– Дэн, а переезжай ко мне, – неожиданно предложил он, исчерпав все средства убеждения.

Денис не сразу понял, куда зовет его друг, и решил уточнить:

– Ты что имеешь в виду? Куда к тебе?

– В Москву, – пояснил Миха таким тоном, как будто речь шла о простой загородной прогулке.

Дэн вытаращил на него глаза и крутанул пальцем у виска.

– Ты че, больной? На хрен я там нужен? Что делать буду?

– А здесь что делать будешь?

Денис пожал плечами. Что делать дальше? Над этим он не задумывался, окунаясь раз за разом в собственные обиды и переживания. В мыслях он мечтал, что вот-вот все одумаются и прибегут к нему с просьбой вернуться. Ведь он не простой спортсмен, он чемпион, он победитель! Таких один на тысячу!

– Не знаю, – буркнул он. – Может, ты ко мне переберёшься?

Миха замахал руками и засмеялся.

– Шутишь?! Вот я-то тут действительно никому не нужен. Да я даже язык толком не знаю. Да и дело у меня в Рашке налажено. А у тебя здесь – как в стойле. Ни вправо, ни влево. Только дернешься – и уже полиция или налоговики за тобой гонятся. Никакой свободы личности.

– Для жуликов – да. Никакой, – согласился Денис.

– Так уж и жуликов, – обиделся Миха. – Ничего криминального я не делаю. Просто некоторые вещи не получается проворачивать без нарушений. А здесь за этим уж очень строго следят.

Денис устало отмахнулся. Этот спор периодически возникал между ними, и никто не мог доказать свою правоту, оставаясь каждый при своем мнении.

– И еще одно. Там ты сможешь продолжать тренироваться и даже в соревнованиях участвовать. В России плевать хотели на все ваши дисквалификации и запреты.

– Так на официальные соревнования меня все равно не выпустят. Ни в России, ни в Европе.

– И что?! Только Москва больше вашей Швеции вместе с Финкой. Знаешь, сколько желающих найдется морду тебе набить?

Денис криво усмехнулся: «Набить морду! Мечта!» Он потер подбородок и тоскливо вздохнул.

– Давай поднимай жопу! Пойдем куда-нибудь, отвиснем, а то ты на меня тоску нагоняешь, – решительно заявил Мишка.

Денис кивнул и, нарочито кряхтя, поднялся с кровати.

Они бродили по улицам, разглядывая неоновые вывески, окна ресторанов и кафе, где сидели за столиками праздные и счастливые люди, магазины с нарядными манекенами. Через пару часов друзья уже вяло перебрасывались словами, устав от бесцельной прогулки по улицам. Наконец Миха замер перед входом в один из многочисленных баров и вопросительно посмотрел на своего друга. Он знал, что Денис не жалует такого рода заведения, но тот равнодушно пожал плечами и кивнул.

В баре было почти пусто: две пары посетителей и какой-то старик с помятым лицом за барной стойкой. Ребята устало плюхнулись на полужесткий диван и заказали напитки. Мишка с блаженным выражением лица потягивал виски, ощущая, как уходит усталость. Денис же сидел с отрешенным видом, даже не притронувшись к стакану с соком. Видимо, прогулка не отвлекла его от грустных мыслей о будущем. Он сквозь зубы, иногда невпопад, поддерживал разговор. Через полчаса со стороны входа в бар послышался громкий смех. Трое парней спортивного вида в сопровождении девушки заняли свободный стол. Среди них выделялся один: коротко стриженный, широкоплечий. Сразу было видно, что он являлся лидером этой компании. Когда все расселись, девушка устроилась у него на коленях. Плотная, в голубых джинсах и толстом свитере с широким воротом, на который ниспадали светлые, гладко зачесанные волосы. Мишка мельком взглянул на нее и тут же отвел глаза. Такой тип женщин не привлекал его. Впрочем, он давно убедился, что здесь с красивыми женщинами просто беда. Ему даже показалось, что шведки совершенно не заботятся о своей внешности. В России их назвали бы жирными: упитанные, коренастые, с крепкими ногами и руками, явно не модельного вида. На самом же деле просто очень мускулистые, однако такие стандарты совсем не заводили его. Он отвернулся, поднял стакан, но замер с удивленным выражением на лице. Денис застывшим взглядом смотрел на компанию, и на его губах играла презрительная улыбка. Миха вновь обернулся. Компания тоже смотрела в их сторону, а девушка медленно сползла с колен крепыша и села в кресло, уткнувшись взглядом в стол. Через пару минут игры в гляделки Денис поднял руку с выставленным средним пальцем. Вся компания, как по команде, повернула головы и уставилась на своего вожака. Тот резко поднялся с места и двинулся в их сторону.

– What do you want? – прохрипел стриженый, остановившись напротив.

– Пошел в жопу, – не вставая с места, бросил Денис ему в ответ.

Он почему-то выдал это по-русски, но стриженый уловил интонацию и, выставив вперед руки, бросился на Дениса. Было непонятно: то ли он хотел ударить, то ли имитировал удар, но реакции ему явно не хватило. Денис, не меняя позы, двинул ему в пах ногой, и когда тот непроизвольно согнулся, врезал открытой ладонью по горлу. Доли секунды – и стриженый хрипел, стоя перед столиком на коленях. В баре наступила гробовая тишина. Мишка лихорадочно пытался представить последствия этого инцидента. Он не понимал, что вообще происходит, кто эти ребята и что они хотели от них.

– Блевотина! Пошли, Миха, – процедил Денис с каменным выражением лица.

Он поднялся с места, пропустил Михаила вперед и двинулся следом. Только когда за ними закрылась входная дверь, все бросились к лежащему на полу.

Друзья медленно двинулись по ярко освещенной улице, и Мишка периодически оглядывался, ожидая появления полиции.

– Хватит трястись, – успокоил его Денис. – Проблем не будет.

– Кто это был? – нетерпеливо поинтересовался Миха.

– Одноклубник. Тренировались вместе. И телка моя с ним, – пояснил Денис. На секунду запнулся и добавил: – Бывшая.

– Понятно.

– Что тебе понятно?! Я позавчера с ней по телефону общался. Хоть бы слово сказала. Корова!

Мишка хотел развить тему насчет коровы, но счел за благо промолчать, чтобы ненароком не обидеть друга. Все-таки она раньше была его девушкой, и не известно, какие чувства он продолжал испытывать к ней.

– Ты не переживай, – решил он успокоить друга.

Денис остановился и почесал затылок.

– Ты знаешь, удивительно, но вообще не переживаю. Глянул сегодня на нее со стороны – чистый крокодил, только трахается отлично. А вот хахаль ее напрягает. Главное, я его чуть ли не лучшим другом считал. Столько лет вместе выступали. А когда меня дисквалифицировали, он радовался как ребенок. Гнида! А может, и хорошо, что так. Так вовремя. Представь, что я бы жизнь с ними рядом прожил, а потом оказалось, что всё это мираж.

– Мираж? Ты о чем?

– Обо всем этом! Друзья, город этот, мое существование здесь. На поверку реальностью оказались только семья и ты. Даже тренер, и тот слился. Мычит какой то бред. А еще земляк!

– Ты что, этому парню дорогу перешел?

– Получается так. Я всегда первый на турнирах. Вся слава мне доставалась. Ну а теперь он вне конкуренции, теперь он первый в клубе. Правда, чемпионом вряд ли станет, но на местном уровне он звезда. Яйца только подлечить придется, – тихо заржал над своей шуткой Денис.

Через два дня Миха умотал в Москву, но практически каждый вечер докучал ему настойчивыми рассказами о прелестях столичной жизни в России. Денис не сразу воспринял всерьез идею с переездом, но со временем она всё более и более казалась ему самым простым выходом из сложившейся ситуации. Тем более его всегда тянуло в Россию, и это чувство было непреодолимым. Еще в детстве, с каждым приездом на родину, оно охватывало его всё сильнее и сильнее. Ну и, конечно, русский язык. При том, что он знал несколько языков, ничто не могло заменить родной. Мама с детства заставляла его читать русскую классическую литературу на языке оригинала. Упорно прививала любовь к изобразительному искусству и музыке. Правда, в последнее время он стал предпочитать классике криминальные детективы, благодаря чему его лексикон пополнился словами и выражениями, от которых иногда ее коробило. Он даже телевидение предпочитал смотреть российское. Идея двинуть к Мишке начинала занимать все его мысли, и только предполагаемая реакция матери пока останавливала. Мама вообще никогда и слышать не хотела ни о каком возвращении. В ее памяти стальной иглой засели ужасы, пережитые в 90-е годы, и страна, из которой ей удалось вырваться, казалась всё той же темной, лежащей в руинах после перестройки, с голодным и озлобленным населением. В то время Анна Викторовна Белова, искусствовед по образованию, дочь старшего научного сотрудника Эрмитажа, вынуждена была работать на рынке. Само по себе это было не смертельно, но никогда она не чувствовала себя так унизительно, как тогда. Она ни дня не работала по специальности, потому что сразу после университета ей пришлось искать работу, где платили деньги, на которые они с мамой могли бы прокормиться. Отец умер год назад, мама часто болела, и единственной, кто мог содержать семью, оставалась Аня. Она по двенадцать часов торчала за прилавком, и казалось, что так будет всегда. И тут появился он. Коротко стриженный, в черной кожаной куртке и модных широких штанах. Уверенный, в меру грубый, сильный и, как казалось, надежный. Он без лишних ухаживаний сразу взял её в оборот, не давая времени адекватно оценить его. Она так устала от окружающей действительности, что, практически не задумываясь, бросилась в водоворот отношений с ним. Через месяц Аня узнала, что беременна. Три года она прожила в счастливом неведении о действительном роде занятий своего мужа. Заботы о сыне и больной матери не давали времени задуматься, откуда берется благосостояние, которое окружало ее всё это время. Три года, как один день, а потом черная дыра. Его арестовали за убийство. На поверку любящий отец и муж оказался простым бандитом, и началось: обыски, допросы. Мама не выдержала всего этого, угасла за три месяца. Впрочем, и сама Анна была близка к тому, чтобы свести счеты с жизнью. Только маленькое родное существо останавливало её. Через полгода состоялся суд, и мужу дали пятнадцать лет с конфискацией. Монстр, чудовище! На заседаниях суда она услышала столько мерзости о нем, что навсегда вычеркнула из своей жизни этого человека. Следующие семь лет стали битвой за выживание, и наконец она встретила Матса.