсэ-Хайя их привезли всего на день), Маша задала явно давно мучивший её вопрос:
- Лесь, а эта история про шахту... ну, это же неправда?
- Почему? -- искренне удивилась Леся. -- Ты что думаешь, я бы Епросинье врать стала? Да она бы меня раскусила сразу! История такая была, я её от бабки слышала, хоть в издания фольклора включай.
