Я тоже решил пройтись, так сказать, по разным планетам. Оказалось, что в любую зону - марсианскую или лунную - можно проходить беспрепятственно, и скоро общество основательно перемешалось.
Тут со мной и начали происходить недоразумения. Сначала на меня чуть не налетели двое каких-то чудаков. Увлеченные спором или разговором, они шагали, не замечая мена, и я не успел отойти. В следующее мгновенье двое спорщиков прошли сквозь меня, или скорее я процедился сквозь них. На какой-то миг мир вокруг меня закрыла радужная пленка, а затем я увидел, что те двое продолжают идти дальше, даже не заметив "столкновения". Оба оказались с другой планеты.
В следующий момент какой-то толстяк двинулся на меня спиной. Я уже не стал сторониться. Внушительный толчок в плечо заставил меня признать в нем землянина.
Задумавшись, я вдруг обнаружил, что очутился посредине стола. Из моего живота торчал рыбий хвост, а сам я по пояс был погружен в огромное блюдо. Машинально я схватился за блюдо руками и поймал воздух. Я сообразил, что залез не в свою зону, и поспешил выбраться из изображения стола.
Потом я два раза ловил рукой воздух, прежде чем сумел взять настоящее яблоко из вазы.
- Видите ли, - сказал распорядитель, к которому я обратился с предложением сделать посуду неодинаковой в разных секторах, чтобы легче было ориентироваться, - сегодняшний вечер не просто встреча друзей с разных планет, но и своеобразное развлечение. Трюки входят в программу.
Празднество было еще в полном разгаре, когда я направился к выходу. Входов, как я уже говорил, было три. На миг у меня возникла дикая мысль, что если я перепутаю двери и выйду через лунный вход, то окажусь на Луне! Не помню, в какой я находился зоне, когда вдруг заметил знакомый тонкий силуэт и светлые волосы, зачесанные на затылке кверху.
Наташа стояла в уголке зала и разговаривала с долговязым юношей, у которого был страшно смущенный вид.
Я поспешил к ним и, только протянув руку, вспомнил, что никакого рукопожатия быть не может: современная техника еще не дошла до этого. Поэтому сильно вздрогнул, когда ощутил тепло пальчиков Наташи, их нежное прикосновение. Долговязый парень смотрел на меня внимательно.
- Ты?! - слова застряли у меня в горле.
- Я пришла сюда специально ради тебя, - сказала Наташа. - Ну, что ты смотришь на меня так, словно я сейчас растаю? Познакомься! Борис Кедров. Очень способный вулканолог.
Я с готовностью протянул руку очень способному вулканологу. После такой рекомендации Наташи он уже не казался мне неуклюжим: парень с отличной спортивной фигурой и к тому же очень скромно держится.
Я взглянул ему в лицо. Он застенчиво улыбнулся.
- Он же на Луне, - сказала Наташа. Похоже, ситуация ее забавляла.
- Приятно познакомиться, - сказал я застенчивому вулканологу. - Знаешь что? - обратился я к Наташе. - Вселенная слишком огромна. Может быть, пойдем в парк? Здесь чудесный парк.
- До свидания, Борис. - Наташа бросила на вулканолога лучистый взгляд. Вулканолог покраснел. - Мы поговорим обо всем завтра.
Мы вышли.
Я не знал, что сказать. Ветви каштанов с белеющими люстрами цветов протягивались навстречу из полутьмы. На звездном небе низко висела Луна, где находился несчастный вулканолог. Впрочем, несчастный ли? Эти застенчивые долговязые парни очень опасны.
- Как ты узнала, что я тут? - задаю я вопрос, который меньше всего меня сейчас занимал.
- Ты взбудоражил весь вулканический мир, - смеется Наташа, и носик ее морщится. - Чуть было ни затмил извержение Талиабу.
Я с ужасом думаю: какого обо мне теперь мнения Наташины вулканологи? Конечно, я поразил их своей чудовищной невоспитанностью! Бедная Наташа...
- Но мне сказали, что ты на Луне, - я все время говорю не то, что хочу сказать.
- Ты думаешь, я одна Наташа в вулканологии?
Я останавливаюсь и хлопаю себя по лбу. Только сейчас я соображаю, что справлялся все время о Наташе, называя ее просто по имени.
Наташа не сердится. Наоборот, она чем-то даже довольна. Она поправляет свою прическу. Мне невмоготу больше выяснять третьестепенные вопросы.
- Наташа... - восклицаю я в отчаянии.
С Луны, почти касающейся лапчатой ветви сосны, некто смотрит на нас, застенчиво моргая ресницами.
- Я люблю тебя! - кричу я на весь мир.
Мы стоим на краю обрыва. Внизу промелькнул огонек - проехало что-то по нижнему шоссе. В небе прочертила след падающая звезда. Больше ничего нет. Марс смотрит на нас - красноватая сияющая точка на синем фоне. Смотрит и не видит. "Марсиане" резвятся сейчас в банкетном зале.
Мы идем по аллее.
Я стараюсь не оглядываться на Луну, где сидит в бронированном каземате долговязый вулканолог, вернувшийся, наверное, в свою лабораторию.
Я чувствую себя эгоистом. В то же время радость заливает мне грудь.
- А он ничего, этот Борис, - говорю я.
- Ничего? - возмущается Наташа. - Отличный товарищ!
- А ты не собираешься... на Луну?
- Завтра, - сообщает Наташа, - завтра вылетаю.
- Опасная работа?
- Видишь ли. Тебе я должна сказать все! На Луне, сам понимаешь, нет таких устройств, какие ты видел у Везувия. Все приходится делать самим. Мне предстоит спуститься в кратер.
- Лава? Температура?
- Там - газы. Скафандры, разумеется, самой совершенной конструкции. И легкость передвижения тоже в мою пользу. Но много неизведанного.
- А Борис?
- Он дублер: будет дежурить наверху. Дублер придет на помощь, разумеется, если успеет. Но спуск совершается поодиночке. Там иначе нельзя.
"Борис, конечно, надежный парень. Но что он может при такой технике? думаю я. - Неуютно на Луне. Отсталый участок".
- А ты, - спрашивает вдруг Наташа с беспокойством. - Этот ваш эксперимент?
Я смеюсь. Наш эксперимент! Мы просто запишем некоторые токи человеческого мозга, возникающие при крайних напряжениях в организме, при резкой перемене условий, например при неожиданной аварии. Исследование пригодится для тренировки тех, кто будет изучать другие планеты. Мы разрабатывали аппаратуру для записи и напросились испытать ее впервые на нас. Никто из испытываемых не знает, что именно произойдет с ним. "Потерпевших", конечно, будут спасать по всем правилам современной техники.
