Его рука потянулась ко мне, и я вздрогнула. Проклятие.

На мгновение рука замерла, и даже искоса я могла почувствовать его пристальный взгляд на своем лице. Он все видит. Конечно, он заметил это. Никакая косметика не скроет от Сэма такие вещи. Какими бы ни были его добродетели и пороки, он хорошо выполнял свою работу. А его работа заключалась в насилии. Он знал, как предугадать и предотвратить его. И все-таки я была твёрдо убеждена не показывать свои слабости. Я лучше буду чрезмерно надменной сукой, чем слабой и раненой бедняжкой.

Пауза окончилась, и рука двинулась дальше.

— Просто вытираю тебя, — сказал он, его голос был глубже океана.

— Да, Я...— Черт. — Спасибо.

Он бережно приподнял густую прядь моих темных волос и протер ее. Его осторожные движения были медленнее, чем обычно. Я проигнорировала то, как слегка нахмурились его брови.

— Может, мне следует начать брить голову, как и ты, — пошутила я, испытывая дискомфорт от слишком напряженного молчания между нами. — Если у него войдет в привычку бросать в меня еду.

Последовало мужское ворчание.

— Держу пари, это сократит время на укладку, и я бы хорошо сэкономила на шампуне.

— Сэм-Сэм-Сэм-Сэм-Сэм. — Гиб бросился ему на спину, обхватив ручонками его толстую шею. Конечно, малыш любил его. Он ненавидел только меня, свою плоть и кровь. Прекрасно.

— Привет, дружище. Ты хорошо себя ведешь?

Гиб с большим энтузиазмом закивал головой, маленький обманщик.

— Тогда почему у бедной Марты в волосах йогурт?

Ребенок лишь пожал плечами.

— Хочу к маме.

— Твоя мама сейчас в колледже. Она вернется позже.

— Папочка?

— Он сейчас занят, — сказал Сэм успокаивающим тоном. — Тебе нужно немного побыть с тетей Мартой. Твои родители скоро вернутся, хорошо?

— Нет!

— Гибби...

— Нет-нет-нет.

— Он большой любитель повторений, — сказала я, морщась от шума. Для таких маленьких легких мальчик был слишком громким.

— Ты можешь повеселиться с тетей Мартой. — Улыбка Сэма была полна надежды. — Как здорово проводить время с тетей Мартой, не так ли, приятель?

— Нет-нет-нет.

— Кто бы мог подумать, что он это скажет? — прошептала я. — Хотя, честно говоря, здесь я с ним соглашусь.

Бровь Сэма выгнулась, а взгляд стал задумчивым.

— Ты можешь быть забавной... В определенных ситуациях.

Я плотно закрыла рот, прежде чем он смог открыться.

— Если ты этого захочешь.

— Неужели? — Я склонила голову набок. — Если я захочу быть в такой ситуации или если я захочу быть забавной?

— Оба варианта.

— Ха.

Гиб ласково похлопал Сэма по плечу. Черт. У этого мужчины были мышцы, а у тех — свои мышцы. Сколько времени он вообще проводил в спортзале? Он никогда не был самодовольным или высокомерным. Я не встречала человека, который бы меньше беспокоился о том, как он выглядит. Для него существовала только работа-работа-работа.

— Чем сегодня занимаются собаки? — спросил он Гиба.

Ребенок тут же вскинул подбородок и завыл по-собачьи во весь голос. Его вой был довольно впечатляющим. Покончив с этим, он слез с верзилы и устремился к прежнему месту у телевизора.

Сэм улыбнулся.

— Дети просто помешаны на таких шоу. Это пока что его любимое.

— Полагаю, говорящие собаки — это круто.

Мгновение он просто смотрел на меня.

— У меня все еще йогурт в волосах?

— Нет, я все вытер.

Я кивнула, переключив внимание на свои руки. Лучше так, чем смотреть на него или иметь дело со всей неразберихой, вызванной его присутствием. Пора сделать новый маникюр. На большом пальце облез лак. По правде говоря, это отчасти соответствовало образу женщины, в которую дети частенько бросают едой. Стилисты могли бы мне позавидовать.

— Раньше ты никогда не нервничала рядом со мной, — тихо сказал он.

— Нервничаю рядом с тобой? Серьезно? — усмехнулась я. — Возможно, если бы ты не навалился на меня...

Мужчина не сдвинулся ни на дюйм. Придурок.

— У нас не было возможности поговорить прошлой ночью. Что заставило тебя вернуться на западное побережье?

— Я хотела увидеть свою семью.

— И это все?

— Неужели это так странно?

— Учитывая добровольное желание присмотреть за Гибом, да.

Я сдержалась, не сказав слово «мудак». Пока что.

— Это что, допрос? Ты беспокоишься, что я представляю угрозу безопасности или что-то в этом роде?

— Конечно, нет. Моя работа — убедиться, что все в безопасности, — сказал он. — Что с ними все в порядке. Это касается и тебя. Ты тоже часть семьи.

— Что ж, спасибо, но не стоит проявлять ко мне свою профессиональную заботу. Я в порядке.

Он лишь смотрел на меня.

— Ты никогда не выходишь из рабочего режима? — спросила я.

— Я выйду из него, когда мир станет безопасным, и я никому больше не буду нужен. Но мы оба знаем, что мир небезопасен.

— Это очень по-суперменски с твоей стороны, Сэм. В любом случае, я не уверена, что пробуду здесь так долго.

— Посмотрим.

Он поднялся на ноги и, не говоря ни слова, побрел по коридору. К счастью, Гиб был слишком поглощен своим шоу, чтобы обратить внимание на несколько неловкий разговор. Не то чтобы я боялась маленького ребенка или того, что он обо мне думал. Или, если уж на то пошло, мнения сотрудника по обеспечению безопасности.

Со мной все было в порядке. Все было прекрасно. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я повернула руку, пряча скол на ногте. Я займусь этим позже.

***

Невидящим взглядом я уставилась на содержимое шкафа. Это было следующим пунктом в моем списке не особо важных дел. Сначала был педикюр, уход за лицом, долгое отмокание в ванне и просмотр новостей из индустрии развлечений на моем смартфоне. Затем я занялась бровями, ответила на электронные письма и сделала увлажняющие процедуры. А теперь вопрос... Как много вещей мне нужно распаковать? Мои наряды для нью-йоркских тусовок не особо подходили для посиделок с маленькими буйными детьми, и моя бывшая рабочая одежда в значительной степени подпадала под ту же категорию. Ничто из этого не выдержит и дня, проведенного с малышом. Бросания едой. Ползания на коленях, собирая игрушки и прочее. Погони за маленькими, злобными детьми, которые не хотят есть овощи и принимать ванну.

Честно говоря, я больше не узнавала себя и свою жизнь. Но мне нужна была работа. Что еще важнее, мне нужно было вернуться домой.

— Привет, — сказала Лиззи, входя без стука. Наверное, потому что это был ее дом. — Чем занимаешься?

— Просто привожу себя в порядок. — Застигнутая врасплох без макияжа, я слегка опустила голову. Оставалось надеяться, что при слабом освещении Лиззи ничего не увидит.

— Ты не спустилась к ужину.

— Я не голодна.

— Ты знаешь, где кухня, если передумаешь, — сказала она. — Мы собирались посмотреть телевизор. Не хочешь присоединиться?

— Сейчас я вроде как занята, — уклончиво ответила я. Даже если я и поняла, что мне нужно быть рядом с семьей, поддаваться этой потребности мне не хотелось. — Но спасибо, что спросила.

— Ладно. Ты же знаешь, что тебе не нужно прятаться в своей комнате.

— Я не прячусь. — Я посмотрела на видеоняню, прикрепленную к поясу моей невестки, и вздохнула. — Мне это тоже нужно носить?

Она фыркнула.

— Мы не ожидаем, что ты будешь присматривать за ребенком двадцать четыре часа в сутки, Марта. Блин.

Я лишь пожала плечами.

— Так обычно бывает в твоей сфере деятельности? — Лиззи села на край кровати, устраиваясь поудобнее.

— В основном я выполняю функции пиар менеджера и исполнительного помощника. Обычно для людей с нежным эго, огромным количеством денег и загруженным графиком. В основном из индустрии развлечений, — сказала я. — Меня могут вызвать на работу и в четыре утра.

— Мой малыш может быть очень требовательным. И если случаются ранние подъемы, то мы с Беном справляемся с этим, — усмехнулась она. — Тебе нравится твоя комната?