– Конечно, Римма Сергеевна. – Светка покраснела до корней светлых волос.

– Продолжайте выстроенную вами логическую цепочку, Крылова. Где же находится космос? И какое в нём место несчастного Камеруна?

Народ начал тихо (пока тихо) хихикать. Крылова переминалась с ноги на ногу у карты и сверлила взглядом пол.

– Ну же, Светлана, не стесняйтесь. Галилей с Коперником тоже когда-то не постеснялись. Зато их имена остались в веках. Быть может, и вам уготована участь осчастливить человечество своей великой мудростью?

Голос Чёрной Риммы был вкрадчивым, неторопливым. Он густым йогуртом тёк по классу, укачивая лодочки парт. Только у доски раскрывалась воронка водоворота, куда затягивало несчастную Язву.

– Я не знаю, Римма Сергеевна. Я не помню про Камерун, – подписала себе приговор Крылова. – Если вы спросите меня про любую другую страну…

– Ну что вы, Крылова, чем так провинились жители чудесной африканской страны, что вы обходите их своим вниманием? Вы считаете этот уголок Вселенной хуже других? Или себя лучше их? Я не засчитываю вам ответ. Садитесь, «два».

Крылова сжала трясущиеся губы и гордо прошествовала за парту под сдавленные смешки довольных одноклассников.

– Я не поняла причину столь бурного веселья в начале урока, господа, – успокоила нас Римма. – Веселье только начинается. Следующая страна, воспоминания о которой вам следует обновить, – указка ткнулась в небольшой островок, – Папуа-Новая Гвинея…

Мне повезло. Указка Риммы выбрала для меня Монголию, про которую я недавно смотрел фильм по каналу «Путешествия». Плюс – читал книгу о Чингисхане. Так что на четвёрку выкрутился.

В середине урока в открывшуюся от «сквозняка» дверь пробрался Валентин, уселся за нами и с нескрываемым интересом принялся наблюдать за бесплатным зверинцем.

Эльку Чёрная Римма оставила «на сладкое» и, ко всеобщей радости класса, устроила ей полноценный экзамен. Элька не молчала. Казалось, особенности климата, залежи полезных ископаемых, основные промышленные центры она помнит наизусть. Указка Эльки смело скользила по карте, вызывая немалый шок у класса и учительницы.

– Тихонова, а что вы помните про Индию? – когда, казалось, спросить больше нечего, вспомнила Римма.

– Индия… Индия… – забормотала Элька, вглядываясь мне за спину. Вот оно что. Защитник делился усвоенными знаниями. А тут промашка вышла – не дочитал он, не доплыл по морям-океанам Интернета до Индийских берегов!

Класс облегчённо вздохнул. Вторую Язву не вынес бы никто. Римма была готова отпустить Эльку, как та всё испортила.

– Индия… Кино с песнями… Не то… А, точно! В Индии существу… существовал город. Мохенджо-Даро он назывался. Он был богатым, развитым для своих времён, не помню, сколько тысяч лет до нашей эры. Кажется, более двух. Стены кирпичные, водопровод и прочие блага цивилизации там уже имелись.

Чёрная Римма заинтересованно присела за стол и принялась наблюдать поверх очков за умничающей ученицей. Откуда Тихонова это выкопала? Я что-то слышал про погибший город. Но чтобы про него на уроке географии…

– И вот однажды город погиб от взрыва атомной бомбы. Тогда же и погиб, много лет до нашей эры, – упорствовала Элька, игнорируя мои кивки и ужимки. – В отчётах археологов так и написано – высокотемпературное воздействие. Бах – и спеклись в лепёшку люди и камни.

Элька всплеснула руками, очевидно показывая, какой гигантский был «бах»! Класс застонал от восторга.

– Косвенно намекает на причины гибели «Махабхарата», героический эпос индийцев, – продолжала наша малолетняя индианка. – В войне богов, то есть, как подозревают некоторые учёные, более развитых цивилизаций или инопланетян, но данное замечание не доказано, титаны и боги схлестнулись в смертельной битве. В итоге город погиб. Эпицентр гибели напоминает Хиросиму и Нагасаки после атомной бомбежки американцами в 1945 году.

– Во даёт! – обернулся ко мне Лёшка. – Римма её закопает.

Ну да, Чёрная Римма не любит, когда кто-то бывает умнее её.

К концу рассказа ошалевший от подобного класс опасно притих. Я-то понимал, что означает затишье. Но не Элька. Звонок прогремел как колокол в Хиросиме (Чёрная Римма сама про него рассказывала). Прогремел и разбудил школьников:

– Индианка! – открыла сезон охоты Вика Шелег.

– Радиоактивная! – презрительно поправила её вечная соперница – Надечка Кущина.

И я понял – Эльке не отмыться. Зря она с этой Индией. Украдкой оглянулся назад и показал кулак Валентину. Если это он нашептал Тихоновой – несдобровать проходимцу. Придумаю что-нибудь гадкое…

Римма нас не отпускала. Терпеливо дождавшись, пока класс угомонится, она громко захлопнула журнал и с видимым удовольствием проворковала:

– С первым сентября вас, господа. На следующем уроке сказки о том, что в Австрии обитают кенгуру, а в Индии была атомная война, вам не помогут. Всего доброго.

Теперь урок окончен. Я принялся запихивать вещи в сумку, как в грудь мне угодил чей-то ластик.

– Щука, не сиди с ней, она заразная, – проникновенным голоском сообщила мне Вика.

– Не заразная, а радиоактивная, – поправил отличник Лёша. – От неё лучевая болезнь случается. Кожа облезет, зубы выпадут…

– И дети у вас уроды получатся, – добавил свои пять копеек Петька.

– Если такие же, как ты, – не удержалась Элька, – я лучше в монастырь уйду.

Я не стал выслушивать перепалку. Люблю родной класс за душевность и взаимовыручку при ловле жертвы – будь то неудачливый одноклассник или неприглянувшийся учитель. Поэтому я подтолкнул Тихонову к выходу. Вслед нам неслось: «А, Радиоактивная!»

– Поздравляю, – мрачно шепнул я Эле. – Самые худшие прозвища – это не производные от фамилии, какой бы гадкой она ни была. И не прилипшие в детстве дразнилки, когда фантазия не включена на полную катушку. А заработанные сейчас. Поздравляю, оно у тебя появилась. Будешь отмечать крестины?

– Иди ты! – отвернулась Тихонова. Сама виновата. Кто её за язык тянул?

– Ладно, не дуйся. Перебесятся за сентябрь, потом легче станет, – успокоил я соседку.

В собственные слова я верил слабо. Инга Васильева, наша Васька-Промокаська, полтора года вытерпела. После чего перевелась в другую школу. Ездит теперь через полгорода, зато жизнью довольна.

Элька насупилась, отвернулась и до конца несуразного первого сентября промолчала, игнорируя всеобщее веселье по поводу свежеполученного прозвища. Валентин куда-то исчез. Со школой знакомился или окончательно стал невидимым? Интересно, он может далеко от меня отлучаться или привязан заклинанием? Вот, ёлки облезлые, уже рассуждаю, как колдун со стажем.

После уроков (скорее не уроков, а бесед на тему «Как я провёл лето») я решил заглянуть к Славке, запоздало вспомнил оброненую Элькой фразу, мол, информатик – не человек. Тихонова следовала за мной по пятам. Она, как и я, не пошла в кафе. К моим причудам и некомпанейскому поведению одноклассники привыкли и не реагировали. Знали – Щуке карманных денег дают в обрез. Не разгуляешься. А вот Радиоактивная Элька их очень интересовала.

– Ты что, свой класс не уважаешь? – привязался к ней Петька, пока остальные, столпившись возле раздевалки, решали, где гулять. – Предки денег не дают? Так я одолжу, хоть ты и заразная. Пойдём.

– Брось, Петя, – царственно подняла острый подбородок Вика, беря гитариста-двоечника под локоть. – Не видишь, она в Щуку втрескалась. Зачем тебе эта больная на голову?

Что сделала Элька, я тогда не отследил. Тихонова просто подняла руку ладонью вперёд, точно собираясь ударить, но не ударила, только сжала пальцы в кулак. Длинная коса – краса и гордость Вики, обвила дочку математички за горло, а кисточка с резинкой, увешанной металлическими подвесками, принялась больно хлестать её по губам.

– Пойдём, Женя, – не менее царственно произнесла Эля, глядя, как Вика отбивается от собственной косы, а Петька, разинув рот, стоит рядом. – Она сейчас чихать начнёт. Ещё заразимся…

Вправду, Вика справилась со своей растрепавшейся причёской и тут же зашлась чихом, растирая сопли по лицу.