Круглое пятно света прошлось по камину, осветило на каминной полке погашенные свечи в канделябрах, иконку Девы Марии, судя по всему, принесенную кем-то из группы, так как оклад был пластмассовым, и коробок спичек, опять же, из нашего времени.

– Это разве разрешено? – недоуменно нахмурился Алекс.

– Что именно? – откликнулась я. – Оставлять в домах вещички из других эпох? Нет, конечно. Но в этом деле очень много странного, поэтому я уже ничему не удивляюсь… Давай-ка посвети под диван.

Ни о чем не спрашивая, паренек направил луч в нужном направлении, я легла на пол в надежде увидеть хоть что-то. Увидела, угу. Пыль.

– Лиззи, а в самом диване тайника быть не может?

– Начитался шпионских историй с агентами-параноиками? – усмехнулась я.

– Кто бы говорил, – уязвленно буркнул мальчишка.

А действительно, чем я рискую?

Осмотр мебели тайника не выявил. А вот светлое пятно на деревянном полу, отличавшееся по цвету от других досок, меня заинтересовало.

– Будем вскрывать? – уточнил напарник.

– Чем? – хмыкнула я. – Руками? Алекс, думай уже, головой, не мягким местом. Где ты видишь здесь инструменты? И вообще, поехали уже. Опоздаем – будем долго объясняться с графом.

Вернее, я буду объясняться…

Третий дом слева от церкви оказался тем самым зданием, в которое недавно вошел друг-приятель Мартина. Добравшись до места назначения, мы оба спешились, и пока стажер тщательно привязывал лошадей к ещё одному железному кольцу, я подошла к массивной деревянной двери и пробарабанила по ней пальцами мотивчик известной в мою эпоху песенки, немного похабной, но довольно весёлой – стандартный пароль для всех, кто из нашего времени попадал в любую другую эпоху.

Появившийся в проеме знакомый монах в рясе приветственно кивнул мне и вопросительно покосился на моего напарника.

– Стажёр. Если потеряю его, с меня дома голову снимут, – тяжело вздохнула я.

Сбоку тяжело задышал обиженный парень, монах хмыкнул и посторонился, позволяя пройти.

Едва захлопнулась дверь, включился свет. Оп-па. Они что тут, совсем обнаглели?

– Руководство в курсе, – сообщил наш провожатый, шагая по хорошо освещенному коридору.

Потрясающе. Так, дядя, похоже, я все же выбью положенный мне месячный отпуск, да еще и с неплохими премиальными… Надо только не забыть координаты записать.

Абсолютно пустой коридор вывел к винтовой лестнице, смонтированной явно мастерами из будущего.

– Второй этаж. Там вас встретят, – мужчина развернулся и неспешно зашагал обратно, к входной двери. Это что получается, он здесь вроде привратника?

Мы поднялись по каменным ступеням, держась за витые железные перила, и вышли на бетонную площадку. Нас и правда встретили. Незнакомый работник «чистильщиков», худощавый брюнет среднего роста, одетый в черный латексный костюм, цепким взглядом окинул обоих, кивнул, видимо, своим мыслям, и повелительно указал рукой на дубовую дверь неподалеку:

– Эдгар там. Иди одна.

Да как скажете. Алекс в кои-то веки не стал возражать, и я, дойдя до заветной двери, потянула ее за ручку на себя.

В большой комнате с наглухо забитыми окнами было светло, но не от свеч. Вполне современная люстра в форме короны свисала с потолка и прилежно освещала каждый угол помещения.

– Лизавета? – мужской баритон не позволил осмотреться. Я повернулась к говорившему.

Ну здравствуй, легендарный Эдгар Норейский.

Худой шатен среднего роста сидел в мягком кожаном кресле возле стеклянного столика, накрытого явно для дружеской пьянки: виски, коньяк, мясная нарезка, свежие овощи… Это меня тут ждали? Или я сорвала чье-то теплое общение?

– Приветствую, Эдгар.

Я подошла к креслу напротив, села, уверенной рукой налила из открытой бутылки виски в чистый стакан нужное количество жидкости, поставила на стол и то, и другое и вопросительно посмотрела на хозяина дома.

Мужчина улыбнулся. Тонкие губы явно не привыкли к подобному движению мышц и, на мой взгляд, раздвигались с трудом.

– Не знал, что ты теперь работаешь в паре.

– Я тоже. Пока с родственником не пообщалась, – пожала я плечами. О моих родственниках в Академии не знал только ленивый.

– Умный мальчик?

– После сегодняшней драки я в этом сомневаюсь.

На этот раз собеседник ухмыльнулся. Что ж, хотя бы по одному пункту мы сошлись во мнении.

– У нас не получилось попасть в дом Академии. Моих бойцов что-то не пускает внутрь. Никакого охранного контура нет. Ты знаешь, что это может быть? – долгий немигающий взгляд мог бы напугать меня еще лет пять назад, но не теперь, когда за плечами была не одна попойка с оперативниками и дружками Мартина.

А вот вопрос интересный. Очень. И ведь что-то вертится в голове. Что-то…

В голове внезапно всплыло:

«– Лизка…

– Помолчи, Алекс… Что-то мне всё это не нравится…

– Там у порога иголка воткнута… Длинная…»

Вашу ж… да об колено… да со всей дури… да хлыстом! А я-то, глупая, думала, что эта гадость была связана с отоворотами-приворотами.

– Знаю, – кивнула я уверенно, – только понятия не имею, кто эту защиту поставил и на кого конкретно она должна быть направлена. Эдгар, у вас есть инструменты? Нужно пол вскрыть.

Проговорили мы недолго, минут сорок-пятьдесят, вышла я после общения с Норейским раздраженная и злая. Алекс, дремавший на скамейке у стены, при моем хлопанье дверью подскочил, осоловело уставился на «начальство», перевел взгляд на брюнета, так и не покинувшего свой пост охранника, и благополучно промолчал. Молодец, мальчик. Глядишь, лет через -дцать из него что-нибудь путное и выйдет.

Лошадей, как я и говорила, никто не подумал украсть. Видимо, графа здесь или уважали, или боялись, потому и на цвета попон внимание обратили, а животных на месте оставили.

Из города мы выезжали медленно, в полном молчании – и мне, и Алексу было, о чем подумать. Копыта мерно цокали по камню, практически усыпляя. Одна радость – скоро должна была начаться дорога с ухабами, на ней точно не поспишь.

Толстые неповоротливые стражники на воротах, завидев всё те же цвета на попонах, разве что честь не отдали. Видимо, графа не уважали, а именно боялись. Понять бы ещё, за что конкретно.

Полуденное солнце нещадно палило, ветер гнул верхушки деревьев, из-под лошадиных копыт теперь уже стелилась пыль, а я, стараясь не сорваться на грубую площадную ругань, рассказывала парню то, что поведал глава «чистильщиков».

– Контрабанда это. Два идиота, Дирк и Рик, захотели озолотиться, в прямом смысле этого слова. Мол, два-три путешествия туда-обратно, несколько обычных безделушек, ничего же страшного. Дураки. И ведь работают в Академии не первый год. Должны же понимать… Нет, жадность глаза застила. Золото! Вот единственная цель!

– Как бы они это золото легализовали? – нахмурился мальчишка.

Я раздражённо передернула плечами:

– Их спроси. То место за диваном – как раз основной тайник. Сара прознала об их грязных делишках, пригрозила сообщить «наверх», троица поругалась, подруга выскочила из дома – и с концами. И Дирк, и Рик клянутся всем на свете, что и пальцем напарницу не тронули…

За разговором неспешно доехали до замка.

– Лиззи…

– Слышу, – настороженно кивнула я. – Что бы ни случилось, веди себя естественно.

– Ты о чем? – недоуменно уточнил парень.

– Не знаю, но интуиция твердит, что…

Я не договорила: услышанный нами шум предстал перед глазами толпой людей, что-то внимательно рассматривавших. Или кого-то? Слуги и охрана обступили практически плотным кольцом девчонку, одетую в длинное серое платье, фасоном совершенно не похожее на местную одежду: узкий лиф, украшенный люрексом, пышные юбки, неожиданный пояс на талии. Добавить к наряду высокую пышную прическу с разноцветными лентами в волосах и черные лаковые туфли на каблуках, и становится понятным удивление толпы. А потом я посмотрела в лицо девушки. Незнакомка улыбалась радостно и счастливо, в знакомых зеленых глазах не было ни малейшего намека на узнавание. Да там даже интеллект не ночевал… Сара… Я до боли стиснула запястье с латунным браслетом. «Чистильщики» – вот кто был здесь нужен. «Убрать» последствия, а потом уже, на базе, в Академии, разбираться, кто, зачем и как сотворил всё это. Но потом, потом…