А-прим. Верно говорите. Перемелется - мука будет. Когда начнем?
А. Становиться? Прямо сейчас.
А-прим. А нас не мало?
А. Достаточно. Когда мы безусловно сойдемся в какой-нибудь общей черте, привязанности или неприязни, нам будет легче выявить найденное в других Андреях Николаевичах Сомовых. Мы будем знать, что искать.
А-прим. Тонко. Умно. Ваше здоровье. Или нет - за успех!
Пьют.
А-прим. Что мы такое пьем? Это вы на грецких орехах настояли?
А. На перепонках, чистый спирт. Одобряете?
А-прим. Всей душой. Может быть, в этом единство?
А (мотает головой). Неспецифично.
А-прим. Почему?
А. Это многие любят. Нужно знаковое совпадение.
А-прим. В смысле - культовое?
А. Пока нет. Культовым мы его сделаем после. Давайте попробуем политику. Вы за кого голосовали?
А-прим. За Зюганова. А вы?
А. За Явлинского.
А-прим. Тоже хорошо.
А (удрученно вздыхает). Да нет, не очень.
А-прим. Что, разочаровались?
А (уже настороженно). Почему это? Ничуть. Общности не видно, вот я и вздыхаю.
А-прим. Ну, о чем-нибудь добром давайте.
А. Обыкновенного доброго мало. Нужно нечто оригинальное... (Думает). Я слышал однажды по радио про повара, которого судили в Америке. За то, что он вынимал из морозилки замороженные гамбургеры и катался на них, как на коньках. Все молчали, пока не отравился шериф...
А-прим (с энтузиазмом). Я понял! Значит, его тезки тоже...
А. Вполне возможно. Это не обязательно должно быть явным; может ощущаться тайное, а то и неосознанное желание.
А-прим (помолчав). Сколько ему дали, повару?
А. Грозились семь лет.
А-прим. Дьяволы! (Потрясает кулаком). Давай, друг, за него, за повара. Не могу себя сдерживать. Пусть ему попадется хороший адвокат. Из тезок...
А. Мне тоже его жаль. Давай! Мы перешли на ты?
Пьют.
А-прим. А к чему эти церемонии? Надо быть проще. Все-таки не чужие. И хорошо, что вот без этого брудершафта. В нем барство какое-то дворянское. Братаются, а нос воротят.
А (нюхая корочку). Мне тоже претят скороспелые поцелуи.
А-прим. Отлично! Видишь - нащупывается что-то! Давай, копай дальше...
А. Ты хотел о чем-нибудь добром. Давай попробуем. Марки собираешь?
А-прим. Нет. Бутылки - приходилось. Что ты так смотришь? От сумы да от тюрьмы...
А (поспешно). Не обращай внимания, напиток плохо пошел.
А-прим. Так запей!
А. Можно.
Пьют.
А-прим. Хорошо! Чем не хобби? На лед выходишь?
А. В смысле? На коньках кататься? Нет... (улыбается криво). Только на гамбургерах.
А-прим. Дурак, я про рыбалку. Рыбак?
А. Бог миловал.
А-прим (уязвленно). Ну-ну. Брезгуешь, высокомерие из тебя прет. Зря ты так. Учти: меня на скрипке не учили, и бабочек я не ловлю.
А. Зачем же бабочек... (Смотрит на А-прим). Может быть, ты книжки читаешь?
А-прим. Ну, случается.
А. Ясно. Может, тебе какие-нибудь картины нравятся? Про Шагала я, конечно, не стану... А вот, например, передвижники - что ты о них думаешь?
А-прим. Ничего не думаю. Что еще за передвижники? Шкурку себе взад-вперед двигают, вот тебе и все передвижение.
А. Однако ты резок. Как насчет песен?
А-прим. Под водочку. А если без нее... Ты и сам знаешь - есть песни одноклеточные, которые Апина поет. Есть яйцеклеточные - которые, скажем, Сенчина.
А. Беда у нас с платформой!
А-прим. Ты что же - не согласен?
А. Согласен-то я согласен. Но как-то оно жидко выходит...
А-прим. Вношу предложение: объединимся на почве пороков.
А. Красиво сказано, и даже демонически, не ожидал. Что ж - попытка не пытка. Поехали!
А-прим. Запросто. Так... (Размышляет). Допустим... А чего, собственно, гадать? Ты выпить не промах, верно?
А. Верно-то верно. Только знаешь, сколько у нас тогда тезок наберется? Побольше, чем единоверцев.
А-прим. Действительно. Тогда...может быть, ты голубой?
А (ошарашенно). С чего ты взял? И что здесь общего? Ты сам голубой, что ли?
А-прим (спохватываясь). Конечно, нет! Тьфу-тьфу-тьфу! Я без всякой мысли... Раз решили о плохом, я и сказал о плохом. Давай лучше ты спрашивай, ты человек образованный.
А (наливает без напоминания). Бабочки - это ты кстати брякнул. Ты им в детстве крылышки не обрывал?
А-прим. Бабочкам - нет! Только мухам!
Пьют. С этого момента употребление спиртных напитков переходит в новое качество и больше не поддается хронологическому учету.
А. Крылья?
А-прим. Крылья! И лапки. И спичками их жег.
А. Лупой пробовал?
А-прим. Лупой я жег лягушек. Ты как делал?
А. Я их растягивал. Кнопками пришпиливал и наводил лупу.
А-прим (возбужденно бьет себя по коленям). А мы бросали их в муравейник! Лягушек, жаб, червей...
А. Это мы тоже делали. А муравейник после поджигали.
А-прим. И мы. С одной стороны поссым, с другой - подожжем.
А. Еще такую штуку делали: бригантину. Брали пенопласт, сажали всякую живность и запускали в лужу, или в пруд. И поджигали.
А-прим. Класс. Мы за этим пенопластом специально в магазин лазили через забор, к черному ходу. Гоняли же нас! А там коробок пустых навалено полно...
А. Это, случаем, не шестой ли номер магазин?
А-прим. Точно, шестой! Совпали!
А. Я до сих пор комаров режу на части. Если повезет не до конца прибить, беру его, полудохлого, и препарирую.
А-прим. А жало как отрезаешь - первым или последним?
А. Я его жгу.
А-прим. Зажигалкой?
А. Естественно. Вжик - и тут же отвел, чтоб всего не спалило.
А-прим. Дергается?
А. Еще как. Хромает, сволочь, скачет - ноги-то с крыльями уже переломаны.
А-прим. Падлы они! Падлы!
А. Ос режу до сих пор.
А-прим. Само собой.
А. Накрою, бывает, банкой - и на неделю.
А-прим. А хачиков в сортире моченых любишь?
А. Кто же их любит?
А-прим. Сходимся! Ура! Зовем остальных! ...
А. Я же говорил... Погоди, мы только начали.
А-прим (разгоряченно отдувается). Еще что делаешь?
А. Всякое. Много разного... Ты ногти кусаешь?
А-прим. Нет, я между пальцами ковыряюсь.
А. Нюхаешь, поди?
А-прим. Вот с таких лет (Показывает ладонью, с каких. Ладонь останавливается сантиметрах в двадцати от пола).
А. Онанизм?
А-прим. Можно, если баба продинамит.
А. Тебе какие нравятся?
А-прим. Известно, какие: нормальные.
А, качнувшись, встает, роется в ящиках, вынимает пухлый альбом, украшенный розами и соловьями.
А. Вот такие?
А-прим. Эта ничего... эта вообще класс...
А. Ты их как ставишь?
А-прим. Ох, Андрей Николаевич Сомов! Черт Иванович! Какие стыдные вопросы задаешь!
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. Хорошие вопросы! Законные!
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. В ванну. Одну поставил, взялся за бока, потом руки отнял, а у нее на коже ладошки отпечатались. Чуть не сблевал. Помойся, говорю...
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. И у меня такой казус случился? Постой... Не эта ли?
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. Похожа! Правда, похожа!
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. Марчеллой себя называла. Тварь.
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. А я помню?
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. Я тогда передумал, голой ее выкинул. На лестницу.
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. Ха! Я такой номер сто раз проделывал!
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. Визгу много.
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. В бубен нарезать - и пендаля.
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ (борясь с икотой). Цветы там, пожрать красиво я этого не люблю.
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. Цветов вообще не понимаю.
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. Ф-фу! ... Какие же, оказывается, мы с тобой сволочи, а? Уроды, а не люди. Братья.
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. Ну, ты слова-то выбирай.
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. Чего их выбирать? И выбирать не из чего.
АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ СОМОВ. По-твоему, я урод?
