– Меня зовут Эй Джей. Я люблю футбол и видеоигры, и я ненавижу школу.

Наша учительница мисс Дэйзи проводила перекличку. Это был наш первый день во втором классе. Мисс Дэйзи велела всем ученикам встать, назвать своё имя и рассказать о себе.

Когда я сказал, что ненавижу школу, все ребята засмеялись. Но я не вижу тут ничего смешного. За восемь лет жизни я многому научился. В том числе я выяснил, что детям совершенно незачем ходить в школу.

Я вот думаю, что ребята могут узнать всё необходимое, смотря телевизор. Например, важную информацию о том, какие сухие завтраки вкуснее, какие игрушки нужно покупать и от какого шампуня волосы сильнее блестят. Эти знания пригодятся, когда мы вырастем.

По-моему, школа – это глупость, которую взрослые придумали, чтобы им не приходилось платить няне. Когда я вырасту и заведу своих детей, я не стану отправлять их в школу. Пусть ездят на велосипеде, играют целыми днями в футбол и видеоигры. Они будут счастливы и станут считать меня лучшим отцом на свете.

Но пока я хотел сообщить новой учительнице мисс Дэйзи своё мнение о школе. Чтобы она была в курсе.

– Знаешь что, Эй Джей? – сказала мисс Дэйзи. – Я тоже ненавижу школу.

– Правда?

Мы все уставились на мисс Дэйзи. Я считал, что учителя любят школу. Если нет, то зачем они стали учителями? Какой же взрослый захочет ходить в школу? Я уж точно, когда вырасту, и близко к школе не подойду.

– Ну конечно, я терпеть не могу школу, – продолжала мисс Дэйзи. – Если бы мне не надо было учить вас, я бы сидела дома на удобном диване, смотрела телевизор и ела бонбоны.

– Ого! – воскликнули мы все.

– Что такое «бонбоны»? – спросил Райан, мальчик в чёрных кроссовках, сидевший рядом со мной.

– Бонбоны – это вкуснейшие шоколадные конфеты, – объяснила мисс Дэйзи. – Они размером с большой жёлудь. Бонбон можно целиком засунуть в рот, так что и салфетка не понадобится. Я могу за раз съесть целую коробку.

– Звучит аппетитно! – сказала Андрэа Янг, девочка с тёмными вьющимися волосами.

Она сидела очень прямо за передней партой, а руки сложила так, будто они срослись между собой.

Я решил, что мисс Дэйзи – довольно интересная особа – естественно, для учительницы. Мне вообще нравятся люди, которые ненавидят школу и предпочитают смотреть телевизор и есть шоколадные конфеты.

У нас с мисс Дэйзи оказалось много общего. Возможно, ходить в школу будет не так ужасно, как я думал.

Мисс Дэйзи сказала, что пора нам прибраться на партах и проверить свои знания в арифметике.

Уф-ф!

– Если я дам вам пятьдесят восемь яблок, а директор Клатц заберёт из них двадцать восемь, – начала мисс Дэйзи, – сколько яблок у вас останется? Эй Джей?

– Какая разница, сколько яблок останется? – ответил я. – Ненавижу яблоки. Вы с директором Клатцем можете забрать все яблоки, меня это совершенно не расстроит.

– У нас останется тридцать яблок, – сказала та девочка за передней партой, Андрэа Янг. Она широко улыбалась, как будто только что открыла все свои подарки на день рождения. Андрэа Янг считает себя очень умной.

– Ненавижу арифметику, – сказал я.

– Между прочим, – сказала мисс Дэйзи, – я тоже ненавижу арифметику.

– Правда? – спросили мы все.

– Конечно! Я даже не знаю, что получится, если четыре умножить на четыре.

– Неужели?

– Честное слово, – сказала мисс Дэйзи, почесала голову и наморщила лоб, будто пытаясь разобраться. – Может, вы, ребята, мне объясните?

Подумать только, мисс Дэйзи такая глупая! Даже я знаю, что получится, если четыре умножить на четыре. Но эта всезнайка-выпендрёжница Андрэа Янг опередила меня, и её спросили первой.

– Если положить четыре карандаша в ряд, – сказала она, кладя на парту перед собой кучу цветных карандашей, – и сделать четыре таких ряда, получится шестнадцать карандашей. Видите? – и она посчитала карандаши – от одного до шестнадцати.

Мисс Дэйзи посмотрела на карандаши на столе Андрэа. Вид у неё был озадаченный.

– Не совсем понимаю, – сказала она. – Кто-нибудь ещё может мне объяснить?

Майкл Робинсон, паренёк в красной футболке с дёртовым мотоциклом, снова объяснил умножение четырёх на четыре с помощью карандашей. У него на парте лежали шестнадцать карандашей – четыре ряда, и в каждом ряду по четыре карандаша. Лицо мисс Дэйзи по-прежнему выражало непонимание.

– А что, если отнять половину карандашей? – спросила она.

Майкл убрал два ряда карандашей в пенал.

– Останется восемь карандашей! – сказали мы все.

– Половина от шестнадцати – восемь, – добавила Андрэа Янг.

Мисс Дэйзи наморщила лоб, и он стал похож на гармошку.

Она так и не поняла!

Она стала вслух считать карандаши на парте у Майкла, указывая пальцем.

Она всё перепутала. Мы собрались вокруг и пытались с помощью карандашей объяснить мисс Дэйзи, как складывать, вычитать, умножать и делить числа.

Ничего не вышло. Мисс Дэйзи наверняка самая бестолковая учительница за всю историю! Сколько бы раз мы ни объясняли, она продолжала качать головой.

– Извините, – сказала она. – Мне понадобится некоторое время, чтобы понять арифметику. Вы можете продолжить объяснение завтра. А сейчас давайте уберёмся на партах, потому что директор Клатц собирается прийти и побеседовать с нами.

Я про директоров всё знаю. Мой друг Билли – тот, что живёт за углом, он в прошлом году учился во втором классе, – рассказал, что директор – вроде короля школы. Он тут всем заправляет.

Билли говорит: если будешь нарушать правила, придётся тебе пойти в кабинет директора, а находится он в темнице, что в глубине подвала. Детей в этой темнице запирают и заставляют часами слушать старые диски их родителей. По-моему, ужасно.

Мисс Дэйзи велела нам вести себя как можно лучше, тогда директор Клатц поймёт, какие мы взрослые. И вот наконец он вошёл в класс.

– Добро пожаловать во второй класс, – жизнерадостно сказал он. – Уверен, мы с вами прекрасно проведём этот год.

Директор Клатц многое рассказал о правилах школы. Бегать по коридорам нельзя, жевать жвачку тоже запрещено. Ну и прочее в таком духе.

Я не особо внимательно слушал, потому что был занят. Я не сводил глаз с его головы. У него вообще не было волос! Ни единого волоска! Его голова напоминала гигантское яйцо.

Когда директор Клатц закончил рассказывать школьные правила, он спросил, есть ли у нас вопросы о том, что он сообщил.

– У вас все волосы с головы выпали? – спросил я. – Или вы их отрезали?

Все засмеялись, хотя ничего смешного я не сказал. Мисс Дэйзи поглядела на меня неласково.

– И то и другое, если честно, – усмехнувшись, ответил директор Клатц. – Почти все волосы выпали сами, поэтому остальные я решил состричь.