Мы привыкли к мысли, что каждый – творец своего счастья. И каждый волен выбирать, решать, вершить. Но некоторые живут с пустотой внутри, пытаясь хоть как-то ее заполнить. Эта пустота – наследство от близких и далеких предков, память об их травмах, которые были нанесены самой историей человечества.

Наша страна помнит немало трагических событий. Возьмем один только XX век: три революции, две войны, сталинские репрессии, «лихие 90-е»… Масштабные исторические сдвиги оставляют след не только в жизни тех, кто встретился с ними лицом к лицу. Они отражаются и на их потомках, то есть почти что на всех нас. И часто превращаются из исторической в семейную травму.

ЗАГОВОР МОЛЧАНИЯ

Не каждое трагическое событие в жизни семьи – психологическая травма. Ее можно предотвратить, если назвать и прожить свои чувства, найти свое место в произошедшем, осмыслить последствия. Но сделать это можно только в безопасной обстановке. А защищенность, доверие и принятие – это как раз то, чего наши родители и предки часто были лишены. Травма разрывает течение жизни, разрушает саму возможность создать связный рассказ. Ее носители молчат не потому, что не хотят рассказывать, а потому, что не могут. Наш разговорный язык мало приспособлен для того, чтобы передать то, что испытывает человек под пытками, с чем встречается в зоне боевых действий. Булат Окуджава описывает эту несопоставимость повседневного и травматического опыта в автобиографическом рассказе «Девушка моей мечты»1: после десяти лет лагерей мать возвращается к сыну, который стал взрослым. Он хочет устроить ей праздник, ведет в кино на любимый фильм и не понимает, почему мать не радуется. Единственным, с кем она в состоянии говорить, оказывается их молчаливый сосед по коммуналке, бывший заключенный. Переживший нечто ужасное оберегает себя от мучительных воспоминаний, а близких – от своего рассказа, к которому они, вполне вероятно, не готовы. Но тот, кто отрицает и подавляет боль, бессознательно принимает новые решения, например: не чувствовать, бороться, терпеть, не проявлять эмоции, ожидать худшего, защищаться агрессией, не терять контроль. И эти решения «консервируются» в теле и сознании представителей рода, создавая психотравмирующее семейное наследование. «Во многих семьях часто заключается так называемая «молчаливая сделка», – объясняет клинический психолог, психосоматолог Екатерина Кужель. – Это запрет на то, чтобы хоть как-то высказываться о произошедшем». Молчание организовано, чтобы сохранить безопасность, но оно же создает некий шаблон поведения и эмоций, по которому на протяжении нескольких поколений и живут члены семьи. Такой сценарий, наследуемый от предков, имеет большую силу: мы бессознательно действуем заданным образом, предопределяя развитие событий так, чтобы прийти к запланированной развязке. Транзактный аналитик Фанита Инглиш (Fanita English) сравнивает это с детской игрой «Горячая картошка», где участники бросают друг другу мяч, стараясь не удерживать его в руках слишком долго. «Горячая картошка» – это то неудобное, страшное или постыдное, о чем в семье не принято говорить и даже думать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.