«Иисус сказал ему: Я есмь путь, истина и жизнь; никто не приходит к Отцу как только через Меня».8

– Вы можете пока попить чаю и помолиться, – строго сказала Елизавета Петровна. – Пальто повесьте во-он туда.

В углу у окна белый разломанный шкафчик без дверок. А рядом – длинный, покрытый клеёнкой стол с кулером, электрочайником, копеечными прозрачными кружками на подносе, чёрным и зелёным чаем «Гринфилд».

– А вас так и зовут Елизавета, или как-то по-вашему?

– Так и зовут. Мы же – российские корейцы, – гордо сказала директор Миссии. – Мой дед жил в Маньчжурии, это корейская провинция в Китае, и перешёл с родителями границу в 1910 году, а дед мужа – в 1912. Корейского я не знаю, хотя в духовной семинарии получала по нему сплошные пятёрки. Нас было четыре сестры и брат. Наш отец разговаривал с нами по-корейски, пел песни, рассказывал басни, а мы его не слушали.

В зал как раз спустился со второго этажа грузный мужчина в возрасте.

– Это – Гена, мой муж, – тепло представила его Елизавета Петровна.

Вбежал шестилетний мальчик в свитерке, жёлтеньком и пушистом, как цыплёночек. И маленькая трогательная девочка с гранатовыми волосами, с длинной прямой и гладкой чёлкой, как маленькая японочка.

– А это мой внук Кирилл, – всё также тепло сказала новая знакомая. – А это моя внучка Соня.

Наталье Николаевне стало здесь нравиться. И ничуть не страшно! Ну ладно, свидетели Иеговы – это мировое зло. Может быть, врут эти продажные антинародной власти попы? Наталья Николаевна всегда их недолюбливала.

– Садитесь-ка… – проповедник Лиза призадумалась, – вот сюда.

И усадила бывшего депутата на третью парту среднего ряда.

Пришёл высокий, улыбающийся чурка с гитарой.

– Хамит, а что там с нашим Дедом Морозом? – спросила проповедник Лиза.

– Издевались! – ещё сильнее засиял чурка.

Наталья Николаевна ничего не поняла. Дети «надругались» над ледяной скульптурой? Так статуя же в полном порядке! И кто здесь кому «хамит»?!

Вскоре стали подтягиваться и другие прихожане, в основном корейцы и узбеки. Они подходили к Муромцевой и приветливо здоровались:

– Аминь! Аллилуйя! Бог любит вас! Мы рады видеть вас в нашей церкви!

За первую парту у стены, за ноутбук с подключённым цифровым проектором, уселась толстая молодая узбечка, за вторую у окна – бабушка-кореянка и толстая женщина с лошадиным лицом, хорошей стрижкой с чёлкой. Впереди Натальи Николаевны – пожилой лысоватый кореец, на первой парте – узбекские девочки, справа на ряду у стены – полный представительный мужчина.

За кафедру, задрапированную красным вышитым покровом, стал тот самый лысоватый кореец, что сидел впереди Натальи Николаевны, и объявил приятным дикторским голосом:

– Доброе утро, дорогая церковь! В этот воскресный день Бог собрал всех нас в своём доме!

– Аминь! – ответил хором зал.

– Начнём наше богослужение с молитвы молчания.

И прозвонил в колокольчик.

Все сидящие за партами склонили головы, а мужчина за кафедрой стал молиться чётким шёпотом. Проповедница принесла из смежной комнаты деревянное распятие на подставке и установила его рядом с алтарём; у подножья стояли искусственные розы в вазе.

Наверное, так же всё происходило в старой доброй Англии.

– Аминь!

Высокий же узбек, так похожий на европейца, улыбаясь во всю ширь, вышел к микрофону со своей гитарой. Страстно, как какой-нибудь латинос, ударил по струнам и запел:

Перед тобой склоняюсь я,

Всемогущий Бог!

Источник утешения

Нашёл я у Твоих ног.

Как Ты велик!

Нет Тебе подобного!

Перед Тобой склоняюсь я,

Ты любовь моя!

Просто Анне Вески: «Это я, это я, это я, любовь, любовь твоя!»

Чурка так же страстно исполнил ещё три песни, и на «сцену» вышли дети: уже знакомые Наталье Николаевне Кирилл и Соня, и узбекские девочки с первой парты.

– И мы, как Давид, будем танцевать! – объявил «регент».

Буду петь, танцевать,

Лишь Его прославлять,

Восхваление моё не прекратится!

Как Давид всё равно я буду танцевать!

Пусть смеются люди надо мной,

А я буду только Бога прославлять!

Словно воскресла аэробика: девочки с первой парты, подросток с распущенными волосами, и малышка с двумя хвостиками, стянутыми разноцветными резинками, и внуки проповедницы, точно так же махали руками и ногами, да ещё и подпрыгивали. А взрослые вяло, но добросовестно, повторяли. Особенно старались дедушка у окна, и бабушка в серой шали.

Дети исполнили ещё один, более сложный танец, где ставили правую руку локтем на ладонь, и наставительно крутили пальчиком в воздухе, а в конце куплета играли друг с другом в ладушки.

– Победа! – объявил чурка и сел рядом со своей толстой узбечкой в кофте в широкую чёрно-белую полоску, делавшую её ещё толще.

– За наше сегодняшнее богослужение помолится сестра Тамара.

И какая-то женщина поднялась со своего места и долго и взволнованно что-то говорила. Муромцева запомнила лишь одну фразу: «И помазывай елеем уста нашего пастора».

Было много гимнов а капелла. На столах лежали Библии, синие растрёпанные брошюрки на пружинках и добротные красные книжки. И если чурка пел из брошюр, то кореец велел открывать «красные сборники».

Наталья Николаевна и сама хорошо, по-народному пела, у неё было сильное звонкое меццо-сопрано. Но здесь она скрывала свои таланты, а то ещё вместо чурки петь заставят!

– Давайте поприветствуем нашего пастора!

Зал зааплодировал, и за кафедру стал дедушка с первой парты. Он зашёл в смежную комнату, где переоделся, как поп, в длинную чёрную рясу и красную епитрахиль. Наталья Николаевна, конечно, не знала, что это такое, и называла её просто «красной лентой».

Хорошо ещё, что не «пёстрой», как в Шерлоке Холмсе.

А этот дедушка был никем иным, как пастором церкви, епископом и президентом Миссии! Он являлся первым человеком в Собрании библейских христиан России, а очаровательная Елизавета Петровна – вторым.

– Извините, что я сегодня сидя, – скрипучим голосом сказал корейский дедушка (впрочем, он был старше Натальи Николаевны всего на семь лет и годился ей в старшие братья). – Пока ещё слабость после болезни.

И поделился, как во время очередного бронхита размышлял над картой мира. Да, Россия приняла христианство, и получила благословение, – огромные территории и природные богатства. Но зато Корея – самая настоящая Божья страна!

– Сегодня очень важное слово. Мы с женой недавно вернулись из Кореи, там тоже приходилось много проповедовать, и, как всегда, всё было очень неожиданно. Давайте все вместе прочтём 1 Послание Петра 2:9 – 10.

– Читаем в один голос, три, четыре! – объявила проповедница.

И зал загрохотал:

– «Но вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенство Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет;

Некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда не помилованные, а ныне помилованы».

– И я подумал, – продолжал пастор,– что эти слова относятся к Корее, к корейскому народу. Хангуки, южные корейцы, избранный Богом народ. Пукханы, северные, нет. Хотя изначально корейцы не избранники, они – идолопоклонники, они – буддисты. Мы, корё-сарам, особенно старшее поколение, может быть, не явно, но чтим свои традиции.

Римская империя просуществовала пять веков. И римляне жестокО судили инакомыслящих, бросали христиан на растерзание львам в театрах. И Рим устоял? Нет, его разрушили варвары!

В средневековой Европе зародились крестовые походы,– скажем так, «для расширения Царствия Небесного». Но как? Огнём и мечом. Но произошла Реформация, восстановление апостольской церкви. Раньше этих библейских христиан называли гугеноты, а сейчас – протестанты. И они убежали в Америку. И там стала подниматься экономика. В Англии стали нести Благую Весть, и Англия стала великой страной на этой земле! Германия стала богатой страной, а Корея – благословенной! И Америка стала богатой страной! В основе американской государственности лежит христианство! Там президент клянётся на Библии! А у нас Путин не знает Библию! Президент «христианской страны» не читает Библию! Вот Кудрин недавно цитировал Писание, но у него – еврейские корни!