Автомобиль доктора свернул на Пикадилли, а незнакомец не проявил интереса к предложению. Он развернулся и быстро зашагал прочь, и несколько минут спустя позвонил по межгороду в Годалминг. Его собеседник на другом конце провода удовлетворенно кивнул и приказал заводить роллс-ройс.

Между тем, не знающий об этой суете вокруг его здоровья Хью Драммонд напряженно изучал листок бумаги, с которым он начал возиться еще до прихода доктора. Время от времени он проводил пальцами по волосам и кивал головой в недоумении. Кроме того, что жертвой наркотика и пыток был Хирэм К. Поттс, американский мультимиллионер, он ничего так и не сумел выяснить.

– Если бы понять, о чем это… – бормотал он в двадцатый раз. Этот чертов Петерсон слишком быстр.

Обрывок был частью листа, на котором несчастный американец должен был поставить подпись, и Хью знал слова наизусть.

Потом Драммонд обессиленно засунул обрывок в бумажник и позвонил в колокольчик.

– Джеймс, шепните «очень небольшое количество мяса и никакого алкоголя» на ухо вашей жены, если речь пойдет о меню для нашего гостя, хорошо? – заявил капитан, когда слуга вошел. – Представьте себе, заплатить доктору, чтобы узнать только это!

– Он сказал что-нибудь еще, сэр?

– Много. Но это было единственным полезным из того, что я услышал.

Он задумчиво смотрел в окно.

– Вы должны знать, что мы противостоим решительному и жестокому противнику, – продолжал он.

– Тогда не пора ли остановить публикацию вашего объявления в газете? Оно обходится нам в шесть шиллингов за номер.

Драммонд рассмеялся.

– Что бы я делал без вас, Джеймс! Думаю, это объявление действительно устарело. Некоторое время мы будем очень заняты, и не стоит давать бедным людям надежды, которые мы не сможем осуществить.

– Вас просит тот джентльмен, сэр, – голос госпожи Денни заставил их оглянуться, и Хью встал.

– Он пришел в себя, миссис Денни? – спросил Драммонд нетерпеливо, но она покачала головой.

– Не совсем, сэр! – она покачала головой. – Озирается вокруг затравленным взглядом. И продолжает кричать: «Опасность!»

Хью вошел в комнату, где разместили миллионера.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Драммонд бодро.

Человек уставился на него с непониманием и покачал головой.

– Вы помните прошлую ночь? – продолжал Хью, говоря очень медленно и отчетливо. Тут внезапная идея пришла ему в голову, и он вытащил клочок бумаги из своего бумажника. – Вы не забыли подписать это? – спросил он, протянув американцу загадочный обрывок. Некоторое время тот смотрел на него; затем с внезапным криком ужаса сжался и затрясся.

– Нет, нет, не надо… – пробормотал он.

Хью поспешно убрал бумагу.

– Неудачно с моей стороны, старина. Вы, очевидно, помните все слишком хорошо. Все в порядке, – продолжал он. – Никто не причинит вам боль. – Затем, после паузы, капитан поинтересовался: – Ваше имя – Хирэм К. Поттс?

Человек кивнул головой неуверенно и пробормотал:

– Хирэм Поттс… – он повторил это несколько раз, словно эти слова казались ему знакомыми.

– Вы помните поездку в автомобиле вчера вечером? – упорствовал Хью.

Но то, что казалось моментом прояснения омраченного наркотиками ума, казалось, прошло. Человек тупо смотрел на Хью, искра разума в его глазах угасла. Драммонд попробовал пробить стену его апатии еще несколькими вопросами, но это было бесполезно, и через несколько минут он собрался уходить.

– Не волнуйтесь, старина, – сказал Драммонд с улыбкой, – через пару дней у нас будете как новенький!

Человек, похоже, пытался что-то сказать.

– Что вы хотите? – Хью склонился над кроватью.

– Опасность, опасность! – прошептал Поттс и затем со вздохом рухнул в кровать.

С мрачной улыбкой Драммонд наблюдал за неподвижной фигурой.

– Боюсь, вы похожи на своего Эскулапа, – сказал он полушепотом. – Вы можете поведать мне лишь то, что я уже знаю.

Он вышел и спокойно закрыл дверь. А вернувшись в гостиную, обнаружил своего слугу стоящим неподвижно за одной из занавесок, наблюдая за улицей.

– Там человек, сэр, – заметил слуга, не оборачиваясь. – Он наблюдает за домом.

На мгновение Хью остановился, хмурясь. И засмеялся.

– Дьявол! Игра началась всерьез, мой храбрый воин, пока десять очков в нашу пользу! Ибо похищение и насильственное удержание, пусть даже сумасшедшего, – это статья десять, так, Джеймс?

Слуга осторожно отошел от занавесок.

– Статья – да, сэр, – повторил он загадочно. – Время, сэр, для вашего утреннего стакана пива.

Точно в двенадцать часов зазвонил звонок, объявляя о посетителе, и Драммонд оторвался от чтения спортивной колонки в газете, поскольку его слуга вошел в комнату.

– Да, Джеймс. Я думаю, что мы дома. И хочу, чтобы вы оставались в пределах слышимости и ни при каких обстоятельствах не теряли из вида нашего больного. На самом деле, я думаю, вы должны сидеть в его комнате.

Он вновь уткнулся в газету, а Джеймс, с кратким «Хорошо, сэр», удалился. Почти сразу он вернулся и, оставив дверь открытой, объявил о господине Петерсоне.

Драммонд поднялся, улыбаясь.

– Доброе утро. Ваш приход – приятный сюрприз, господин Петерсон. – Он указал посетителю на стул. – Надеюсь, вы больше не испытывали затруднений со своим автомобилем.

Господин Петерсон снял перчатки, улыбнувшись дружелюбно.

– Никаких, капитан Драммонд. Шофер, кажется, справился с поломкой.

– Именно ваш взгляд на него сделал это. Замечательная вещь – проницательный взгляд, как я и сказал вашему другу, господину Лэкингтону. Я надеюсь, что у него тоже все в порядке.

– Он не в форме, – добродушно пояснил Петерсон. – У господина Лэкингтона произошел некий неприятный случай вчера вечером, к сожалению.

Лицо Хью выразило сочувствие.

– Как прискорбно! Я надеюсь, ничего серьезного?

– Боюсь, что его нижняя челюсть была сломана в двух местах. – Петерсон потянулся за сигаретой. – Человек, который избил его, должно быть, был боксером.

– Ссора в подвыпившей компании? – спросил Драммонд, озабоченно качая головой. – Я никогда не подозревал у мистера Лэкингтона подобных наклонностей. Я представил бы его как самого воздержанного человека… Но плохо знаю его… Я однажды знал парня, который начинал махать кулаками после третьей стопки, а трезвый выглядел методистским пастором. Жаль, что случайная пуля оборвала его жизнь…

Петерсон стряхнул пепел со своей сигареты.

– Мы перейдем к сути дела, капитан Драммонд? – приветливо спросил он.

Хью выглядел изумленным.

– О чем вы, господин Петерсон? Что вы имеете в виду?!

Петерсон улыбнулся еще более приветливо.

– Я вполне уверен, что вы, молодой человек, весьма проницательны, – заметил он. – Не хотел бы отрывать вас от вашей газеты ни на минуту дольше, чем необходимо.

– Ну что вы! – заявил Хью. – Мое время – ваше время, хотя я очень хотел бы знать ваше мнение о Джаггернауте и Честерском кубке. Мне кажется, у него есть шансы против Суматры, а вы что скажете?

– Вы игрок? – спросил Петерсон вежливо.

– Изредка делаю ставки, господин Петерсон, время от времени, – ответил Драммонд. – Только на спорт, только ограниченные суммы.

– Если вы ограничиваете свой азарт, это не опасно, – сказал Петерсон. – Именно когда вы рискуете играть по-крупному, риск становится серьезным, а опасность реальной.

– Именно так моя мать всегда и говорила мне, – заметил Хью. – Она даже шла дальше, моя бесценная мама. «Никогда не держи пари, если не уверен на все сто, мой мальчик, – был ее постоянный совет, – и помни это всегда, вспоминай об этом прежде, чем надеть рубашку! Я прямо сейчас слышу ее голос, господин Петерсон, и вижу ее лицо, озаренное утренним солнцем.