— Нет.

      — Нет? — Руки у меня тряслись, уродливые дураки. Я на них села и убрала с глаз долой. — Что значит «нет»?

      — У меня имеются и другие вопросы, которые хочу тебе задать.

      — Сколько их ещё?

      — Много. — Его глаза были синими как небо, мне хотелось бы навсегда потеряться в них, и никогда не возвращаться. — Точное число я назвать не смогу.

      Я прижала руку к груди. Тук-тук-тук. Сердцебиение ускорилось. Меня трясло. Я чувствовала, как спину покрывает пот. Это было нехорошо. Я взяла меню и словно веером принялась обмахивать лицо.

      — Детка?

      — Я больше ничего не понимаю, — сказала я, обращаясь прежде всего к себе, но Вон тоже был передо мной. Что ж, терпения.

      Он медленно отодвинул свой стул, встал; потом подошёл ко мне и присел на корточки. Большая тёплая рука накрыла моё голое колено. Из-за жаркой погоды я решила надеть чёрную юбку-карандаш. Слава Богу. Соприкосновение с его кожей улучшило всё. В тот момент, когда он прикоснулся ко мне, я внезапно почувствовала себя спокойно. Мой пульс нормализовался, я больше не ощущала, что голова вот-вот взорвётся. Лучше бы этого не случилось. Тот факт, что Вон мог контролировать реакции моего тела, не предвещал ничего хорошего. Я не могла контролировать свои эмоции. И не просила многого, просто чтобы держать всю эту ерунду под контролем. Нет, я ни о чём не просила.

      Он взял меню из моих рук и положил обратно на стол. Я бросила на него свой самый угрожающий взгляд. Серьезно, это была одна из тех маловероятных ситуаций, которые заставляют воскликнуть: «Что за херня происходит ?!»

      — Я вернулся, — тихо сказал он.

      — И как надолго? — Спросила я, пытаясь сдержать слёзы. Дурацкие железы.

      — Настолько, насколько потребуется.

      О’кей. Я наклонилась и заглянула ему в лицо. Мой рот превратился в злую линию.

— Так надолго, чтобы хватило для чего? Ты можешь дать мне прямой гребаный ответ, прежде чем я убью тебя?

      Улыбка, с которой он отреагировал на мой вопрос, была как солнце на рассвете, совершенно великолепна.

      Затем он рассмеялся, взял в ладони моё лицо и внезапно поцеловал. Но я уже потеряла разум от его присутствия, поэтому сразу ответила взаимностью. Я прижалась к нему, захватив в кулаки его рубашку. Языками, зубами мы переплелись друг с другом. Уверена, любой ребёнок, подвергшийся этому зрелищу, нуждался бы в консультации психолога. Извинения придётся принести позже.

      На данный момент Вон был у меня. И он ощущался целым проклятым миром.

      Как только поцелуй закончился, он отстранился, его губы были влажными, а глаза полны счастья.

— Я вернулся.

      — Ты вернулся, — согласилась я, улыбаясь, несмотря на все вопросы, сомнения и боль в сердце.

      — Я без ума от тебя, Лидия. Хотелось бы, чтобы всё сложилось по-другому… но потом я поехал в Лос-Анджелес, а ты осталась здесь, — сказал он, его глаза переполняли эмоции. — Так что давай сами всё изменим.

      Я могла только смотреть. Это значило слишком много. Я слишком сильно хотела его.

      — Я останусь. — Вон наклонил голову и целомудренно поцеловал меня. — Я отменил продажу дома. В финансовом плане у меня есть некоторые проблемы. Но Андре сказал, что я могу начать работать на него уже завтра. Между этим и «Дайв Баром» я всё улажу, нужно продумать детали.

      — Но... твоя мечта!

      — Я не знаю, что с ней случилось, — прокомментировал он. — Теперь в моих мечтах — ты.

      Моё сердце снова екнуло. Это был плохой знак, я могла вырубится в любой момент.

— В самом деле?

      — Да.

      — А как насчёт твоей группы, сотрудничества с Хеннингом Петерсом? Что с этим будет? — Потребовала ответа. — Ты сказал, что это отличный шанс, самая большая возможность, которая когда-либо с тобой случалась.

— Лидия, я всю жизнь бегал за музыкой. Но ты — лучшая возможность, которую я когда-либо имел, — очень серьезно сказал он. — Мне жаль, что мне пришлось уйти, чтобы понять это.

      — Ты разбил моё сердце.

      — Детка. — Его глаза наполнились сожалением. — Я идиот.

      — Ага. — Я шмыгнула носом.

      — Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?

      Я сделала вид, что на мгновение задумалась. В конце концов, этот мужчина причинил мне боль.

      — Мне чертовски жаль, что я причинил тебе боль. Я сделаю всё возможное, чтобы такое никогда не повторилось, — сказал он. — Пожалуйста, ты можешь меня простить?

      — Думаю, да. — Трудно выглядеть гордо и достойно, когда у тебя течёт из носа. В любом случае, я постаралась.

      — Спасибо. — Он погладил меня по щеке.

      — А что ты будешь делать со своей музыкой? Ты не можешь просто остановиться.

      — Нет. Я буду продолжать играть. Это важная часть меня; я хочу записывать песни, которые написал, и играть их вживую, но мне не обязательно входить в группу. Я всё переосмыслил, — сказал Вон. — Дело в том, что ты для меня на первом месте. Я решил продолжить сольную карьеру, чтобы остаться здесь и убедиться, что между нами всё будет хорошо. И если мне когда-нибудь придется уехать по работе, в тур, я вернусь. О’кей?

      — О’кей. — Несмотря на все мои попытки дышать глубоко и моргание, по лицу потекли слезы. — Хорошо.

      — Ты перенесёшь свои вещи обратно в мой дом?

      — Не знаю, — взволнованно ответила я. — Тебе не кажется, что было бы лучше сначала время от времени встречаться? Может быть, не торопиться и сделать всё правильно?

      Он сморщил нос.

— Проблема в том, что моя мечта также включает много секса с тобой. То есть непропорционально большое количество.

      — Понятно.

      — Но дело не только в сексе. Мечта довольно подробная.

      — А?

      — Ага. — Он протянул руку, и, хмурясь, вытер слёзы с моего лица. — Прекрати, мне не нравится видеть тебя в таком состоянии. Я вернулся не для того, чтобы заставить тебя плакать.

      — Это слёзы счастья. Не обращай внимание. Расскажи мне о своей мечте, Вон. — Я игриво хлопнула его по руке.

      Он улыбнулся.

— Эта мечта требует, чтобы мы вместе спали и просыпались рядом друг с другом.

      — Окей.

      — И делали всю ту фигню, которую делают парочки.

      — Фигня, которую делает пара? — Мои брови поползли вверх. — И что бы это?

      Вон приподнял одно плечо.

— Тусоваться, смотреть телевизор, быть вместе. В основном голыми, но иногда и нет.

      — Похоже на хорошую мечту.

      — Нет, — поправил он меня. — Это прекрасная мечта.

Я улыбнулась ему в ответ. Ничего не могла с собой поделать.

— Да, это так. Но ты уверен?

      — Не сомневаюсь.

      — Нет. Слушай, ты должен хорошо подумать. Я не хочу, чтобы однажды ты пожалел. Будет больно, если ты передумаешь, решишь, что музыкальные перспективы на побережье важнее. — Я схватила его за руку и крепко сжала. Тихо ужасаясь тому, что мы делали. — Мне было бы очень больно.

      Его глаза окружили морщинки, а взгляд стал более пристальным.

— Детка. Возможность жить рядом с тобой… это самое главное. Ты мой номер один, и останешься там. Мне нужно, чтобы ты в это поверила. Это не мимолетная идея. Я не доехал до Лос-Анджелеса и вдруг почувствовал себя немного расстроенным, потому что тебя там не было. Конечно, не могу сказать, что сразу понял, что мы созданы друг для друга. Когда я обнаружил, что ты прячешься в моей ванной, я тоже был очень зол. Но вскоре всё изменилось. Возможно, через полчаса. Определенно к тому времени, как ты врезала этому мудаку.

      Я рассмеялась сквозь слезы.

— Ха. Ты уверен, что этого не произошло после того, как ты увидел мои сиськи?

      — Твои сиськи определенно подтвердили то, что я уже чувствовал. Но я хотел... нет, я должен был знать о тебе всё. Я хотел, чтобы ты осталась, — сказал он таким искренним тоном, что мне стало больно. Я просто не хотела, чтобы что-то изменилось. Не мои планы, не моя жизнь.